Антал Погони - Двое из многих

Только сейчас Иштван заметил в левом уголке рта Шуры крошечную родинку, которая не только не портила ее, а даже как-то украшала.

«Вот бы жениться на ней да с собой в Венгрию увезти!» — мелькнула у Керечена сумасбродная мысль.

Только сейчас Иштван рассмотрел пассажиров вагона. Большей частью ехали крестьяне. Возможно, были среди них и такие, кто сбежал с фронта и хотел поскорее попасть домой.

Совсем рядом с ними сидели четыре мужика, которые азартно дулись в карты.

«Наверное, спекулянты, — подумал Иштван. — Сейчас такие за солью ездят. Они превосходно знают, где ее можно дешево купить и где подороже продать. А мужики за соль, когда ее трудно достать, готовы заплатить большие деньги».

В дороге почти все обитатели вагона перезнакомились между собой. Любопытно было то, что они довольно откровенно разговаривали друг с другом.

Громче всех кричал здоровенный рыжеволосый мужик, который в Екатеринбурге не пустил в вагон беременную женщину.

— Видели чехов на станции? Они тоже пленные были, а теперь — солдаты. И оружие им выдали. А в солдаты они снова пошли за деньги, которые им платят. Окромя них здесь и поляки есть, и сербы, и итальянцы, и французы. Короче говоря, всякой твари по паре… И всем им белые платят большие деньги, а даром они не дураки служить.

— Ты не прав! — закричал вдруг пожилой мужик. — Что нужно чехам от бедняков? Пусть лучше домой к себе едут, хозяйство в порядок приводят…

— А затем они здесь, — не сдавал своих позиций рыжий детина, — чтобы следить за нами, так как наш народ здорово сейчас отклонился от бога. Да здесь, в Сибири, жить можно припеваючи: торгуй, сколько твоей душе угодно; хочешь — молись, а там, где красные, этого ни-ни!

— Это сам ты забыл заветы божьи, рыжий пес! — еще больше разгорячился пожилой. — Зачем ты столкнул с вагона беременную бабу? А еще говоришь! Свобода торговли у нас есть, это точно! Посмотрите, какой у него мешок! Видали на станции бедных солдат? Они продавали сахар, который им выдали, чтобы купить хлеба!..

— Чистая правда! — вступила в разговор беззубая старуха. — Я собственными глазами видела их. Самые хорошие люди — это русские! — продолжала разглагольствовать она. — Чехи — плохие люди, немцы и австрияки — и того хуже, но самые плохие — это мадьяры. Ну прямо-таки бесы какие-то!

— Все далеко не так, мамаша, — возразил старухе мужчина, который до этого тихо сидел на своем месте. — Я питерский рабочий и многое повидал на своем веку. Наши солдаты — у себя на родине. Хоть им и несладко, но они все же на родной земле. А мадьяры, которые в России находятся, они на сторону бедняков встают, а не на сторону богатеев, как белочехи. Много мадьяр погибло здесь, многих ранило. А оставшиеся в живых поняли, что у бедноты всего света есть только один враг… Думаю, что и тебя в молодые годы помещик не в шелка одевал!

Старуха тихо хихикнула:

— Только в них и одевал, а мне кашемир подавай!..

Все, в том числе и картежники, громко засмеялись.

— А вы знаете, что в Ярославле господа украли семьдесят тысяч рублей и убежали с ними за границу, где формируется народная армия? — громко, чтобы перекричать всех, пробасил рыжий.

— Что еще за народная армия? — поинтересовался молодой парень.

— Наша, белая армия. Она и освободит всю Россию-матушку! И все снова станет по-старому, как раньше было, как господь бог велел: богатому — богатство, бедному — бедность. Большевики украли, я слышал, целый вагон золота и хотят сбежать с ним за границу. Народное золото украли!..

— Врешь ты все, шайтан, — перебил рыжего, смешно коверкая слова, узкоглазый мужик. — Хотя нам, якут, однако, мало что знай о революции, но наша слыхать: на земля был времья, когда все времья день, светло был… Ночь, однако, совсем не был. Но один день плохой дух, шайтан, украл, однако, солнце с неба, сделал цап-царап… и спрятал большой темный пещер! Совсем немножко, однако, летом он выпускайт солнце на небо, когда ему сам шибко зарко пещер стал… Народ сказывайт, снова, однако, светло станет, когда очень большой человек, хороший, добрый человек придет и прогонит совсем злой шайтан…

— И когда же это появится этот твой добрый человек? — с усмешкой спросил рыжий.

— Это, однако, наша тебе точно говорит! — Якут бросил на мужика серьезный взгляд. — Он уже пришла. Ленин его зовут.

Рыжий громко захохотал и заметил:

— Лучше б они свободную торговлю разрешили!

— Уж не купец ли ты, случайно? — спросил рыжего питерский рабочий.

— Я не купец, а честный торговец. Налоги всегда платил исправно. Начальство уважаю, в церковь хожу регулярно. В солдатах свое отслужил.

— Генералов ты тоже уважал?

— Хорошие генералы тоже есть, — уклончиво ответил рыжий.

Лицо питерского рабочего залилось краской.

— Я генералов трех типов знаю: первый вешает, второй расстреливает, а третий с живого шкуру сдирает.

— Это правда! — воскликнула молодая женщина. — Моего мужа тоже приказал расстрелять один генерал!.. Под Казанью это было…

— А у моего шурина, — вступил в разговор один из картежников, — генерал содрал кожу с правой руки, а потом повесил беднягу.

— А вы посмотрите на этих белочехов! — продолжал питерский рабочий. — Возьмут один город, разграбят его, а потом продают все в другом…

— Точно, точно… — согласилась с ним старуха.

— Насилуют девушек и женщин, — продолжал рабочий. — Сейчас они на Восток удирают… Идти на фронт не хотят. Боятся, что красные окружат их и разобьют. А бронепоезд, который мы недавно видели, скоро назад вернется…

— Нехристь, вот кто ты такой! — воскликнул рыжеволосый. — Геенна тебя возьми!..

— В геенне и то страшнее тебя черта не встретишь! — с усмешкой огрызнулся рабочий.

Все громко расхохотались.

— Ой, господи, лишенько! — запричитала старуха. — Ну и наказал же нас господь! Совсем нет мира на земле!..

— Давно нет, — поддержал ее крестьянин. — Вокруг нас бродит антихрист. Сначала на нас император Вильгельм обрушился! А ведь до него в мире жили: мужик при помещике, помещик при мужике. Никто никого не обижал… Терпели, конечно, страдали, но крови не лили…

— Боже милостивый, и зачем только люди поедом едят друг друга? — сокрушалась старуха. — Кажись, конец мира наступает. Придет господь и во всем разберется…

— Может, так оно и будет, — согласился с ней пожилой мужик. — Кары божьей никому не миновать. Бог как определил, так оно и будет, так что нечего и противиться его воле. А вот рабочие и мужики сейчас совсем голову потеряли. Шутка ли сказать, восстали против господ!.. А что толку?.. Ну, прогнали господ на время, а дальше что? Ведь все одно они обратно воротятся. Господа — люди сильные, а у бедняков один бог защитник…

Какой-то отшельник, укутанный мехами, сидя в углу вагона, усердно молился. Однако тут и он не выдержал. Прервав свою молитву, изрек: