Евгений Коковин - Осколок

— Особенно зорко нужно наблюдать танкистам за полем боя, — говорит командир машины. — Кусты, впадины, овраги, — все это может таить для нас неприятные сюрпризы.

Когда танки останавливаются для стрельбы, нужно избегать скученности их. Скученность затрудняет наблюдение, мешает ведению огня и увеличивает поражаемость. При движении по укрытой местности не следует выскакивать на открытые места, чтобы неожиданно не попасть под огонь противника.

Много полезных советов дают молодым танкистам фронтовики Кученков, Богдашкин и Дардыкин. Их засыпают вопросами.

— Как восстановить машину на поле боя?

Такие случаи встречались в практике у экипажа Кученкова дважды. Об одном уже было рассказано. Во второй раз сбило качающий рычаг. Не прекращая огня, танкисты вывели одно колесо, натянули гусеницы. Машина шла неровно, но все же ее удалось вывести из боя.

Также, отвечая на вопросы, Богдашкин рассказал, как они вытаскивали танк из болота, ни на минуту не прекращая огонь по фашистам, пытавшимся приблизиться к месту аварии.

Когда танк стрелял с места, механик-водитель корректировал огонь, который вел командир.

Четырнадцать бесед провел экипаж машины старшего сержанта Кученкова. Кроме того, повседневно на занятиях и в свободное время фронтовики в кругу товарищей делятся опытом.

Патриот Родины. 1942. 18 марта .

Мечта осуществилась. Уже упругие рессоры покачивают тебя в вагоне воинского эшелона. Колеса на стыках отсчитывают каждый рельс. «На запад, на фронт!» — словно говорят колеса. Им вторят и буферы, и шатуны паровоза, и пар, шумно врывающийся в воздух.

Бойцы едут на фронт. На железнодорожных станциях незнакомые девушки им машут платками. Поезд проходит по необъятным просторам страны, переживающей грозовую, военную весну.

И ты тоже едешь на фронт, Алексей Малышев. Мы будем помнить тебя, дорогой боец-пулеметчик, пока не увидим снова, возвратившегося с фронта с победой. Это будут счастливейшие дни для тебя, для всех нас, для нашей родины. И при встрече ты о многом расскажешь своим товарищам, тоже возвратившимся с фронта, и своей матери, всегда думающей о тебе, и своей девушке, которая терпеливо ожидает тебя. Мы знаем о твоем благородном стремлении на фронт.

…Когда происходило распределение бойцов по подразделениям, молоденький чернобровый красноармеец два часа ходил за лейтенантом Зуевым, упрашивая «взять в пулеметчики».

— Пулемет весит… — начинал говорить лейтенант, меряя взглядом маленького красноармейца.

— Знаю, шестьдесят шесть килограммов, — быстро подхватывал обрадованный красноармеец. — Это без охлаждающей жидкости…

— То-то и оно, без охлаждающей жидкости. А сколько ты сам весишь? Кто же за тебя, дорогой, пулемет будет перетаскивать? Нет, нет. Не подходишь.

Однако настойчивый красноармеец добился своего. Он был зачислен в пулеметный взвод, которым командовал лейтенант Шемет.

Когда взвод получил приказ об отправке на фронт, лейтенант Шемет сказал:

— Вам, товарищ Малышев, придется остаться. Рост маловат, да и вообще, молодой…

Красноармеец обиделся. Нет, он возмутился. Он даже чуть не заплакал от отчаяния, протестовал, хотел жаловаться. Но оказалось, что лейтенант Шемет… пошутил. Не было причины оставлять Малышева — лучшего бойца-пулеметчика.

С первых же дней учебы он начал удивлять командира и товарищей своей энергией, жадностью к занятиям, терпением и настойчивостью в учебе. Материальную часть станкового пулемета он изучил буквально в несколько дней. Нередко, когда уже время подходило к «отбою», Малышев появлялся перед помощником командира взвода и просил объяснять. Он также не давал покоя своему командиру отделения Митрофанову, «надоедал» командиру взвода, часами возился у пулемета после занятий, собрав вокруг себя бойцов.

А как ждал Малышев первую стрельбу! Он уже ясно представлял себе, как по команде выйдет на огневой рубеж, ляжет у пулемета и хладнокровно возьмется за рукоятки затыльника. Он уже много раз репетировал этот долгожданный момент.

И вот, словно привстав на четвереньках, ожидает его маленький, тяжелый «максим». «Главное — выдержка, — думает Малышев, изготовляясь, — и тогда все будет в порядке». В двухстах метрах стоит грудная мишень. Пулемет заряжен пятью патронами. Время — одна минута — засечено и проходит. Если из пяти всадить четыре патрона — будет «отлично». Это самое малое, что должен сделать Алексей Малышев. Он поднимает предохранитель и нажимает на спусковой рычаг.

Пулемет вздрогнул, на секунду залившись пятипатронной очередью. Все пять пуль впились в центр мишени, одна возле другой.

Все отделение выполнило упражнение. Но лучше остальных стрелял маленький боец-пулеметчик Алексей Малышев.

Пулеметный взвод выходил на тактические занятия, занимал оборону, поддерживал наступление стрелков, совершал переходы. И всюду Малышев восхищал лейтенанта Шемета неутомимостью и исполнительностью. Никто лучше него не умел выбрать огневую позицию, замаскироваться, быстро выдвинуть и подготовить к стрельбе пулемет.

— Он, должно быть, для того и родился, чтоб стать пулеметчиком, — говорил Шемет, выписывая в записной книжке против фамилии Малышева цифру «пять». — Впрочем, он удивительно настойчив, этот «малыш» Малышев. В этом все дело…

…Но вот и закончилась учеба. Поезд мчит тебя к фронту, Алексей Малышев. Предстоят настоящие бои. Приказ товарища Сталина выполнен — ты в совершенстве овладел своим оружием — станковым пулеметом. Ты хочешь стать командиром Красной Армии. Окончится война, и ты снова будешь учиться.

Ты уверен в победе, как уверен в этом весь советский народ. В 1942 году гитлеризму придет конец.

Так бей же ненавистных фашистов, отличный боец-пулеметчик! А пока — счастливый путь!

Патриот Родины. 1942. 3 июня .

С ним прощались на фронте, говорили «до скорой встречи», но, конечно, никто не надеялся на эту встречу. Ранение было исключительно серьезным. Осколки мины повредили обе челюсти, нарушили ткань, обезобразили лицо. У раненого было тяжелое физическое состояние.

Его привезли в госпиталь, где начальником тов. Самойлов, положили в палату челюстно-лицевого отделения. Начальник отделения военврач II ранга Рабинович спокойно сказал:

— Все будет в порядке. Операция, соответствующее лечение, и через некоторое время вы опять будете молодцом. Опять поедете на фронт, не волнуйтесь.

Но чудес на свете не бывает. Эту истину хорошо знал раненый красноармеец. Конечно, он не поверил врачу. Врачи любят успокаивать. Однако оказалось, что здесь, в госпитале, творят чудеса. После операции больному наложили шины, исправили прикус челюстей, произвели косметику лица. Через три месяца удивленные товарищи по подразделению встретили его снова у себя, на фронте. От страшного ранения на лице не осталось следа.