Иван Фирсов - Головнин. Дважды плененный

Швеция и Россия подписали мир в этой бесславной войне, где не оказалось победителей.

Но какая же война без лавров? Неважно, каким образом заполученных…

Адмирала Чичагова императрица увенчала орденом Святого Андрея Первозванного и орденом Святого Георгия I класса, принца Нассау-Зиген тоже не обошли, пожаловали чином адмирала и золотой шпагой с алмазами.

Кампания кончилась, в мирной тиши пороховой дым на время рассеялся, гардемарины покинули палубы кораблей и вернулись в стены родного корпуса. Здесь их ждала заслуженная награда. «За храбрость в трех сражениях» Василия Головнина наградили золотой медалью.

Наступила осень и с ней учебная пора. Несколько поиному виделись Головнину младшие кадеты и преподаватели, по-другому воспринимались знания, особенно по таким предметам, как история русская и всеобщая, география, морские науки. В эту первую для себя кампанию он впервые соприкоснулся с морем, овладел начальными навыками морской практики на корабле, побывал в боевых схватках с неприятелем. Слышал визг и разрывы вражеских ядер, посвист пуль, не кланялся им, а приучился исполнять свое дело на корабле, как и положено истинному моряку. Не раз холодило сердце, когда вскрикивали и падали замертво рядом товарищи, отпевали и хоронили в море убитых. Навсегда врезались в память грустный взгляд командира и его прощальные слова… Василий Головнин пообвыкся в корабельной среде офицеров и матросов. Присмотрелся и приноровился, как лучше исполнять свое дело вместе с товарищами на корабле.

Не минули его внимания и многие стороны взаимоотношений между такими разными по характеру и положению морскими офицерами, как всякий пытливый человек он сделал выводы, заимел начальные собственные суждения и выработал свой взгляд на исполнение служебного долга. Обозначились первые вешки на его жизненном фарватере. Для уверенного плавания предстояло еще не раз мерить глубины, отыскивая верный путь.

Нельзя сказать, чтобы граф Иван Григорьевич Чернышев в прошлом был далек от флотской службы. Он в самом деле не командовал боевыми кораблями, не участвовал в сражениях на море, но не по своей вине, так как и связал свою судьбу с флотом в свое время по «высочайшему» повелению. Началось все три десятилетия тому назад. Елизавете Петровне пришелся по нраву высокообразованный дипломат, знакомый с тонкостями европейского этикета и церемониала. В бытность своей службы в Англии Чернышев проявил большой интерес к кораблестроению, первенствующей роли флота в жизни этой страны. Елизавета Петровна определила графа воспитателем к маленькому наследнику престола Павлу Петровичу.

С приходом к власти Екатерины II наследник сразу лишился отца и каких-либо видов на престол, стал обузой для матери. Царица не сменила наставника сыну, а, наоборот, осыпала милостями, сначала пожаловала в генералпоручики, а вскоре назначила членом Адмиралтейств-коллегии и советником Морской комиссии. Произошло это не случайно. Как раз в это время императрица вдруг решила связать жизнь сына с морским ведомством. В восемь лет Павел получил высший флотский чин генерал-адмирала с назначением на пост президента Адмиралтейств-коллегии. Его воспитатель становится командиром галерного флота.

Как деятельная натура, Чернышев берется основательно за создание крупных гребных судов новой конструкции. Ему помогают в этом корабельные мастера-самородки Борисов и Григорьев.

Но императрица благоволила Чернышеву, одаривая орденами, неспроста. Рассчитывала иметь возле сына своего осведомителя. Однако просчиталась. Чернышев наконец-то понял отведенную роль и напрямик отказался:

— Ваше величество, состоять при его высочестве шпионом не по мне, увольте, эдаких способностей не имею.

Екатерину покоробил такой поворот. Привыкла, что при дворе все покупается и продается… Вскоре удалила его от двора — назначила послом в Англию.

Но за брата вступился влиятельный царедворец Захар Чернышев и наследник — цесаревич. Екатерина с неохотой вернула графа и определила на должность вице-президента Адмиралтейств-коллегии. С той поры Иван Чернышев ведал всеми делами по морскому ведомству и сделался главным докладчиком императрицы по морским делам. Императрица не забывала жаловать наградами Ивана Чернышева. Особо отметила в последней войне со Швецией. Самолично вручила графу редкие награды — алмазные знаки ордена Святого Андрея Первозванного «За труды в вооружении флота при управлении Морским департаментом».

Весьма часто с Морским ведомством пересекались и переплетались предприятия Коллегии иностранных дел и Коммерц-коллегии. Поэтому нередко приходилось встречаться и обсуждать Чернышеву общие проблемы с гофмейстером графом Безбородко и графом Воронцовым. Так было, когда готовили к отправке к берегам Русской Америки экспедицию Муловского.

Великий океан напомнил о себе вскоре после окончания войны со шведами.

К Безбородко и Воронцову обратился почетный член Петербургской академии Кирилл Лаксман. Предложил завязать торговые отношения с дальневосточным соседом, Японией.

Перед тем как докладывать императрице, Безбородко советовался с Чернышевым.

— Япони от нас морем отделены, Иван Григорьевич, с ними у нас никаким образом не ладится.

— То верно, граф, не однажды наши мореходы с времен Великого Петра покушались с ними якшаться, но они отстраняются.

Безбородко огорченно вздохнул.

— А надо бы. Бона с китаями торговля пошла, купчина Шелихов промышляет на пользу отечеству в Америке.

Чернышев согласился.

— За мною дело не станет. Сыщем людей морских и судно определим. Токмо бы не противились япони.

Надо сказать, что собеседники не ошиблись в суждениях о трудностях взаимного сближения с нашим дальневосточным соседом. Быть может, у японцев были основания настороженно относиться к пришельцам из-за океана.

Маршрутами своего земляка Магеллана первыми побывали в Японии португальцы. Предприимчивые торгаши под прикрытием корабельных орудий прочно овладели японским рынком, извлекая баснословные барыши. Следом за купцами двинулись католические миссионеры. Выгодный рынок привлек конкурентов, испанцев и голландцев. Как всегда, там, где деньги, схватки между со перниками особенно жестокие..

Японцы почувствовали угрозу традиционному вероисповеданию и вековым феодальным порядкам. Действовали они решительно. Сначала порвали все связи с Испанией, потом предписали покинуть страну португальцам. Те заупрямились, кто же откажется от лакомого куска. Решили напомнить о себе солидно.

Полтора столетия назад прислали в Нагасаки большое посольство, 60 человек. Японцы всех до одного казнили. Впредь ни один иностранец, по законам верховной власти, под страхом смертной казни не имел права подходить к берегам Японии. Правительство бакуфу разрешило торговать только одним голландцам, которых поселили на одиноком острове…