Геннадий Сорокин - Пропавших без вести – не награждать!

Партизан, ориентированных на Советский Союз, в Центральной Норвегии нет».

Закончив вводную часть плана, Лоскутов вскипятил чай, покурил и далее, руководствуясь опытом, накопленным в партизанском отряде, начал излагать свои собственные предложения.

«Способы доставки разведывательной группы (РГ) к объекту “Посох”.

А. Сухопутный – непригоден ни в каком варианте из-за расстояния до объекта.

Б. Воздушный – непригоден. Десантирование с воздуха, парашютным способом, невозможно ввиду лесисто-гористой местности, на которой расположен объект. Если для доставки по воздуху воспользоваться гидросамолетом, то он во фьорде не сможет близко подойти к берегу, и высадку придется осуществлять с помощью резиновых надувных лодок. Резиновая лодка тихоходна и имеет небольшую полезную нагрузку. Десантирование РГ с гидросамолета на берег с помощью лодки может затянуться на несколько часов, и группа будет обнаружена противником».

«Да и не долетит ни один гидросамолет до цели, немцы собьют», – хотел вставить Лоскутов, но передумал.

«В. Высадка с моря представляется единственно возможным способом доставки РГ.

Боевые корабли и подводные лодки для высадки РГ малопригодны: подводная лодка имеет очень ограниченный внутренний объем и как транспортное средство не годится. Десантников и их груз в подлодке просто негде будет разместить. Боевой корабль на пути следования к объекту “Посох” наверняка будет обнаружен авиацией противника, и немцы сделают все, чтобы не подпустить его к берегу. Остается транспортный корабль небольшого водоизмещения, оборудованный шлюпками для мобильной переброски десанта на берег.

Предложения: разведывательную группу направить к объекту “Посох” на транспортном корабле. Сам корабль или гражданский сухогруз до широты Намсуса должен двигаться в составе конвоя в Англию и со стороны выглядеть как часть конвоя. В условной точке севернее Намсуса наш транспортный корабль должен оторваться от конвоя и в одиночку подойти к берегу на расстоянии не более 60–65 километров до объекта. Высадившаяся со шлюпок РГ пешим порядком совершит переход к объекту и на расстоянии 8—10 километров от него разобьет базовый лагерь. Транспортный корабль после высадки десанта на полном ходу должен выйти в открытое море и далее действовать по своему плану».

Какой «свой план» может быть у транспортника, Николай Егорович не представлял: вряд ли одинокому сухогрузу в целостности удастся догнать конвой. Добраться назад, до Мурманска, в одиночку также нереально. Если бы Лоскутов был капитаном транспортника, то он бы погнал его напрямую от побережья Норвегии в океан, а там, уйдя на недосягаемое для немцев расстояние, повернул бы или к Исландии, или к шотландскому побережью. Как-то так. Но о транспортнике пусть у моряков голова болит. Дело Лоскутова – доставка разведгруппы.

Наутро Николай Егорович представил черновик плана Колесникову. Полковник поворчал для виду: мол, слишком поверхностно все изложено, но план оставил себе и отпустил Лоскутова спать. Вызвав машинистку, Колесников стал диктовать ей новый вариант плана. От исходного он практически ничем не отличался, но стиль изложения был военно-штабной, а не расхлябанный гражданский.

Генерал Морозов бегло просмотрел план, вычеркнул из перечня зверей лису и поставил в углу утверждающую закорючку.

– Плану присвоить гриф «совершенно секретно». Текст зашифровать и передать в Москву. На восемнадцать ноль-ноль подготовьте совещание офицеров штаба. Вопросы к совещанию: состав разведгруппы, необходимое снаряжение и вооружение. Записали? Кстати, полковник, у вас похвальные знания по географии Норвегии.

– Готовился, товарищ генерал. Изучал соответствующую литературу. Разрешите идти?

На вторые сутки пути пассажиры поезда «Москва – Мурманск» обвыклись в вагонах, перезнакомились между собой. В офицерском купе, где ехал Якушев, с утра играли в карты. Игорь от участия в игре отказался, лежал на верхней полке, дремал. Мысли его скакали от дома к событиям последних дней и обратно.

Всю жизнь Игорь Якушев плыл по течению, всю жизнь ему кто-то указывал, куда двигаться и что делать дальше. Вначале это были родители, потом к ним присоединились учителя в школе и комсомольцы-старшеклассники. По их настоянию Игорь хорошо учился, занимался спортом, не якшался со шпаной и помогал отстающим делать уроки. Достиг бы он и успехов в общественной деятельности, но природная робость мешала ему быть публичной фигурой, трибуном. По окончании школы на семейном совете, где единственное и решающее слово принадлежало отцу, было принято решение поступать в Московский институт имени Баумана, на факультет проектирования и производства электронной аппаратуры.

– Будущее за электроникой! – решил отец.

«Хорошо хоть от дома недалеко», – подумал сын, но высказывать своего мнения не стал.

По окончании института Игорь поступил в аспирантуру и стал углубленно заниматься проблемами электромагнитной индукции. За год до войны он женился. Жену ему тоже выбрали родители: «Хорошая девушка, из приличной семьи, не вертихвостка какая-нибудь. Москвичка. И имя красивое – Капитолина!»

В первую брачную ночь супруги Якушевы боялись прикоснуться друг к другу.

– У тебя когда-нибудь было это? – прошептала Капитолина. – Давай попробуем. Как-то же у других получается.

Попробовали. Получилось. Обоим понравилось. Причем супруге это так понравилось, что вскоре о ней поползли нехорошие слухи. На проводах мужа на фронт Капитолина не выплакала ни слезинки.

Фронт! От призыва у Якушева была бронь, но к концу 1942 года в армию стали брать и ученых, и аспирантов. Людей на фронте катастрофически не хватало. Игорю повезло, он попал в армейскую мастерскую по ремонту радиоаппаратуры. Жизнь в ремонтной мастерской была спокойной и размеренной. Бои шли где-то далеко, разрывов бомб и снарядов Якушев не видел. В армии он даже ни разу не стрелял по мишени. Необходимости не было.

Через год службы от супруги пришло письмо с просьбой дать согласие на развод. Игорь, не раздумывая, согласился.

В апреле 1944 года Якушева внезапно, без всяких объяснений, вызвали в Москву, в наркомат обороны. В родной город Игорь не ехал, а летел, предвкушая радость встречи с родителями, с друзьями. Но ничего не сбылось. Прямо на вокзале его усадили в автомобиль и увезли на уединенную дачу, где двое хмурых субъектов целый день расспрашивали его об учебе в школе и институте, о службе в армии, о семье, о знакомых. На смену мрачным контрразведчикам пришел улыбчивый майор-связист. Тот без предисловия предложил рассказать все, что Якушев знал о Николе Тесле и его изобретениях.