Сергей Барабаш - Степень риска (сборник)

– Гражданин судья и народные заседатели! Ваши пинкертоны меня явно с кем-то путают. Никого я не собирался грабить и тем более не может идти речи о разбойном нападении. У меня нет привычки носить с собой нож, мне вполне хватает вот этого, – и он положил на барьер увесистый кулак. – Следователь просто повесил на меня темное дело и думает, что оно в суде пройдет. Больше показаний я давать не буду, мне сначала интересно послушать, что здесь будут плести свидетели и, с позволения сказать, потерпевший.

Кузнецов сел с видом, дающим понять, что его решение твердое и обдуманное. Адвокат встрепенулся и с ленивой грацией поднялся.

– Товарищи судьи, я полностью поддерживаю своего подзащитного, мне тоже небезынтересно выслушать байки лиц, перечисленных в списке к обвинительному заключению.

– Адвоката прошу выбирать выражения, мы не на деревенских посиделках, – бесстрастным голосом произнес Берг и посмотрел в сторону помощника прокурора.

Тот, видимо, растерялся, но быстро справился с собой и встал.

– Товарищи судьи, подсудимый имеет право выбрать любой способ защиты, но я хочу напомнить, что в соответствии со статьей двести восемьдесят один УПК при отказе подсудимого от дачи показаний на суде, суд вправе огласить показания подсудимого, данные при производстве предварительного следствия.

Адвокат вскочил, будто его подбросило пружиной:

– Я протестую против предложения прокурора! Подсудимый уже дал исчерпывающие показания. Он просто больше ничего не может дополнить, если его даже не было на месте преступления.

Берг повернулся к одному, потом к другому заседателю:

– Что будем делать? – Он понимал, что вопрос чисто риторический, поскольку давно привык, что заседатели, как правило, поддерживают решение председательствующего по делу и решать придется ему.

Для порядка он выдержал паузу и повернулся лицом к залу.

– Суд, совещаясь на месте, – определил: судебное следствие продолжить допросом свидетелей.

«Так будет лучше, – подумал Берг. – Не надо сразу нагнетать обстановку».

Ввели свидетеля в наручниках. Пока сержант конвоя освобождал ему руки, Берг профессиональным взглядом окинул его с ног до головы. Свидетель был невысокого роста, щупловат, с каким-то незапоминающимся, как бы стертым лицом. Разминая затекшие руки, он повернулся в сторону судейского стола. Упорно не глядя в сторону скамьи подсудимых, неожиданно четко он назвал свои анкетные данные. Предупреждая свидетеля об уголовной ответственности за ложные показания, Берг подумал, что санкция статьи, предусматривающая ответственность свидетелей, незначительна по сравнению с санкцией статьи, которая свидетелю вменена следствием в лице Сухова.

– Свидетель, знаком ли вам подсудимый, если знаком, то при каких обстоятельствах состоялось это знакомство?

Берг с напряженным вниманием впился в его лицо.

Тот наконец повернулся в сторону Кузнецова.

– Да, этот человек мне знаком. Это он ударил моего друга ножом.

Сухов метался по коридору суда. Несколько раз он останавливался перед дверью в зал судебного заседания, но войти не решался. С суеверным чувством он отгонял от себя раздражение против Берга, безо всякого предупреждения ускользнувшего утром из своего дома.

То, что перед судебным заседанием им не пришлось толком поговорить, угнетало Сухова. Утром ему стало известно, что накануне вечером «портовики» собирались на сходку и решили любым способом сорвать слушание дела. Каким образом они будут исполнять свое решение, Сухов не знал, но понимал, что они могут пойти на все, вплоть до покушения на кого-нибудь из состава суда. Правда, таких случаев за свою практику Сухов не припоминал, но, вплотную столкнувшись с организованной преступностью, считал, что подобное исключать нельзя…

В зал суда стали вызывать свидетелей, которые, увидев Сухова, здоровались с ним. Чтобы не привлекать внимания, он вышел на улицу. По сути дела, ему следовало заняться текущими делами, которых всегда было невпроворот, но он не мог справиться с собой и продолжал ожидать перерыва в судебном заседании, чтобы убедиться, что дело идет хорошо.

Через час бессмысленного хождения вокруг здания суда Сухов неожиданно успокоился. Достав последнюю папиросу, он швырнул пачку «Беломора» в урну и, закурив, присел на обшарпанную скамью у входа в суд.

Раздражение улеглось. Сухов понимал, что поставил Берга в трудное положение, и было глупо обижаться на мелочи, не играющие принципиального значения для дела. Сухов догадывался, что его плохое настроение было вызвано назойливой мыслью о том, что он на месте Берга не взялся бы за дело Кузнецова. Как он ни отгонял эту мысль, она ржавым гвоздем сидела в мозгу. Считая себя человеком твердых и правильных убеждений, он не раз удивлялся рассуждениям Берга в отношении некоторых жизненных явлений. В его понимании, Берг был несколько сентиментальным и мягкотелым. Сухов не любил людей с подобного склада характером, но Берга почему-то уважал и тянулся к нему. Сегодня он впервые подумал, что внешне мягкие манеры Берга скрывают какой-то твердый внутренний стержень…

Из задумчивости его вывел голос Инги:

– Николай Анатольевич, вы давно здесь?

Сухов поднял опущенную голову. Инга стояла напротив него, прижимая обеими руками к груди пачку исписанных листов. Швырнув мимо урны погасший окурок, Сухов встал и невольно улыбнулся:

– Да нет, Инга, только что присел. Ну, как дело?

– Нормально идет. Дмитрий Сергеевич просил передать, чтобы не сидели здесь попусту. Мы сегодня все равно не управимся. Завтра будем заканчивать. Он еще просил вас вечером зайти к нему домой.

Сухов несколько секунд молча смотрел прямо в красивые глаза девушки, она спокойно выдержала взгляд.

– Ну, я пошла, Николай Анатольевич.

К вечеру резко похолодало, заморосил мелкий надоедливый дождь. Сухов добирался к Бергу общественным транспортом и, пока ждал трамвая, основательно промок. Продрогший, он несколько раз нажимал на кнопку звонка и уже начал злиться, когда щелкнул замок. Берг показался в проеме двери в одних плавках с полотенцем, перекинутым через плечо. Сухов протиснулся в приоткрытую дверь и ехидно осведомился:

– Вы что, уважаемый, совсем оглохли?

Не отвечая, Берг закрыл дверь и прошел в ванную. Сухов потоптался у порога, потом сбросил полуботинки и, оставляя на полу следы от мокрых носков, направился на кухню. Минут через пять Берг вышел из ванной, улыбнулся и покачал головой: