Адам Туз - Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики

В ноябре 1941 г. в рамках дискуссии об упорядочивании положения в налогово-бюджетной сфере было принято решение о переходе к новой системе стандартных цен. Эти цены должны были основываться на издержках, которые несли «средние» производители, вычисленных согласно существующим правилам. Первоначально эта мера была предложена в рамках программы фискальной консолидации, призванной сократить корпоративные прибыли и снизить государственные расходы, что должно было способствовать ликвидации инфляционного пузыря.

Во имя рационализации стандартные цены были подвергнуты общему 10-процентному сокращению. Более того, под угрозой изъятия оказались прибыли, полученные в 1940 и 1941 г. Но после отставки гауляйтера Вагнера и его замены австрийским банкиром Гансом Фишбеком атмосфера значительно разрядилась [1772] 16 марта 1942 г., на встрече сталепромышленников, было сказано, что ситуация с прибылями «полностью изменилась» («vollstandig verandert»): ВАН R131621, 7. . По крайней мере Цанген и его коллеги больше не угрожали отставкой. Введение новой системы стандартных цен сопровождалось железным обещанием Шпеера о том, что фирмы, соблюдающие ценовые требования, будут освобождены от дальнейших официальных инспекций и смогут оставлять себе основную часть прибылей, полученных благодаря сокращению стандартных издержек. Отныне вопросом чрезмерных прибылей должен был заниматься не комиссар по ценам, а Министерство финансов, а указания относительно чрезмерных прибылей, изданные в конце марта 1942 г., несомненно, не могли серьезно охладить пыл промышленников. Налогом на чрезмерную прибыль облагались лишь прибыли, на 50 % превышавшие те, которые были получены в 1938 г., что автоматически давало преимущество тем фирмам, которые еще до войны нажились на перевооружении [1773] H. J. Weyres, Die deutsche Rüstungswirtschaft von 1942 bis zum Ende des Kriegs (Münich, 1975), 189. . Кроме того, Альберт Шпеер дал понять, что он не потерпит вмешательства в свою сферу деятельности со стороны назойливых «бюрократов» из Министерства финансов и комиссара по ценам. Параграф 14 указаний о чрезмерных прибылях позволял тем фирмам, которые выразили согласие с новыми стандартными ценами, установленными Министерством вооружений, требовать возвращения значительной доли уплаченного ими налога на чрезмерную прибыль [1774] Eichholtz, III. 700. . Шпеера не волновали соображения общего порядка о порочном круге государственных расходов и инфляции. Все, что было для него важно, – обеспечить активное сотрудничество со стороны немецкого бизнеса в рамках кампании за максимизацию объемов производства.

Реорганизационные мероприятия сопровождались речами о реформах и рационализации – эти меры должны были решить проблемы военной экономики Германии путем увеличения производства при сокращении расходов. Однако эта идеологическая фигура в лексиконе военной экономики всегда конкурировала с не менее решительным акцентом на радикальную мобилизацию. В этом отношении Шпеер в значительной степени опирался на усилия других организаций по сплочению и стабилизации режима.

Несмотря на то что Шпеер сознательно не позволил налоговым ведомствам Рейха в 1942 г. произвести крупный «налет» на корпоративные прибыли, успешная работа его министерства в немалой степени опиралась на сохранявшуюся стабильность рейхсмарки. А та, в свою очередь, во многом была обеспечена разовыми налоговыми сборами, которым, в частности, в 1942 г. подверглись владельцы недвижимости. Разумеется, крупный вклад в доходы Рейха внесли и оккупированные территории. Совместно прироста внутренних и внешних поступлений хватило для того, чтобы отвести угрозу инфляции по крайней мере еще на полтора года. Еще большее значение для работы военной экономики Рейха имел рост поступлений продовольствия и рабочей силы с оккупированных территорий в 1942–1943 гг. Более чем достаточной заменой для тех 280 тыс. рабочих, которых лишились оружейные заводы в течение 12 месяцев после московского кризиса, стали 970 тыс. иностранных рабочих, найденные Заукелем. И в первую очередь их получил именно сектор Шпеера [1775] 19 марта Шпеер обратился к Гитлеру с просьбой принять меры к тому, чтобы при распределении новой рабочей силы приоритет получила армия, а не люфтваффе: Bolcke, Deutschlands Rustung, 76. . В то время как общий прирост рабочей силы на оружейных предприятиях составил в 1942 г. всего 15 %, в секторе Шпеера, занимавшемся производством для армии, прирост превышал 30 %. Из тех дополнительных 513 тыс. рабочих, которые трудились конкретно на тот или иной из трех родов войск вермахта, в сферу ответственности Шпеера попало не менее 420 тыс. [1776] См. соответствующие цифры в PRO FO 1078/137 и 1078/138. Наиболее приоритетные программы Шпеера были щедро снабжены рабочей силой. В танковой отрасли в 1942 г. ее численность выросла почти на 60 %, а в 1943 г. – на еще большую величину. Резкий прирост производства локомотивов, с 1918 в 1941 г. до 5343 в 1943 г. – одно из наиболее известных достижений Шпеера – опирался на допроцентное увеличение рабочей силы в одном только 1942 г. [1777] Данные о численности рабочей силы см. в: IMT XXVII, 1739-PS, 597. В том, что касается производства локомотивов, они имеются только за 1942 г. О росте выпуска локомотивов см.: Müller, in DRZW'j/z.^.bz. Все это представляло собой полную противоположность происходившему в 1941 г., когда мобилизацией рабочей силы в первую очередь воспользовались люфтваффе и флот [1778] Шпеер явно оценил усилия Заукеля и его подчиненных. За доставку двухмиллионного русского рабочего они были премированы билетами в Берлинскую оперу. См.: ВAL R3/1736, 21.08.1942, 65. .

В том, что касается денег, продовольствия и рабочей силы, Шпеер мог полагаться на других. Его личный вклад в мобилизацию ресурсов приходился на сферу сырья. Несмотря на то что Zentrale Planting явно представлял собой новаторскую по своей структуре организацию, его повестка дня была до боли знакомой. Основное внимание он уделял стали. Непосредственно этому вопросу были посвящены 30 из 62 его заседаний [1779] Eichholtz, II. 83. . Кроме того, на 11 заседаниях разбирался вопрос угля, важный в первую очередь потому, что поставки угля определяли возможные объемы производства стали. Еще на 8 заседаниях рассматривались вопросы, связанные с обеспечением предприятий рабочей силой – причем в первую очередь речь шла об угольных шахтах. Даже в таких на первый взгляд посторонних областях, как программа химического производства, все упиралось в сталь. Zentrale Planting не мог пройти мимо химии, так как отсутствие топлива привело бы к остановке всей военной машины. Более того, азот являлся ключевым компонентом при производстве как взрывчатых веществ, так и удобрений. Так или иначе, Zentrale Planting претендовал на то, чтобы ему подчинялся Карл Краух с его химическими предприятиями, поскольку огромные заводы Крауха нуждались в большом количестве стали. Отсюда следует неизбежный вывод: кто бы ни стоял во главе военной экономики и какие организационные формы ни принимала бы его власть, и до, и после февраля 1942 г. краеугольным камнем немецкой политики в сфере вооружений оставалась сталь.