Нгуен Динь Тхи - Разгневанная река

Теперь, когда она обрела наконец столь желанную свободу, она не знала, что с ней делать! Фыонг сидела у окна и безучастно смотрела на улицу. Здесь у нее не было ни одного знакомого, и ей вдруг показалось, что ее прежняя жизнь осталась где-то далеко-далеко.

Решение созрело внезапно. Она подошла к новенькому трельяжу, привела себя в порядок, вышла на улицу и, подозвав рикшу, велела ехать на Корзиночную улицу.

Не доезжая до дома Ты, Фыонг, как и тогда, год назад, отпустила рикшу и пошла пешком. Она снова идет знакомой улицей! За этот год она успела сделаться женщиной вольного поведения. Теперь ее можно было назвать испорченной, хотя удовольствия в жизни она искала не так, как их ищут мужчины. Среди ее окружения так и не нашлось человека, которого она смогла бы полюбить. В течение всего этого суматошного, бестолкового года Фыонг ни разу не зашла к Ты, ни разу не дала о себе знать, а если и вспоминала о нем, то очень редко. Любовь Ты представлялась ей единственным огоньком, который еще теплился в ее неудачной жизни. Зачем она явилась сюда и чего, собственно, ждет от этой встречи? Какой-то внутренний голос говорил Фыонг: «Оставь его лучше в покое. Не причиняй ему страданий и не сжигай себя подобно мотыльку, летящему на огонь!» Но она не могла совладать с собой и продолжала идти. Ей казалось, если сейчас она не встретится с ним, они уже никогда в жизни больше не увидятся, а если даже увидятся, то разойдутся, как чужие.

Войдя в сырой, темный, пропахший помоями дворик, Фыонг остановилась перед крутой лестницей, чувствуя, что мужество изменяет ей. Еще не известно, дома ли Ты? И как он ее встретит?

Опираясь на шаткие железные перила, Фыонг поднялась на раскаленную от солнца крышу-терраску. Ты не было дома. Дверь оказалась запертой, и на ней мелом было написано: «Уехал работать. Ключ здесь». Стрелкой было указано место под балкой, где лежал ключ. Фыонг рассмеялась. Вот чудак!.. Она нашарила ключ, отперла дверь и вошла в комнату.

Все та же убогая комнатушка. Фыонг скользнула взглядом по топчану, заметила на столе глиняный горшок с кистями — как все это было знакомо. У изголовья топчана и во всех углах стояли картины и подрамники, покрытые толстым слоем пыли. Фыонг принялась перебирать их, с любопытством рассматривая новые, еще не известные ей работы. Особенно понравились ей пейзажи, сделанные на берегу широкой реки. Что же до портретов, то это были по большей части морщинистые старухи да оборванные мальчишки — чистильщики обуви или девочки, торгующие цветами на улицах. На одном из полотен была изображена обнаженная женщина. Она сидела на стуле, грустная, с опущенной головой. Фыонг отошла немного, чтобы получше рассмотреть ее, и подумала: «Если бы он изобразил меня, картина получилась бы совсем другой!..» В ней смутно шевельнулось желание запечатлеть свое стройное, красивое тело на фотографии или полотне, пока оно еще не утратило привлекательности. Может, предложить Ты нарисовать себя обнаженной? Тхань Тунг долго добивался этого, но она так и не согласилась. Не потому, что стеснялась. Просто уже тогда он был ей противен. Но согласится ли Ты? Да и сама она вряд ли сможет позировать ему обнаженной.

Пересмотрев картины, она аккуратно сложила их и вышла на терраску. Когда же он вернется? Солнечные лучи золотили неровно торчащие крыши старых домов. Фыонг вернулась в комнату, отыскала на столе клочок бумаги, карандаш и, собравшись с мыслями, стала писать:

«Здравствуй, Ты!

Приходила, но не застала тебя дома. Нашла ключ, посидела у тебя в комнате и решила оставить записку…»

Фыонг остановилась, задумчиво повертела карандаш, потом решительно сжала губы и быстро застрочила:

«…Хочу тебя видеть. У меня теперь отдельная квартира, так что нашей встрече никто не помешает. Мне почему-то немного боязно того момента, когда мы снова встретимся с тобой! Интересно, почему?

Оставляю свой адрес. Приходи сегодня вечером. Только прошу: не заставляй меня томиться в ожидании».

Она возвращалась домой в состоянии какого-то опьянения от совершенного ею поступка. Она не ожидала, что сумеет так быстро и смело решить все проблемы. Да, только так и нужно!

Сегодня ханойские улицы казались Фыонг какими-то странными, точно все, что она видела по дороге, происходило не рядом с нею, а где-то в ином мире. Она двигалась в толпе, не сознавая, куда идет, а когда очнулась, оказалась на берегу Озера Возвращенного Меча. В цветочном магазине она купила букет желтых пионов, а на Чангтиен кое-что из еды.

Дома Фыонг сняла верхнее платье, подобрала волосы и, засучив рукава, принялась за уборку: мыла, чистила, подметала, расставляла, развешивала. По лицу струился пот, ломило спину, но Фыонг не обращала внимания на усталость. Работая, она старалась представить себе, как произойдет их встреча, как он войдет, как они поздороваются, заговорят. От волнения у Фыонг пересохло в горле, а сердце билось так сильно, что она несколько раз присаживалась на стул.

Когда в комнате все было прибрано и застеленный белой скатертью стол был накрыт, Фыонг зажгла все лампы и несколько раз вышла из квартиры и вновь вошла в нее, придирчиво осматривая комнату, что-то переставляя, подправляя, пока не осталась довольна. Потом отправилась в ванную.

Холодные струи приятно освежили кожу, заставили быстрее бежать кровь, а мохнатое полотенце сняло остатки усталости. Зеркало отражало ее розовое, по-прежнему стройное тело. Оно стало, может быть, чуточку более округлым, но это только придало ему больше женственности. Фыонг внимательно разглядывала мягкую линию спины, длинные ноги. Да, тело у нее действительно великолепное. А что, не предложить ли в самом деле Ты писать ее обнаженной?

Приведя себя в порядок, Фыонг переменила платье и села к окну поджидать Ты.

Догорала вечерняя заря. Сквозь ветви деревьев из окна хорошо была видна улица. Сейчас она была пуста, лишь время от времени проезжал велосипедист или рикша. Нетерпение Фыонг росло. Если Ты прочел ее записку, то он должен был бы уже прийти. Она снова — в который уже раз — посмотрела на часы. Неужели Ты не придет? Может быть, он еще не вернулся? Стрелки часов подошли к половине седьмого, потом к семи. Стемнело, но Фыонг продолжала напряженно всматриваться в вечерний сумрак. Ожидание превратилось в пытку. Может быть, еще раз сходить к нему, узнать, в чем дело? А что, если он просто не захотел прийти? На нее вдруг нахлынуло глубокое безразличие. Она закрыла глаза. Но почему?.. Тоска! Боже, какая тоска!..

Легкий стук в дверь заставил Фыонг встрепенуться. Стук повторился. Фыонг открыла дверь и увидела на пороге дочь жильцов с первого этажа.

— Вам письмо…

Фыонг сразу догадалась, от кого оно, но постаралась не подать виду: