Иосиф Линдер - Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

Размышления Ивонина прервал гул легкового автомобиля у ворот. Прошло несколько секунд, и в комнату стремительно вошел начальник отдела СМЕРШ по стрелковому корпусу майор Матвеев.

— Где он? — прозвучал короткий вопрос.

— Спит! — тихо ответил Ивонин и кивнул на перегородку.

Майор сбросил плащ и, стараясь не скрипеть половицами, прошел к кровати. Прядко, по-детски подложив руки под щеку, спал безмятежным и счастливым сном. По его осунувшемуся лицу блуждала мягкая улыбка, губы что-то беззвучно шептали. Матвеев бережно поправил задравшееся одеяло и возвратился к столу. Ивонин пододвинул к нему табурет и выложил на стол добытые разведчиком документы и его рапорт.

Матвеев сосредоточился на рапорте. То, что написал Прядко, повергло его в неменьшее изумление, чем Ивонина. Перевернув последнюю страницу, он протер глаза, словно убеждаясь в том, что это не сон, и с удивлением воскликнул:

— Да… Такого я что-то не припомню, хотя не первый год служу. Невероятно!

— Товарищ майор, я сам, когда прочел, чуть дара речи не лишился. Особенно про наступление фрицев под Курском! Это же убойная информация!

— Убойная-то она убойная… — На лице Матвеева проступило сомнение. — Понимаешь, Толя, есть здесь одно большое «но». Какой бы ни был классный разведчик, но эта информация никак не его уровня и даже не уровня начальника абвергруппы в какой-то Полтаве. В самом Берлине мало кто может знать о подобном плане. Это высший секрет рейха, а тут…

— Вы полагаете, что Абвер решил через него повести с нами двойную игру? — в свою очередь задумался Ивонин.

— Пока ничего не думаю, а только предполагаю. Сколько с ним не было связи?

— Где-то месяцев пять.

— Вот тебе и ответ. За это время фашисты могли его раскусить и перевербовать.

Выдержка из рапорта разведчика П. И. Прядко — Гальченко

— Не может быть! Он же принес с собой такую фактуру! Тридцать три фотографии агентов — это факт!

— Согласен, что факт, но проверить надо. Кстати, вполне вероятно, что гитлеровцы его втемную используют.

— Да, исключить такое, конечно, нельзя, — вынужден был согласиться лейтенант.

— Вот то-то и оно! Поэтому, прежде чем доверять, потребуется не один раз и перепроверять. Ну ладно, чего сейчас об этом говорить, не хуже меня понимаешь, что делать надо.

— А может, все-таки зря страхуемся, Владимир Иванович? Ведь время упустим! Вдруг другие перехватят? А информация такая, что про нас сам товарищ Сталин узнает!

— Узнать-то узнает, но только смотри, чтоб потом нам хуже не стало. За прокол по головке не погладят, — сурово заметил Матвеев.

— А документы, что он принес с собой, их куда деть? — вяло возразил Ивонин. — Ведь это же доказательства.

— Да, доказательства, но чего? Крупной дезы Абвера? У Канариса по этой части есть мастера. В сорок втором, помнится, они нас крупно подставили, один прорыв под Сталинград чего стоил! Мы готовились всыпать Гитлеру под Москвой, а в итоге еле на Волге удержались. А ты мне — тридцать три, или сколько их там, агента. Да из них половина может оказаться палеными, а другие — такая шваль, что следователям бумагу будет жалко потратить. Пойми, Анатолий, ради второго такого прорыва, как под Сталинград, в Абвере и тысячи агентов не пожалеют.

— Понимаю, товарищ майор, но все-таки обидно будет, если с информацией опоздаем, — уныло протянул Ивонин.

— И я тебя, Толя, прекрасно понимаю, сам когда-то был молодым и горячим! Да и о дырке на кителе под орден хочется помечтать, но не забывай, в нашем деле ее вполне можно схлопотать и в лоб.

— Товарищ майор! — вспыхнул лейтенант от обиды.

— Ладно, Толя, не заводись. Лучше поговорим о деле, — перешел на деловой тон Матвеев. — Значит, так, срочно подготовь запрос — я подпишу — в отдел по Шестой армии — там Прядко готовили и посылали с заданием к фашистам. Пусть они шифром на мое имя подробно ответят на наши вопросы. Второе. Фотографии фашистских агентов, документы на них и рапорт Прядко — в пакет и с нарочным в управление СМЕРШ фронта, генералу Вадису. И последнее, набросай ориентировку во Второй отдел, на имя Карташева, чтобы там проверили этот абверовский зверинец — наверняка кто-то и прорежется. И вот когда все это в один узелок завяжется, тогда на любой уровень выходить будет не стыдно. Ты меня понял, сынок?

— Так точно! — коротко ответил Ивонин и направился выполнять указания.

Уже в дверях Матвеев остановил его и с участием сказал:

— Анатолий, вижу, загорелся ты материалами Петра. Слов нет, такая информация, может быть, один раз за всю службу приплывает, но сейчас с ней лучше не торопиться. Мы же с тобой не петухи — прокукарекали, а там хоть не рассветай! Представь себе, что она уйдет наверх сырой — и машина закрутится. К операции подключат все силы центрального аппарата, а с ним и армию, и такую махину потом уже ничем не остановить, — закончил он и обернулся на скрип половиц.

Из-за перегородки появился еще сонный разведчик. Близоруко щурясь от солнечного света, пробивавшегося сквозь неплотно задернутые занавески, он с откровенным любопытством рассматривал контрразведчиков. Впервые за долгое время он делал это не таясь, потому что вернулся домой! К своим!

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Заместителю Наркома обороны Союза СССР — нач. Главного управления контрразведки СМЕРШ комиссару государственной безопасности 2 ранга товарищу АБАКУМОВУ г. Москва.

17 мая 1943 года в расположение Отдела СМЕРШ по 57-му стрелковому корпусу после выполнения специального разведывательного задания в «Абвергруппе 102» возвратился зафронтовой агент Гальченко.

По заданию ОО НКВД 6-й армии в январе 1942 года он был послан в тыл противника с целью внедрения в немецкий разведорган.

Выполнив это задание, Гальченко в начале февраля возвратился из тыла противника, будучи завербованным немецкой разведкой в г. Славянске.

Вторично, с соответствующим дезинформационным материалом, Гальченко был заслан в тыл противника 14 апреля 1942 года и возвратился обратно 17 мая 1943 года.

Из тыла противника Гальченко вернулся с двумя немецкими шпионами — Чумаченко и Погребинским. Кроме того, он доставил материалы на 18 официальных сотрудников, 101 агента и 33 фотографии из личных дел, а также образцы бланков и печатей разведывательно-диверсионного органа «Абвер-группа 102».

Особого внимания заслуживает его информация о возможных планах фашистского военного командования начать летом с. г. наступление на Курском направлении.