Сергей Нуртазин - Черная смерть. Морпех против Батыя [litres]

– Чем же вы можете нам помочь в этом деле, отец Виссарион?

– Дар у меня от Бога, – Виссарион снял с плеча голубя, погладил по головке. – Да еще Воркута нам поможет.

– Чем в поисках Анастасии нам может помочь голубь, я не знаю, а о ваших способностях помню. Меркурий рассказывал, что вы скотину и людей пропавших можете отыскать.

– Это верно, чуйка у меня.

Кирилл улыбнулся:

– То, что у вас, святой отец, чуйка, я еще во время нашей первой встречи заметил, когда вы нас в кустах у дороги обнаружили.

– Анастасию обнаружить будет куда тяжелее среди множества полоняников, кроме того, воины татарские помехой нам будут. Вот если бы вещица ее у меня была, мне бы было легче искать.

Кирилл на короткое время задумался, потом встрепенулся, полез в нагрудный карман. Через секунду в его руках была красная атласная ленточка.

– Вот. Анастасия, мне ее еще в Смоленске на память подарила. Кто знал, что нам вместе к Козельску пробираться придется.

– Пути Господни неисповедимы, сын мой.

– Это верно, – Кирилл отдал ленточку отцу Виссариону, подошел к коню, вставил ногу в стремя. – А потому не будем терять времени, сейчас дорога каждая секунда.

Молодой орел парил в синем безоблачном небе, широко раскинув огромные сильные крылья. С высоты полета взирал он зорким оком на бескрайнюю весеннюю степь, уже покрытую зеленеющим ковром молодых духмяных трав. Наблюдал, как медленно ползут по зеленому с проплешинами ковру три гигантские змеи. Он не боялся змей, они часто становились его добычей, но эти гады были особенными. Таких он еще не встречал. Они растянулись на многие километры и состояли из людей, скота и повозок. Орел не знал, что это шло войско великого хана Бату. Шло, чтобы отдохнуть в степных просторах после многих сражений на земле Руси, а потом принудить к полному повиновению половцев, черкесов и алан. Шло, сопровождаемое топотом копыт, бряцанием оружия, криками, гулом голосов, ржанием лошадей, ревом верблюдов, мычанием коров и волов, скрипом деревянных колес. Время от времени в эту оглушающую какофонию звуков, будоражащих девственную степь, вплеталось щелканье бичей, которые использовались не только для того, чтобы подгонять скот, но и для наказания пленников. Таковых в войске Батыя имелось немало. Тысячи русских людей угоняли с собой, словно скотину, монгольские воины. Шла среди прочих сестра Терентия и дочь вяземского боярина Анастасия. Она отличалась от остальных пленных женщин не только осанкой и красотой, но и мужской одеждой. В ней-то она и попала в плен в тот злосчастный день. Анастасия шла, опустив голову, перед глазами дорога, проложенная в степи многочисленным войском хана Батыя, изношенные поршни впереди идущей девушки и нерадостные воспоминания последних дней. Она хорошо помнила, как они нарвались на татар и как Кирилл остался их прикрывать. Однако попытка уйти оказалась неудачной, они во второй раз наткнулись на врагов и повернули назад. Она помнила, как сжалось сердце, когда увидела беспамятного Кирилла, окруженного татарами. Им удалось отбить его у врагов. Татары бросились в погоню. Отряд Терентия стал уходить. Уходила с остальными и Анастасия, и ушла бы, да захромала в неподходящий момент буланая лошадь.

Неудачно прыгнула животина через поваленное дерево, поранила правую переднюю ногу. Захромала, сбавила ход. Тогда-то и обхватил ее тело крепкой хваткой татарский волосяной аркан, сбросив с лошади. При падении она ударилась о землю головой, шлем слетел с ее головы, сознание на короткое время погасло. Когда оно вернулось, Анастасия увидела перед собой темнолицего рябого татарина в металлическом шлеме. Он довольно щерился редкозубым ртом. Да и как не быть довольным, когда посчастливилось завладеть такой добычей. Накидывал аркан на воина, а оказалось, что это девица. Да еще какая! При падении шлем с подшлемником слетели с ее головы, и шелковистые русые волосы рассыпались по земле. Татарский воин на миг представил, как будет гладить их в своей юрте, когда вернется в родное кочевье. Однако его мечте не суждено было сбыться. Нойон Ганхуяг приметил девушку и выменял ее за коня. Зачем простому воину такая красавица, конь кочевнику куда нужнее. Этим же вечером, по прибытию в стан у Козельска, он отвел пленницу к нойону. Анастасия узнала знатного татарина, которого видела среди пленных в Смоленске. Тогда вид богато одетого крепыша был куда менее высокомерным. Ганхуяг удивился, когда увидел, что руки девушки связаны, и спросил:

– Зачем ты связал ее?

