Иосиф Линдер - Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

Эту трогательную сцену нарушило появление во дворе «виллиса» начальника Особого отдела дивизии майора Иванова. Вместе с ним был руководитель московской оперативной группы из Управления Особых отделов подполковник Барышников. Коломиец поспешил к ним навстречу с докладом. Иванов вяло махнул рукой и буднично спросил:

— Что хорошего скажешь, Павел?

— Да вот живых подпольщиков обнаружили, товарищ подполковник! — не мог скрыть тот своего удивления.

— Это хорошо! А чем еще порадуешь?

— Пока больше нечем, — погрустнел Коломиец и с нажимом на каждое слово сказал: — Гады! Все вымели! Подчистую! Даже в сортире, мерзавцы, ни одной бумажки не оставили!

— И что, никаких зацепок? — не смог скрыть досады Барышников.

— К сожалению, товарищ подполковник, ничего! Всё вывезли, все концы в воду попрятали.

— Почувствовали, гады, что жареным запахло, — процедил сквозь зубы Иванов.

— Да, поздновато ты хватился, Андрей Иванович! — посетовал Барышников. — Надо было заранее забросить группу захвата и накрыть сволочей на месте, а теперь, как говорится, ищи-свищи Гесса с его выводком.

Начальник 3-го отдела (борьба с агентурой противника) ГУКР СМЕРШ НКО СССР с 1943 по 1946 г. генерал-майор Владимир Барышников

На лице Иванова появилась болезненная гримаса, он с раздражением ответил:

— С нашими-то силенками только на захваты и идти. Я, к твоему сведению, Владимир Яковлевич, больше пятнадцати процентов оперсостава потерял, пока наступали от Армавира до Кореновска, и в Краснодаре еще восемнадцать. Так что…

— Не сердись, Андрей Иванович, — поспешил сгладить свою резкость Барышников и, не удержавшись, все же посетовал: — Жаль, что Гесса упустили, ведь совсем близко подобрались, и на тебе — все сорвалось.

— Этого мерзавца теперь не взять, — сбавив тон, ответил Иванов. — По моим данным, еще в январе за крупный провал его сняли с должности, и теперь у них заправляет то ли Штайн, то ли Краузе. Но эти далеко от нас не уйдут.

— Хотелось бы верить. Вопрос только — где их искать?

— Есть оперативная информации, что они рассредоточились в Крымской и Темрюке, а переправочные пункты наладили в Шапсугской и на хуторе Азовский.

— Товарищ майор, недавно мои разведчики нащупали еще одну точку в Абинской, — напомнил Коломиец.

— К сожалению, товарищи, всего этого недостаточно, — покачал головой Барышников. — В последние месяцы вы, да и не только вы, а целый отдел армии работает вслепую против абверовцев… — Не став дальше развивать эту тему, он направился к входу в опустевший штаб «Абвергруппы 102».

— Товарищ подполковник, там небезопасно: минеры обезвредили две ловушки, — предупредил Коломиец и первым шагнул на порог.

— А мы не из пугливых, правда, Андрей Иванович? — снисходительно заметил Барышников. — Давай, капитан, веди на экскурсию!

Коломиец пожал плечами, прошел вперед и двинулся по коридору. Следом за ним, стараясь не перепачкаться о груды мусора, осторожно продвигались старшие офицеры.

От штаба остались только голые стены и обломки мебели. Абверовцы уничтожили все, что не смогли вывезти с собой. Разбитые шкафы, стулья и табуретки валялись в коридорах и кабинетах. В одном из них Барышников задержался и принялся рассматривать странный то ли чертеж, то ли рисунок на стене. Краска еще не успела облупиться и потускнеть. В верхней части рисунка выделялась взятая в кавычки буква «Г», ниже под ней стояла цифра двадцать семь, к хвостику которой прилепилась маленькая «я», вправо от нее вела жирная стрела, заканчивавшаяся заглавной «К». Иванову и Коломийцу наскучило разглядывать этот ребус, тем более что через разбитое окно со двора потягивало тошнотворным запахом тлеющих тряпок. Они крутили носами и нетерпеливо переминались за спиной подполковника. Он, казалось, не замечал их недовольного сопения и как завороженный разглядывал рисунок. Затем сделал резкий шаг вперед, коснулся рукой буквы «Г», словно убеждаясь в ее существовании, и, обернувшись, спросил:

— Андрей Иванович, тебе этот рисунок ни о чем не говорит?

