Уильям Эш - Выбор оружия

— Отдохнем здесь немного. — Худшую часть прошли, — мягко засмеялся Тек.

— Теперь дорога пойдет лесом. Тину сказал: — Мы часто с ребятами бегали по трубе — не ночью, конечно. И с пустыми руками. — Он повернулся к Теку. — Этому я учился не у святых отцов. Слова Тину рассмешили Тека.

— А мы обучили тебя такому, что им и не снилось. Настанет день, когда они будут у тебя учиться.

— Ладно, — Фрир встал и уперся руками в бока. —

— Пошли.

Плоскогорье сперва было ровное, потом начался небольшой подъем. Частый кустарник сменился деревьями, меж которых виднелись широкие прогалины. Идти стало легче: ершистые кусты не заслоняли дорогу, верткие, как пружина, ветки, потревоженные идущими, не хлестали по лицу. Они шли во весь рост, шепотом перекидывались короткими замечаниями; Фрир вел и шагал немного впереди. До него доносился тихий говор, а раз даже показалось, что он различает приглушенное шипящее насвистывание, — вероятно, Теку пришла на память одна из песен, которые по вечерам пели в лагере.Порой сквозь редкую листву он видел бледнеющие звёзды; но сейчас незачем было точно держать направление: все равно упрутся в шоссе. И они наскочили на него там, где дорога поднималась к ущелью, раскроившему надвое гребень горы. Держась меж деревьями, они медленно взбирались по пологому склону. Дорога была безлюдна — днем по шоссе и то мало ездили, потому что паром у Кхангту не брал грузовых машин, и все большие транспорты с конвоем проходили восточнее, здесь же была просто пустынная трасса, неизвестно зачем тянувшаяся через лес.

С первыми лучами солнца они достигли вершины и вышли к обрыву над глубоко врезанной в почву лентой бетона. Джунгли расступились, и по обе стороны кое-где полукружиями выглядывали участки дороги: она, вихляя, бежала мимо хребта, на краю которого остановился отряд. Позади, там, где они шли всю ночь, щетинился лес — сплошную стену его нарушала лишь проплешина аэродрома, — лес сползал под уклон в прорытую в скалах долину, туда, где вьется река и в утреннем тумане встают причудливые башни утесов. Впереди, то опускаясь, то поднимаясь, легли мохнатые складки гор. Они с интересом озирались вокруг.

Тек от удовольствия причмокнул языком.

— Хорошее место! Далеко видно, если кто идет. Это отсюда напали на транспортер с пулеметами?

— Примерно отсюда, — кивнул Анг.

— Говорят, молния не ударяет дважды в одно место, — засмеялся Тек. — Вот я жил в Рани Калпуре, так там росло большущее дерево, как раз посреди лачуг. И был год, когда в пору дождей в него за один месяц дважды ударила молния.

Футах в пятидесяти ущелье обрывалось и отвесно падало на дорогу; неподалеку от них на дно его сбегала стежка, протоптанная местными жителями, и уходила вверх по противоположному склону. Деревья были вырублены довольно основательно, но кустарник и высокая трава доходили до самого края откоса.

Фрир опередил всех, перебрался через расщелину, шагов двадцать-тридцать прошел по другой стороне, и остановился, хмуро глядя вниз на дорогу. Потом стал смотреть, как с трудом карабкаются остальные, высоко поднимая ружья над росистой травой — на фоне широкой полосы рассвета их черные фигуры казались выше человеческого роста.

— На обратном пути, — пояснил он, — после долгого подъема грузовик здесь пройдет на самой малой скорости. Вон видите — через дорогу впадина у края откоса? По-моему, там в зелени может спрятаться один человек. Это будешь ты, Тек.

— Ты хочешь, чтобы я помахал им и отвлек внимание?

— Нет, сиди в кустах и жди, пока мы не обстреляем кабину и не заставим грузовик остановиться как раз под тобой. А то твоя пушка не больно точно бьет с далекого расстояния.

Тек ухмыльнулся, разглядывая свое будущее убежище на середине противоположного склона.

— Зато я могу облить их сверху, тютелька в тютельку, как вы начнете.

— А мы спустимся ярдов на пятнадцать подальше, — Фрир положил руку на плечо Тину. — Ты останешься со мной на этой стороне. Анг и Кирин будут как раз напротив.

Жест Фрира, видно, подбодрил Тину, мальчик набрался смелости и сказал таким тоном, словно ему не впервой:

— Здорово получается!

— Ну-у! — Тек насмешливо пожал плечами, — если уж наш мальчик считает, что здорово…

Фрир отвернулся. — Пошли назад, под деревья. Они отыскали местечко, где можно было с комфортом спрятаться. — Хотите по сигарете? — предложил Тину.

— Отлично, — одобрил Фрир. — А потом по очереди будем сторожить дорогу. Они уселись на корточки неровным кружком и задымили: тонкие голубоватые усики потянулись от расслабленных пальцев, белые облачка заклубились у губ. Фрир сделал несколько глубоких затяжек, вынул изо рта сигарету и взглянул, много ли осталось до отметины ногтем. Тек последовал его примеру, стряхнул тлеющий коник и продул сигарету, чтобы не сохранился противный запах застарелого табака. Потом встал. — Пойду в дозор первым, — заявил он. — Я еще в лагере научился: если досталась скучная работа, делай поскорей, пока никто тебя не подгоняет — вот и получится, что ты вроде сам себе хозяин.

— Когда грузовик проедет туда, жди, пока он не вернется обратно. Нам надо знать, сколько времени уходит на дорогу в оба конца.

— Есть. Часов мне не требуется, — Тек ударил себя в грудь, — у меня там внутри машинка, которая отсчитывает минуты.

— Тебя бы подвесить в центре лагеря, чтоб отзванивал время, — улыбаясь, сказал Фрир.

— Это я могу. Только перед обедом буду немного убегать вперед.

Когда Тек ушел, Фрир лег навзничь и закрыл глаза — заснуть он и не мечтал, но надеялся, что, может, удастся хотя бы отдохнуть от мучительных усилий казаться спокойным. Он тревожился за Тину: мальчик не произнес ни слова с тех пор, как они вернулись под деревья, и даже курил без всякого удовольствия. Ему не трудно было представить себе состояние Тину: мальчик, вероятно, терзался своей усталостью. Стоило только подумать об этом, и он сам начинал испытывать нечто похожее. А тут еще Кирин. Немыслимо представить себе Кирина стреляющим из винтовки — это тоже тревожило его. Он уже жалел, что отвечает хотя бы за часть операции; лучше бы Анг, вместо того чтобы не спускать с него настороженного взгляда, сам командовал отрядом. Как бы ему хотелось просто выполнять чужие приказы!

День разгорался, в лесу было тихо и душно. По шоссе проехала какая-то мощная машина. Рядом послышались голоса деревенских женщин, по тишине рябью пробежали смех и болтовня. Солнце карабкалось все выше, жадно впивало в себя росу из влажного леса, точно каждое дерево было соломинкой, к которой припадали его пылающие уста.

Молчание этих четверых становилось невыносимым; Фрир уже с нетерпением ждал, когда вернется Тек. Он хотел было что-то сказать, но раздумал; только шевельнул языком и осторожно потрогал два больных зуба, которые не давали ему покоя. Надо было давно их выдернуть. Интересно, что происходит, когда становишься слишком стар и уже нет сил жить? А впрочем, разве при такой жизни дотянешь до возраста, когда может возникнуть эта проблема?