Иосиф Линдер - Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

Поезд резво катил вперед, словно соскучившийся по дому странник. С каждым новым километром все заметнее становилось приближение столицы. Вдали уже проступили серые коробки многоэтажек. Веселой дробью под колесами отозвались фермы железнодорожного моста, и вот впереди уже возникла напоминающая древние сторожевые башни крыша вокзала. Поезд резко сбросил скорость, пронзительно взвизгнув тормозами, и, подрагивая на стрелках, торжественно подкатил к перрону. Впереди красовались поблескивающие буквы «МОСКВА», от которых на душе становилось тепло и немного волнительно.

Виктор с Сергеем, забросив за спину изрядно полегчавшие вещмешки, вышли из вагона и почти тут же были остановлены высоким, с холодным, непроницаемым лицом капитаном. Задержав взгляд на Бутырине, он поздоровался и затем спросил:

— Вы от генерала Быстрова?

— Да, — подтвердил Виктор.

— Я капитан Сафронов из Главного управления СМЕРШ, — представился встречающий и пригласил: — Пройдемте к машинам, здесь недалеко.

— Витя, а ты, видать, важная птица, гляди, как тебя встречают, — хмыкнул Сергей и подмигнул Сафронову.

Тот, не проронив ни слова, направился на выход. Офицеры переглянулись и поспешили за ним. Продравшись сквозь галдящую толпу пассажиров и переждав, пока пройдет на посадку строй пехотинцев, они вышли на привокзальную площадь. Здесь их поджидали две машины. Сафронов остановился у черного, как воронье крыло, «ЗИСа» и распорядился:

— Товарищ Бутырин поедет со мной, а вы, товарищ старший лейтенант, на второй машине отправитесь в главк, где получите дополнительные указания.

— Вот, Витя, и закончилось наше путешествие, — с сожалением произнес старлей и на прощание крепко пожал руку.

Бутырин проводил его грустным взглядом и занял место рядом с Сафроновым. Капитан наклонился к водителю и негромко сказал:

— Тихвинский переулок.

Название ничего не сказало Виктору, Москву он совсем не знал и теперь с жадным любопытством разглядывал ее улицы.

Недолго покружив по центру, водитель остановил машину. Сафронов, не выходя, показал рукой в сторону дома, на фасаде которого скалились каменные львы, и сказал:

— Вам туда, дом номер одиннадцать, вас там ждут.

Бутырин распахнул дверцу, ступил на тротуар, всей грудью набрал бодрящего вечернего воздуха, расправил большими пальцами гимнастерку под ремнем и двинулся к подъезду. Внезапно путь ему преградил выросший словно из-под земли детина с метлой, своими необъятными габаритами больше напоминавший грузчика из морского порта, чем дворника. Колючим взглядом обшарив Виктора с макушки до пяток, он отступил в сторону, лишь когда из машины выглянул Сафронов. Бутырин невольно поежился, а дворник кивнул и, не говоря ни слова, вошел в дом. Вместе они поднялись на этаж, остановились у обитой настоящей кожей квартирной двери, и громила решительно надавил на кнопку звонка.

Ждать пришлось недолго. Из прихожей донеслись приглушенные шаги, потом загрохотал замок, и в проеме появилась пожилая женщина в очках. Приветливо кивнув, она пригласила войти и повела за собой в глубь коридора. Виктор оглянулся, но его сопровождающий словно растворился в воздухе. По тому, как была обставлена встреча, Бутырин догадался, что его привезли на конспиративную квартиру СМЕРШ, но не стал задавать лишних вопросов и прошел в гостиную. Навстречу ему из кресла поднялся средних лет, осанистый, с начальственным взглядом мужчина в гражданском костюме, мешковатый покрой которого не мог скрыть военной выправки. Он энергично пожал руку Виктору, надолго задержал на нем взгляд спокойных, с легким прищуром серых глаз и представился:

— Полковник Утехин Георгий Валентинович.

Начальник Четвертого отдела (контрразведывательная работа в тылу противника) ГУКР СМЕРШ НКО СССР с 1943 по 1946 г. генерал-майор Георгий Утехин

— Старший лейтенант Бутырин, — назвал себя Виктор.

— А мы с вами, Виктор Яковлевич, почти земляки, — проявил свою осведомленность полковник и сделал радушный жест: — Будьте как дома.

Поблагодарив, Виктор прошел к круглому столику, уставленному фарфоровыми вазочками с вареньем и домашней сдобой, сел на краешек дивана и вопросительно посмотрел на хозяина. Утехин не торопился начинать разговор. Заняв место в кресле напротив, он спросил:

— Что будем пить — кофе, чай?

— Мне лучше кофе, — ответил Виктор.

— Отлично! И мне тоже. Галина Николаевна, сделайте нам два кофе, пожалуйста, и желательно покрепче.

В ответ на кухне хлопнула дверца шкафа, загремели чашки и в печке сердито загудел огонь. Спустя пару минут по квартире поплыл дурманящий запах хорошего сортового кофе. Пока готовился бодрящий напиток, Утехин вел ни к чему не обязывающий разговор о положении на фронте под Ленинградом, настроениях бойцов и командиров, но тот, самый главный вопрос, ради которого Виктора вызвали в Москву и который больше всего волновал его, так и не прозвучал. Опытный оперативник, Утехин исподволь изучал собеседника и на первый взгляд ничего не значащими вопросами прощупывал его.

Кофе еще не был готов, когда в коридоре послышались торопливые шаги хозяйки и хлопнула входная дверь. Утехин поспешно встал, его правая рука торопливо прошлась по пиджаку, застегнув его на все пуговицы. Виктор последовал его примеру, непроизвольно разгладил несуществующие складки на гимнастерке и с легким волнением посмотрел на застекленную дверь гостиной. В коридоре возникла серая, неправдоподобно большая человеческая тень, и в гостиную вошел новый гость. От его богатырской фигуры исходили основательность и надежность, а в прямом взгляде карих глаз читалась железная воля. Виктор скорее догадался, чем узнал начальника СМЕРШ, фотографию которого однажды мельком видел в кабинете генерала Быстрова.

— Товарищи офицеры, что это вы передо мной как на плацу выстроились, — добродушно заметил тот и, поздоровавшись, предложил: — Давайте присядем.

Виктор подождал, когда усядутся начальники, и только потом опустился на диван. В комнате на какое-то время наступила тишина. Абакумов — а это действительно был он — с нескрываемым интересом разглядывал разведчика и, видимо оставшись довольным, заявил:

— Орлом выглядишь, выходит, не зря генерал Быстров так не хотел вас отпускать.

— Да, пришлось нам за Виктора Яковлевича немного повоевать, — вскользь заметил Утехин.

— И похоже, что не зря, надеюсь, он и дальше будет перья щипать гитлеровским стервятникам.

Утехин с облегчением вздохнул, а Бутырин промолчал, полагая, что рано или поздно ему объяснят все происходящее.