Даниил Веков - Волоколамский рубеж [litres]

Но немецким солдатам, замерзающим под Москвой, от этих заверений не было легче. И никак не теплее.

– И что вы делаете здесь, на остановке? – поинтересовался фон Бок.

– Автобус ждём, господин генерал-фельдмаршал! – всё так же весело доложил унтер.

Он уже понял, что командующий не сердится на них за нарушение формы (ясно же, что на лютом морозе русские ватники, валенки и ушанки лучше любой немецкой одежды), лишь проявляет некий общий интерес. Значит, можно не опасаться сурового разноса или же наказания.

– Вот, в расписании сказано, – продолжил словоохотливый унтер, – что автобус должен подойти в тринадцать тридцать, а сейчас уже почти два часа. Непорядок! Никакой дисциплины у этих русских! Не то, что у нас, в Берлине: транспорт по минутам ходит, можно по нему даже часы сверять!

– А зачем вам автобус? – решил продолжить разговор фон Бок. – Куда вы на нём собрались ехать?

Ему нравился молодой весёлый унтер. Видно же, что смертельно устал: лицо давно небритое, серое, осунувшееся, скулы торчат, к тому же замёрз до костей, приплясывает от холода, похлопывает себя по бокам, но тем не менее бодрости духа не теряет, даже пытается шутить. И перед начальством не тушуется, не старается выглядеть этаким бравым воякой. Настоящий солдат!

– Хотим навестить товарища Сталина, господин генерал-фельдмаршал! – смеясь, ответил унтер-офицер. – Час – и мы уже у него в гостях, в Кремле. Если автобус, конечно, всё-таки подойдёт.

– Ладно, желаю вам дождаться, – серьёзно сказал фон Бок, кивнул на прощанье и поехал дальше.

Солдаты, стоя навытяжку, ещё долго смотрели ему вслед – пока совсем не скрылся из вида. А затем забрались в подошедший наконец армейский грузовик и отправились в Ново-Петровское – на полковую кухню: надо было забрать бидоны с супом, картошкой и доставить в батальон. Давно уже все ждут, злые и голодные. Их собственную полевую кухню три дня назад раздавил Т-34, неожиданно выскочивший из леса, вот и приходилось мотаться за десять километров.

Русские, видимо, тогда выходили из окружения, тайком пробирались к своим и случайно наткнулись на конную повозку с батальонной кухней. Танк с ходу атаковал её, смял, проутюжил гусеницами.

Вместе с возницей и солдатом-поваром. Суп и каша разлились по ледяной земле, быстро замёрзли, смешались с человеческой кровью…

С тех пор дежурные по батальону ездят за едой в Ново-Петровское, а это далеко и опасно: вдруг русские опять откуда-то выскочат и раскатают в лепёшку? Для их ужасных Т-34 и тяжеленных КВ – это пара пустяков, минутное дело.

Вальтер Штосс, забравшись на чердак чудом уцелевшего крестьянского дома, смотрел в бинокль на советские позиции. За белым полем, за рекой, в синей прозрачной дымке отчётливо виднелись чёрные, изломанные линии недавно вырытых окопов и ходов сообщений. И как только русским это удаётся – копать с такой скоростью? Да ещё на таком холоде? Земля же как железо! И тем не менее… Виднелись также блиндажи, землянки, стрелковые ячейки, пулемётные гнезда. В общем, всё как положено.

«Интересно, сколько там людей? – думал Вальтер Штосс. – Полк, дивизия? И какая у них бронетехника?» Этот вопрос был очень важен: в последние дни русские в основном отходили – с упорными, тяжёлыми боями, однако… Вполне могли подтянуть свежие силы (особенно танки) и нанести неожиданный удар – как было в Скирманово. Да, тогда его 7-му панцерному полку (да и всей 10-й танковой дивизии) сильно не повезло, отбились с большим трудом. Скирмановские высоты и соседнее Козлово, к сожалению, пришлось отдать, но, слава богу, лишь на время. Далеко не отступили, кое-как зацепились, закрепились, а потом снова пошли вперёд.

Сейчас у него было не менее важное и ответственное задание: отвлечь внимание противника, пока на артиллерийском наблюдательном пункте дивизии будет находиться генерал-фельдмаршал фон Бок и сопровождающие его офицеры. Побыть, так сказать, приманкой: пусть русские сосредоточат на нём своё внимание, стреляют, бьют по нему из всех стволов. А господин фельдмаршал тем временем незаметно доберётся до места, посмотрит на русские позиции, на большевистскую столицу и спокойно уедет.

Вальтер вздохнул: опять ему придётся гнать экипажи под яростный огонь! И это после недавних кровавых, жестоких сражений! Не дали даже отдохнуть, отдышаться, прийти в себя. И опять потери – ведь предстоит ползать фактически на виду у противника, вызывая огонь на себя. И рисковать последними танками. Возможно (и даже вероятно), что русские предпримут ответные действия, перейдут в атаку, и тогда панцергренадёрам снова придётся нелегко.

Но приказ отдан, и его надо выполнять. Причём как можно лучше! Ладно, выполним. К тому же это будет хорошая возможность проявить себя в новой должности.

Три дня назад Вальтер неожиданно для себя стал командиром танкового батальона – после тяжёлой контузии гауптмана Байера и гибели обер-лейтенанта Франца Фогеля. Других офицеров, старше его по званию, просто не осталось – все выбыли. Из штаба полка пришёл приказ: давайте, лейтенант, принимайте командование! И он, разумеется, принял.

К сожалению, к этому времени от его батальона мало что осталось: на ходу всего четыре панцера, два Pz.II и два Pz.III. Это даже не танковая рота – фактически взвод. После гибели собственной «тройки» Штосс пересел в машину фельдфебеля Янке (Рудольфа отправили в тыл с обморожениями ног, сказалось долгое пребывание на морозе). В новый экипаж, само собой, вошли его заряжающий Гролль и наводчик Фишер, а водитель и радист остались прежние. Вальтер был ими доволен и претензий не имел.

Что же касается самого назначения… Он, с одной стороны, был очень рад ему: повышение, даже временное, полезно для карьеры, но, с другой стороны… Понимал, что батальон – это ещё не его уровень, слишком рано. Для майора или гауптмана самое то, подошёл бы даже обер-лейтенант, но он-то лишь начал свою военную карьеру, нет у него пока ни нужных знаний, ни опыта. Но раз так вышло… Не отказываться же! К тому же неизвестно, сколько ему удастся пробыть комбатом – принимая во внимание, с какой скоростью выбывают в 10-й танковой дивизии офицеры. Нужно пользоваться моментом!

Последние несколько дней панцергренадёры Вальтера Штосса стояли в небольшой, буквально в пять домов, деревеньке на берегу Истры. Берега её давно были покрыты снегом, уже довольно глубоким, но лёд ещё не окреп, танки, тяжёлую технику и орудия не держал. Так что форсирование реки всё время откладывали, ждали, когда лёд наконец затвердеет. Русские сидели на той стороне и готовились к долгой обороне. И не позволяли немецким солдатам даже приблизиться к берегу: били из пулемётов, миномётов, пушек и зениток. А ночью тихо, незаметно спускались на лёд и взрывали его толовыми шашками.