– У этой красавицы нрав, словно у дикой кошки наших степей.

Нойон гневно посмотрел на воина.

– Неужели ты думаешь, что я, Ганхуяг, сын Цэрэна, не способен справиться с женщиной?! Развяжи ее!

Воин развязал девушке руки и опасливо отошел в сторону. Ганхуяг приказал:

– Ступай прочь!

Воин поклонился и поспешил удалиться. Нойон подошел к Анастасии, вожделенно взирая на нее при тусклом свете факела, вполголоса стал выговаривать русские слова, коим обучился за время пребывания в Смоленске:

– Э-э, девка, мине много люби, будешь карош кушать, карош спать, юрта жить. Тебе одежда красивый дам. Послушный будешь, жена мине будешь.

Похотливые руки нойона схватили девушку за талию, потянули к себе. Анастасия с силой оттолкнула его от себя. Он пошатнулся, но устоял на ногах. И без того узкие глаза монгола зло прищурились, он ударил девушку ладонью по лицу, швырнул на пол. Анастасия упала на войлочный тюфяк. Ганхуяг попытался навалиться на нее сверху, девушка резко выкинула поджатые ноги ему навстречу. Удар в живот откинул нойона от Анастасии. Она вскочила, бросилась к лежавшему у стены оружию. Ее рука почти ухватила саблю, но в это время цепкие пальцы Ганхуяга схватили ее за волосы сзади. Монгол снова швырнул девушку на пол, прыгнул сверху, зажал ладонью рот. Другая рука потянулась к гайтану на портах. Анастасия исхитрилась, вцепилась в жесткую ладонь монгола молодыми крепкими зубами. От неожиданности нойон приглушенно вскрикнул, ослабил хватку. Этим воспользовалась Анастасия. Она вывернулась из-под него, рванулась к выходу. Ганхуяг громко крикнул по-монгольски.

Два дюжих стражника схватили ее на выходе, выкрутили руки, завели в юрту. Нойон, поглаживая укушенную руку, зло произнес:

– Отведите эту необъезженную, бешеную кобылицу к остальным пленным, когда с нее сойдет спесь, я снова займусь ею. В следующий раз она будет покладистее.

Следующего раза не случилось. На следующий день нойона послали с подчиненным ему отрядом на штурм Козельска. Ганхуяг должен был искупить вину за Смоленск. Тогда ему с трудом удалось избежать смерти и гнева Бату-хана. Ему не сломали позвоночник, не отрубили голову, не зарезали, как барана, не разорвали лошадями и даже не понизили до простого воина. Вместо наказания ему велели первым ворваться в Козельск, однако неудача преследовала его и здесь. Во время приступа города он попытался взять в плен воеводу Козельска, но палица Симеона отправила его в глубокий нокаут. Последствием удара стал плен. Нойон и несколько его воинов провели сутки в конюшне в плену у козельчан, пока их не освободили. Ганхуяг не знал, радоваться ли освобождению, хан мог не простить его второго пленения, но Батый на радостях не стал наказывать неудачливого нойона. Главное, что был взят город, который велено было называть злым. Добыча, взятая там, не стоила жизней убитых воинов, но это не испортило настроения хану. Ганхуяг был счастлив тем, что остался цел и невредим, и когда Батый увидел среди его пленниц Анастасию и пожелал ее себе в наложницы, нойон только обрадовался, что может угодить хану. Бату-хан с любимым беркутом на правой руке, проезжая после охоты мимо вереницы пленных, обратил внимание на высокую стройную красавицу в мужской одежде. Он даже слез с коня, чтобы поближе рассмотреть ее. Надсмотрщики заставили пленников встать на колени, но Батый велел поднять Анастасию на ноги. Гипнотический, властный взгляд великого хана вперился в девушку. Этот взгляд вселял трепет и страх, подавлял волю бывалых воинов, но только не Анастасии. Батый это почувствовал, его взгляд стал мягче, но Анастасия прочитала в нем скрытую угрозу и интерес. Словно из-под земли рядом с ханом вырос Ганхуяг. Подобострастно кланяясь, он спросил: