Евгений Коковин - Осколок

Проходили горькие дни, недели, месяцы… И уже годы продолжалась война. Но вот наступили большие дни радостей и на фронте, и в тылу. Советская Армия стремительно погнала врага на запад. Один за другим освобождались родные города, освобождалась родная земля.

И наконец — граница, и наконец — наши войска на чужой и на освобожденной земле, за которую еще ожесточенно цеплялись обреченные гитлеровцы.

Девятое мая — Победа.

Это была всенародная, величайшая радость радостей. Но она, Елизавета Васильевна, ждала еще одну радость — возвращение мужа. Он уже не молодой, после победы его в армии долго не задержат.

…В яркий день внезапный бросок угольно-жгучего мрака оглушает человека.

Мир отпраздновал победу. После четырехлетних страданий звучало ликование в душах людей, а ей пришло позднее горестное известие: в Будапеште погиб муж.

Кто мог вынести такой удар, вторичный жесточайший удар судьбы?! Кто?..

Как и три года назад, сидела она на кровати, застывшая, безмолвная, одинокая.

Было все так же. И тихо, тихо все кругом.

Потом так же уходили годы. И жила и живет с болью в сердце, но с достоинством сильная русская женщина Елизавета Васильевна.

Правда Севера. 1976. 8 мая .

Чем-чем, а подлогами, подменами и разного рода фальшивками фашистского фюрера не удивишь. Геббельс из всех сил старается, язык на сторону, а фюрер или усмехается, или злится. «Старо», — говорит, — или еще хуже: «Нечистая, — говорит, — работа».

И вот уже около месяца Геббельс в немилости ходит. А ведь, казалось, какой мастер был! Мюнхенскую школу шулеров прошел, у мошенников с мировыми именами учился, сам на этом имя заработал и звание фальшивых дел заслуженного мастера получил. Практика огромная. Начинал с колоды крапленых карт. Теперь исторические факты подтасовывает и карту мира крапит. О документах говорить не приходится. На имя самого дьявола паспорт заготовить может.

И тем не менее фюрер им недоволен. Провалов стало уже очень много. Не только за границей — в Германии перестали верить. Тогда Геббельс приуныл, но решил не сдаваться.

— Удивлю Вас, мой фюрер, не будь я Геббельс!

Так и сказал. И ушел думать. Думал ни много ни мало пять дней. Ничего не придумал и решил подавать в отставку.

А у фюрера болезнь приключилась — старая болезнь вернулась, мягко говоря, психическое недомогание, мания подделки и подмены. Показалось фюреру, что Геббельс уже что-то придумал и начинает удивлять.

Все началось с прихода Геринга.

— Напрасно в Россию сунулись, — сказал Геринг. — На свою голову. Не унести ног будет, пожалуй. Не повернуть ли назад?..

Фюрер глаза вытаращил. Кто это говорит? Геринг, его ближайший сподвижник по захвату чужой земли и чужого добра!

— Нет, это не Геринг, — сказал себе Гитлер, — подмена. Не иначе, Геббельс действовать начал, подменил Геринга. Он мастер на подделки и подмены. Придумал, сукин сын.

Доложили фюреру, что танковые части Гудериана разбиты и откатились. Не поверил фюрер. Одно твердит:

— Подмена, подделка. Гудериан — не тот, танки — не те, Красная Армия, что Гудериана разбила, — не та. Все подделано, все подменено. Знаю, он мастер на эти штуки, этот Геббельс!

Однажды, в момент просветления мысли, Гитлер все же сказал по радио:

— Мы ошиблись в вопросе о том, какую силу представляет наш противник.

Но тут же фюрер испугался своих слов.

— Сукин сын, этот Геббельс, он уже, кажется, и меня сумел подменить, — в бешенстве кричит фюрер. — Я — не Гитлер, и Гитлер — не я, и я — не я. Подать сюда Геббельса!

Привели Геббельса. Тот стоит, трясется, как осиновый лист, не подозревает, что у фюрера временно «не все дома».

— Не сдержал, — говорит, — я своего слова. Ничего не придумал. Не Геббельс я отныне…

И тут произошло необычайное. Гитлер успокоился вдруг и пробормотал в восторге:

— Вот это я понимаю. Даже самого себя подменил, сам признался. Это вам не эрзац хлеба и нефти сотворить. Настоящий спец по подлогам и подделкам. Ладно, приступай к своей работе.

И Геббельс приступил снова подделывать, подменять и фальшивить.

Патриот Родины. 1941. Октябрь .

Тридцать восемь атак, тридцать восемь ударов по немецко-фашистским бандам нанес этот экипаж в боевом содружестве с другими советскими танкистами. И теперь вечерами, после дня напряженной боевой учебы, молодые, еще не испытавшие боевой жизни танкисты упрашивают трех товарищей рассказать о боях.

Теперь их трое. Четвертый погиб в бою. Иногда в клубе, иногда в общежитии собираются бойцы и командиры послушать волнующие рассказы фронтовиков.

Обычно начинает рассказывать командир танка старший сержант Кученков. Но у слушателей-водителей после рассказа возникает много вопросов «по специальности». Тогда рассказ дополняет механик-водитель старший сержант Богдашкин. Что касается ведения огня, то тут много полезного может посоветовать башенный стрелок Дардыкин, самый молодой в экипаже.

…В деревне С. укрепились фашисты. Начало смеркаться, когда был получен приказ выбить врага. В числе других машин танк Кученкова вышел на выполнение приказа.

Сообщения разведки оказались абсолютно точными: перед деревней немцы вкруговую установили противотанковые пушки и много огневых точек.

Когда танк Кученкова выскочил на бугор, шальной осколок снаряда угодил ему в переднюю часть. Однако советская машина выдержала и продолжала мчаться вперед. Меткими выстрелами с хода экипаж танка сбил две противотанковых пушки. Несколько огневых фашистских точек было раздавлено гусеницами тяжелой машины.

Навстречу, под прикрытием легких танков, вышла немецкая пехота. Но деревня была уже близко, и советские машины стремительно неслись на нее.

У самой деревни танки были остановлены. Фашисты вели с окраины яростный огонь прямой наводкой. У машины Кученкова снарядом перебило два трака. И тут же в бою танкисты принялись за ремонт. Радист Волков вел пулеметный огонь, а трое его товарищей спешили снова ввести в строй омертвленную машину.

Вскоре экипаж машины Кученкова вместе с другими танками ворвался в деревню…

Это один из тридцати восьми эпизодов, из тридцати восьми атак, в которых участвовал экипаж. Иногда танки по два раза атаковывали врага, возвращались, пополняли боеприпасы и горючее и вновь уходили в бой. Ничто не могло сломить наступательного порыва отважных советских танкистов.

Беседуя, товарищи рассказывают о том, как танки должны взаимодействовать с пехотой, прикрывать ее наступление, уничтожать минометные и пулеметные гнезда.