Максим Бузин - Снайперы. Огонь на поражение [litres]

…Ближе к полудню погода существенно изменилась. Поднялся ветер, и свинцовые тучи, еще утром полностью закрывавшие небо, плавно и величаво ушли на восток. А дневное светило, будто внезапно очнувшись после долгого сна, щедро залило земную поверхность ослепительным желтым сиянием. Яркие солнечные лучи с легкостью проникали повсюду, обволакивая ласковым мягким теплом все живое и напоминая о том, что лето в самом разгаре. Однако расцвеченный красочными тонами окружающий мир в настоящее время не интересовал расположившихся на опушке березовой рощи майора Деменева и четверых его подчиненных, поскольку все пятеро целиком были поглощены наблюдением за окрестностями раскинувшегося в полукилометре от них городка, который требовалось освободить от немецко-фашистских захватчиков.

Населенный пункт и березняк разделяло ровное, без ям, канав и холмов поле, устланное великолепным ковром из густой сочной травы и разнообразных цветов. А выделявшиеся на этом праздничном фоне своими пушистыми очертаниями молодые изящные сосны замечательно дополняли и без того весьма живописный пейзаж. В некотором отдалении справа среди вереницы искрящихся на солнце прудов причудливой змейкой петляла грунтовка, тянувшаяся до городской окраины и исчезавшая между серых невзрачных домов.

Именно по этой дороге, отделившись от главных сил, пешим порядком следовал батальон Деменева перед тем, как майор, изучивший предварительно карту и хорошо понимавший, насколько опрометчиво заходить в город с «парадного входа», приказал свернуть в рощу и дальше продолжать путь под сенью стройных берез. Дмитрий Иванович резонно предполагал, что кажущаяся безопасной грунтовка на подступах к населенному пункту, скорее всего, заминирована и надежно пристреляна фашистскими пулеметчиками и расчетами минометов. Да и наличие рядом с ней сразу нескольких водоемов, в случае боестолкновения лишавших его бойцов определенной свободы маневра, также смущало предусмотрительного и умудренного жизнью комбата…

…В этой операции ему вообще многое не нравилось. Деменев привык воевать в чистом поле, где противник был, что называется, осязаемым. Здесь же красноармейцам предстояло действовать в условиях городской застройки, не зная, когда и откуда враг нанесет удар. Причем и численность немецкого гарнизона также оставалась неизвестной. Пленный оберст-лейтенант на допросе упоминал о менее чем сотне человек, но проверить, говорил ли он правду, естественно, не представлялось возможным…

…Однако поставленную командованием задачу нужно было выполнять. Поэтому майор, уже, наверное, в двадцатый раз внимательно исследовав сверкающую в лучах солнца почти всеми цветами радуги равнину, а затем и выглядевшие необитаемыми дома, со вздохом опустил бинокль и, посмотрев уставшими глазами на Пал Палыча, Степанова и Казусева, спросил, обращаясь одновременно ко всем троим:

– Ну что, братцы, думаете?

– Мутный городок какой-то, – задумчиво произнес Пал Палыч. – Я своим рыжим мозгом чувствую – намучаемся мы с ним.

Оба лейтенанта, очевидно, разделяя точку зрения командира третьей роты, утвердительно закивали головами.

– Согласен, – Деменев неожиданно сморщился и чихнул, едва успев прикрыть рот ладонью, – и подтверждаю! Но чтобы сделать подобные выводы, не нужно быть семи пядей во лбу! Отсутствие траншей, пулеметных гнезд и даже проволочных заграждений, похожие на бесплотные фантомы жилые постройки и абсолютно никакого движения возле них, хотя мы все изначально уверены, что населенный пункт занят гитлеровцами!.. Как говорится, ответы лежат на поверхности! Лучше скажите, мне, парни, – может кто-нибудь сообщить что-то такое, чего я, старый пень, не узрел?

Степанов и Казусев, выслушав краткий монолог комбата и не зная, что добавить к нему, молча пожали плечами, а вот Пал Палыч, как известно, любивший поспорить и вообще почесать языком, не удержался, чтобы слегка не съязвить.

– Это вам к Геннадию Анатольевичу нужно, товарищ майор, – усмехнулся он, показав взглядом на капитана Набойченко, в гордом одиночестве прислонившегося к березе немного поодаль и, судя по характерному движению обветренных губ, беззвучно разговаривавшего с очень умным человеком, то есть с самим собой. – Он же у нас видит то, что неподвластно другим! Танки фанерные, например!..

– Сам-то понял, что сказал, остряк люлин? – отлепившись от дерева, недовольно буркнул Набойченко, которого произнесенные старшим лейтенантом слова сбили с важной мысли, вертевшейся где-то рядом, но, к сожалению, улетучившейся до того, как Геннадий смог уловить ее суть…

– Действительно, Пал Палыч, объясни, – приподнял брови Деменев, – в чем юмор-то здесь?

Танки ведь те и впрямь бутафорскими оказались…

– Да это я не так выразился, – стушевался рыжеволосый старлей, неожиданно почувствовавший себя неуютно под перекрестными взглядами двух пар проницательных глаз, – просто вырвалось, вот и все…

– Вырвалось у него, – переглянувшись с Набойченко, который уже присоединился к товарищам, проворчал Дмитрий Иванович незлобиво. – Жаль, Самохина нет. Ефим Данилович дал бы тебе…

…Не закончив фразы, майор внезапно осекся, а лица присутствующих при упоминании о командире второй роты тотчас же помрачнели. Объяснялось это тем, что во время вчерашнего сражения за село именно рота Самохина понесла наибольшие потери, сам он был дважды ранен и переправлен в тыл, а Деменев своими словами, пусть и невольно, всколыхнул у каждого в памяти кровавые события минувшего дня…

…Сообразив, что совершил ошибку, комбат постарался исправиться.

– Ладно, ребята, – поправив на голове фуражку, натянуто улыбнулся он, – давайте займемся делом. Мой план таков: первая и третья роты, построившись редкой цепью, без криков «Ура!» пересекают поле и заходят в город, где бойцы, разбившись на заранее определенные по составу группы, тщательно и аккуратно прочесывают улицы и проверяют здания. Особо подчеркиваю – аккуратно! Необходимо помнить, что в домах могут находиться мирные жители, которые не должны пострадать! Да и собственные головы надо бы всем поберечь, они еще, несомненно, пригодятся в дальнейшем!..

Прикрыв рот ладонью, Деменев глухо откашлялся, затем продолжил:

– В своих действиях надлежит исходить из того, что противник силен и опасен и приготовил много «сюрпризов»! Это должно быть, как аксиома! Ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не расслабляться, пока не будет очищен от немцев последний захудалый домик или сарай!..

– Разрешите, товарищ майор? – перебил Деменева лейтенант Казусев, шагнув вперед.

– Валяйте, молодой человек! – кивнул Дмитрий Иванович преувеличенно добродушно.