Нгуен Шанг - Когда дует северный ветер

Малышка Ба ушла уже далеко, ее и видно-то не было — наверно, достигла той гряды деревьев.

Три вертолета летели в нашу сторону. Приближалась, гудя, и «старая ведьма».

Вертолеты прошли у нас над головой, а черная «старая ведьма» описывала круги над садиком. Вертолеты летели как бы в два этажа: «анчоус» — длиннющий и черный-пречерный — держался повыше, а «анабас» и брюхатая «сельдь» шли поближе к земле. Они сделали заход, потом еще и еще один — все никак не улетали. «Анабас» завис над зарослями тростника, сквозь которые только что прошла Малышка Ба, винты его поднимали целые вихри, и тростник склонился до самой земли. Потом он поднялся повыше, отлетел в сторону и снова повис, уткнувшись носом в тростники совсем неподалеку.

— Да, Тханг, этаким манером он, пожалуй, как жаба обскачет все вокруг! — сказал мне Нам Бо. — Оставайтесь пока в убежище, а как окликну вас, выходите.

Каждый раз, когда вертолеты приближались к нам, Нам Бо подползал к выходу с автоматом, ставил его на боевой взвод и напряженно следил за ними, а стоило им удалиться, выходил из убежища и смотрел вслед. «Анчоус» по-прежнему держался повыше — громко гудя винтами, он прикрывал остальных.

Я стал у входа в убежище, глядя на удаляющиеся вертолеты, потом перевел взгляд на Нам Бо — он стоял поблизости в редкой заросли тростника, держа в руках автомат. Да, от моего пистолета здесь было мало проку, он мог сгодиться лишь для самозащиты.

— Поделитесь со мной гранатами, Нам.

Он снял с ремня одну гранату, гладкую, лоснящуюся, и протянул мне. Я взял ее и больше не стал прятаться в убежище.

Черная «старая ведьма», кряхтя, летела вдоль канала. Вертолет, смахивавший на анчоус, вдруг, не снижаясь, стал кружить над одним местом, как стервятник. Глядя на него, хотелось выругаться.

Брюхатая «сельдь» — в чреве ее сидели солдаты — начала снижаться над полем. Вертолет открыл огонь.

— Тханг! Он сейчас высадит десант!

Вертолет на бреющем полете пронесся над полем метрах в трехстах от нас, потом набрал высоту. Когда он снова стал снижаться, из сада раздались выстрелы. Как птица, услыхавшая свист пуль, вертолет круто взмыл в небо, лихорадочно вращая лопастями. Стрельба из партизанского сада продолжалась.

Завязался бой. «Старая ведьма», удалявшаяся в сторону большой реки, повернула назад, три вертолета поднялись повыше и, пикируя туда, откуда стреляли партизаны, открыли шквальный огонь. Черный «анчоус» стремительно приблизился к саду и выпустил ракетный снаряд. Внизу заклубился дым.

Трассы партизанских пуль стягивались петлями вокруг вертолетов и прижимали их к земле.

Партизаны вызвали на себя огонь противника, чтобы дать нам уйти из окружения…

— Вы только что прибыли?

Шау Линь — девушка, о которой я столько слышал, которую так жаждал увидеть, — стояла передо мной. Уже смеркалось, но я хорошо разглядел ее. Ладная, неширокая в кости девушка, лицо смуглое, волосы стянуты узлом. Вроде ничего особенного. Примечательны были только ее глаза, глубокие и мерцающие. Свой вопрос она задала тихим, чуть дрогнувшим голосом, надавливая большим пальцем на ремень висевшей на плече винтовки.

— Как там наши, все живы-здоровы? — вопросом на вопрос отвечал Нам Бо; он стоял прямо перед нею, сняв очки.

Я вдруг понял, что лишний здесь так же, как и стоявшие вокруг партизанки. Странное дело, среди них была и Малышка Ба. После боя мне казалось, будто я не видел ее уже очень давно. Две другие девушки кинулись здороваться с Нам Бо. Эти второстепенные лица вдруг выступили на первый план. Они засыпали Нам Бо вопросами.

— Ты где пропадал, ни слуху о тебе, ни духу?

— Мы все соскучились по тебе до смерти.

— Экий же ты бессовестный! Нет чтоб черкнуть хоть строчку.

— Человек работал в штабе, какое ему дело до всякой там деревенщины!

— Ничего, мы знали, рано или поздно ты вернешься.

— Не так-то легко покинуть эту землю, правда, Нам?

Я понял: все адресованные моему другу упреки, обиды и пылкие приветствия девушек-партизанок на самом деле исходят от Шау Линь. Шау стояла позади подруг, но глаза ее блестели так, словно она стоит рядышком с Нам Бо. Бездонные и сверкающие, они сияли, как две луны. Глаза, лучащиеся лунным светом! Я подумал: Нам Бо, ты видишь лунный свет в этих глазах!

— В провинциальном комитете, — снова заговорил Нам Бо, — мне сказали, что, когда в последний раз нагрянули каратели, наши партизаны ни разу не выстрелили в них, даже гранаты не бросили. Я изумился, не понимая, в чем дело.

— Я все объяснила Шау, пусть теперь сама растолкует Наму, — вмешалась Малышка Ба. Она стояла рядом с Шау все в том же дорожном костюме с карабином «СКС» за плечом.

— Да, каратели приблизились к деревне, но не вошли в наш сектор обороны, зачем же было открывать огонь? — сказала нам Шау Линь, по-прежнему стоя поодаль. — Мы ждали их заранее и заняли намеченные позиции. Но они все время болтались в поле, даже сюда, где мы стоим сейчас, не дошли. Прочесывали местность вон там, подальше. Я уж решила сперва: может, они обнаружили какое-то наше подразделение и стягивают туда свои силы? Но оказалось, они просто боялись столкнуться с партизанами и операцию свою проводили кое-как. Прямо не верилось, что они так надломились. Забились в тростник километрах в трех-четырех от нас — даже пулей не достанешь. Зачем было зря стрелять?

Нам Бо слушал, поддакивая и кивая головой. Вот как, оказывается, все было на самом деле. Только на месте узнаешь, до чего все просто. Партизаны не открывали огня, потому что противник избегал входить в соприкосновение с ними.

— Ты должна четко доложить обо всем, чтобы товарищи «наверху» знали.

— Да писала я, но ты ведь знаешь мой слог — сжато, две-три фразы, и все.

— Что ж, напиши заново, товарищ Тханг поможет тебе. — Нам Бо перевел взгляд на меня.

Шау Линь все еще стояла на прежнем месте, глаза ее лучились светом. Она сказала:

— Зачем, лучше время на другое потратить. Рано или поздно узнают правду, не беспокойся. — Она говорила мягким, спокойным голосом, нимало не тревожась теми несправедливыми слухами, которые люди распространяют о ней. Да, человек на передовой ведет себя иначе, чем в тылу, все его действия и помыслы направлены на борьбу с врагом — смертельную, не прекращающуюся ни на миг; все прочее, всякие там досадные и запутанные обстоятельства представляются ему мелочами, которыми можно пренебречь. Шау так и не сдвинулась с места, она стояла позади всех, но я вслушивался в ее слова, и мне казалось, будто я вижу ее теперь лучше, яснее; свет только что зажегшихся в небе звезд был здесь ни при чем. Не знаю, о чем думал Нам Бо, но через некоторое время он сказал:

— Все-таки этот вопрос нужно разъяснить, чтобы руководство знало, как все было на самом деле.