Григорий Полянкер - Старый Сантос и его потомки

В местечках Подолии люди хорошо знали Кармалюка, который, не щадя своей жизни, горой стоял за народ. Не раз приходилось ему спасаться от погони. И люди помогали ему, как могли. Был он родом из местных подолян. Как только он появлялся в этой местности, за ним тянулся народ. И вот пришел Кармалюк как-то к деражнянским, летичевским беднякам-ремесленникам и попросил изготовить для него сабли, кинжалы, ножи и прочее оружие… Ночами, тайком от недобрых глаз, ковали они оружие для повстанцев. Сапожники шили для них сапоги, портные — кожухи, швеи — одежду, шорники — мастерили седла, сбрую для лошадей. Но этим дело не кончилось. Немало еврейских парней вступили в отряды Кармалюка и ушли с ним в лес. Сам царь соизволил заинтересоваться поимкой бунтаря. Долго царские сатрапы не могли поймать Кармалюка. Долго преследовали его и его отряды. Вся округа, да что округа — вся Украина клокотала!

Когда Устима Кармалюка убили, царские сатрапы спохватились: а кто же ему, бунтарю, помогал, откуда добыл он оружие? И взялись они за деражнянских ремесленников, многих посадили за решетку и учинили над ними суд. А было их сотни и сотни. Царь следил за процессом. Мастеровой люд Деражни был осужден вместе с пойманными повстанцами Кармалюка. Многих пороли на площадях, многих отправили на каторжные работы… Среди осужденных оказалось несколько родичей Кушнира, поэтому бухгалтеру эта история особенно близка, и все, что удалось узнать о них, он записывает в свою книгу, в которой много интересных подробностей. Пусть знают потомки, как тяжко жилось людям на свете в те далекие царские времена, пусть знают, что простые люди — труженики всех национальностей — всегда горе мыкали и боролись сообща против угнетателей.

— Но я такой человек, который не верит на слово. Слово что воробей: полетит — не поймаешь… — говорит Симха Кушнир. — Все должно быть документально верно, подписью и печатью скреплено, как в банке. Тогда это имеет вес. А как же иначе! И если я вам скажу, что Александр Македонский — мой родной дядя по матери или по бабушке, так вы должны мне верить на слово? А вот если это записано в истории, подтверждено документацией, как в бухгалтерии, тогда уже иное дело. Точность и документальность — прежде всего! Как-то ездил я по делам в областной центр и выдался свободный денек. Я пошел в главный архив и стал рыться в старых документах. И что вы думаете? Среди множества бумаг я нашел подлинные документы, где черным по белому записаны имена тех подольских — деражнянских, литинских и прочих ремесленников-евреев, которые оказывали помощь Кармалюку, как говорится, подставляли плечо, чтобы помочь сбросить тяжелый груз царского строя… Так вот, если у вас найдется желание и несколько свободных минут, вы все это сможете прочесть у меня, — говорит Симха Кушнир, показывая свою записную книжку, куда переписал подлинные документы из архива. — Вот такими точно словами там написано, и я тут не изменил ни одной буквы. Читайте и запоминайте!

«1827 г. Июня 17. Из показания Устима Кармалюка о себе в Летичевском нижнем земском суде.

1827 года июня 17 дня, в присутствии Летичевского нижнего земского суда, представленные от помещика с. Кальной-Деражни Янчевского нижепоясненные преступники спрашиваны и показали: 1-й) Василий Михайлов Гавриленко (он же Кармалюк), сколько лет от роду настояще не знает, а только что родился в завальную зиму австрийского владения в гор. Замостье, из мещан, от отца Михайлы, а матери за умертвением в сущем малолетствии не помнит… Ходил по разным местам, о чем значится в данном им показании комиссии, производившей в Литинском повете, по сомнению ограбления в селении Овсянниках человека, но он такового не делал. И по решению военного суда безвинно наказан кнутом в гор. Каменец-Подольском стомя ударами, чему проходит пятый год, затем отослан в каторжные работы. В пересылке он находился целый год, по доставлении в гор. Тобольск с распоряжения местного начальства отправлен в уездный гор. Яруту на винокуренный завод, состоящий в заведении какого-то офицера Александра Иванова Дуранова. Находился он три месяца, после бежал с другими же человеками подобными, но вскоре засим пойман и отдан в другой завод медный, смотрителя оного не знает, ибо только находился одну неделю.

После вновь бежал, проходил чрез разные места, питался выпрошенным хлебом, проходил один год со времени побега, а как достался в гор. Киев, тут купил пару лошадей в базаре у неизвестного человека за собственные деньги…

Ездил по разным местам по найму с людьми, каких мог везде встретить по пути, бывал в Бердичеве по нескольку раз, однако пристанища твердого не имел ни у кого, ибо останавливался на базаре. Итак, со времени прибытия его в здешнюю сторону миновало два года. Проживал попеременно Литинского повета в Луке-Новоконстантиновской у еврея Юдки и здешнего в селении Волковинцах у еврея Мордки… У сих евреев жил он скрытно… Днем сидел в льоху, а ночью отлучался… Под деревнею Новым Майданом в лесу встретился с выкрестом Добровольским и крестьянином тамошним Ильком. По дороге проходили они лесами и во время чинимой облавы скрылись в жите около Старого Майдана… А ружье, имеющееся при нем, носил единственно для охоты… Сие показание делает со священнического увещания по самой справедливости, и на том подписался за него неграмотного по даче пера канцелярист

Симха Кушнир переворачивает страницу и говорит:

— Это документ номер один. А теперь, прошу вас, читайте дальше…

«1827 г. Июня 23. Из журнала Летичевского нижнего земского суда. Об укрывательстве Кармалюка у евреев Мордки и Юдки и отказе Кармалюка выдать людей, у которых он прятался.

…5-е. Преступник Кармалюк показывает, яко он пребывал попеременно у волковинецкого еврея Мордки и Луки-Новоконстантиновской Юдки, однако ни места жительства, ни примет первого не показывает, — видно, в закрытие, — то как под таковым прозванием Мордко имеется в Волковинцах несколько, для того секретно с нарочным послать предписание местному наместнику, сколько евреев находится по имени Мордко, выслать в сей суд за надлежащим присмотром для указания тому, Кармалюку, у которого имел пребывание…»

— Теперь наберитесь терпения и читайте еще один документ.

«Из Летичевского нижнего земского суда.

В повет публикация.

Предписывается экономиям и сотским учинить по ведомствам своим строгое разыскание, и буде за оным окажется снитковецкий еврей Меер Дувидович Фонфач, нужный по делу преступника Кармалюка, тотчас взяв под строгий караул, доставить в сей суд.

Примет он, Фонфач, таковых: росту 2-х аршин 4, 5 вершков, волосы на голове темно-русые, на бороде немного Черные, пос продолговат, лица сухощавого, лет 38. Говорит в пос, сверх того, оный Фонфач имеет плакатный паспорт, выданный из здешнего магистрата 28 октября 1826 года, под № 451-й.