— А черт его разберет! Какая-то китайская грамота, — пожав плечами, ответил он.

— Нет, ты получше присмотрись, — настаивал Барышников. — Как ты думаешь, что могут означать двойка и семерка?

— Вроде день, а может, код, — терялся в догадках Иванов.

— Почти угадал! Предположим, день, а что стоит за «я»?

— Владимир Яковлевич, я тебе не китайский мандарин, чтобы…

— Может, двадцать седьмое января? — не выдержал Коломиец и тут же смешался под сердитым взглядом своего начальника.

— Правильно мыслишь! — подбодрил Барышников. — Что еще на ум приходит?

— Товарищ подполковник, так в тех самых числах абверовцы дали деру из Краснодара! — осенило капитана.

— Молодец! — воскликнул Барышников и повел пальцем по стрелке к букве «К».

— К… Краснодар? Нет! Наверное, Киевская, — строил предположения Коломиец.

— Хорошо соображаешь! Уже теплее! Теперь все вспоминаем — какие под немцами остались станицы?

— Стоп! Это Крымская! Точно — Крымская! Их штаб сейчас находится в Крымской! — первым сообразил Иванов и в подтверждение своей версии стал приводить аргументы: — Надежно прикрыта Голубой линией — Леселидзе с Брежневым об нее шестой месяц зубы ломают. Но самое главное, от Крымской рукой подать к портам в Геленджике и Туапсе.

— Вот вам и китайская грамота, теперь все сходится! Гесс или кто там еще засел со своим выводком в этой самой Крымской! — подвел итог Барышников.

— Ну, ты и голова, Владимир Яковлевич! — не смог скрыть своего восхищения Иванов и, хитровато сощурив глаза, спросил: — Тогда, наверное, скажешь, что или кто стоит за буквой «Г»?

Барышников загадочно улыбнулся и уклончиво ответил:

— Помилуй меня, Андрей Иванович, я тебе не Вольф Мессинг, чтобы через стенку видеть, едем в отдел — там и поговорим.

— Что, так сразу и нельзя?! — не отставал тот.

— А сто грамм нальешь?

— О чем речь! За победу хоть резервную канистру раскупорю! Для хорошего человека ничего не жалко! — Иванов рассмеялся и, обернувшись к Коломийцу, распорядился: — Павел, оставайся на месте и еще раз проверь все как следует! Мы с Владимиром Яковлевичем заедем в отдел, посмотрим, как там наши обустраиваются, и сразу на аэродром.

— Есть, товарищ майор! — козырнул Коломиец и возвратился к солдатам.

Иванов и Барышников сели в машину и поехали в отдел военной контрразведки. За те несколько часов, пока они отсутствовали, бойцы и офицеры успели навести мало-мальский порядок в помещениях. Из еще не застекленных окон первого этажа доносился здоровый молодой смех. Планировалось, что там будут временные казармы. На втором этаже сотрудники секретариата и шифровальщики под руководством коменданта перегораживали решетками коридор, а следователи и оперативные работники устанавливали в кабинетах сейфы с секретными документами. Во дворе под охраной автоматчиков жались в кучку захваченные пленные гитлеровцы и с десяток местных полицейских. Отдельно от них понуро стояли дезертиры, членовредители и паникеры — таких тоже на фронте хватало. «Большое сито» военной контрразведки безжалостно отсеивало правых от виноватых, чтобы потом на суровых весах войны отмерить каждому свою долю.