Георгий Светлов - „В квадрате 28-31“

— Никак про нас, про пестовцев, ребята! Слыхали? Командира-то назвали из осоавиахимовцев. Не может быть, чтобы такое совпадение, — первым не выдержал Николай Петров, светловолосый двадцатитрехлетний парень, работавший до войны киномехаником в поселке Пестово. Храбрый разведчик и меткий стрелок, он за свой нрав получил в отряде прозвище Никола-непоседа.

На Петрова шикнули: мол, не мешай слушать!

Левитан тем временем продолжал:

— «Партизаны взорвали склад авиабомб, снарядов и других боеприпасов… Группа бойцов отряда обнаружила фашистский «мессершмитт», совершивший вынужденную посадку. Партизаны уничтожили летчика и сожгли самолет».

— Точно про нас! — заулыбался молчавший до этого Орест Юханов. — Во-о здорово — даже Москва узнала!

Орест, выпускник средней школы, мечтал стать моряком. Война нарушила его планы. Тогда он «атаковал» районный комитет комсомола и не ушел оттуда, пока не был зачислен добровольцем в партизанский отряд. Это он вместе с другими партизанами поджег вражеский самолет.

Советское Информбюро действительно сообщило о Пестовском партизанском отряде.

Радости партизан не было предела: впервые о их действиях, если не считать заметок во фронтовой газете, говорила по радио столица Родины — Москва.

Многие тогда, хмурым осенним днем отдыхая в сырых нетопленных землянках, вспоминали пережитое…

Некогда затерянная в лесах деревушка Пестово выросла за годы Советской власти в рабочий поселок, районный центр Ленинградской области. Тысячи его жителей были заняты на лесозаготовке, сплавляли древесину, работали на лесопилке, молокозаводах, в промысловых артелях…

Поселок утопал в зелени. Кусты акаций и сирени скрывали приземистые одноэтажные домики. Летними вечерами, когда на улицах было душно, пестовцев манили к себе окрестные места — там среди лесов, полей и лугов благодать. Приятной свежестью веет от Мологи. Вода в реке холодная, течение быстрое: плыть вверх по ней — значит стоять на месте.

Крутой нрав у Мологи, коварный. В весеннюю пору высокая паводковая волна подмывает левый берег. Медленно, но напористо добирается вода до стоящих на берегу заборов. Тогда пестовцы берутся за лопаты, вступают в борьбу с Мологой. И все же они любили ее, непокорную, как любили весь свой край.

Но вот и до него, за сотни километров от фронта, донеслось тревожное дыхание первых месяцев Великой Отечественной. Немецко-фашистские войска, используя внезапность вероломного нападения на Советский Союз, все глубже и глубже продвигались по нашей территории. 29 июня Совет Народных Комиссаров и Центральный Комитет ВКП(б) издали директиву для партийных и советских организаций прифронтовых областей. В ней говорилось о перестройке всей работы на военный лад, о развертывании партизанской борьбы в захваченных врагом районах.

В Ленинградской области включились в эту работу коммунисты, комсомольцы, беспартийные активисты. Ни солидный возраст, ни слабое здоровье не могли быть помехой — речь шла о защите Родины.

…В кабинете директора Пестовского Дома пионеров и школьников Никитина раздался телефонный звонок.

— Саша? Здравствуй. Да, я. Зайди по срочному делу! — Голос председателя районного совета Осоавиахима Павлова звучал торопливо и несколько взволнованно.

— Срочное, говоришь? Может, по телефону скажешь, Александр Андреевич?

— Не могу. Жду.

— Ясно. — Никитин положил трубку на рычаг.

От Дома пионеров и школьников до совета Осоавиахима — минут пять ходьбы. Александр буквально пробежал эти полкилометра. Пожал руку тезке и присел у окна. Павлов сказал:

— Я только что от секретаря райкома партии Владимира Романовича Морозова. Мне доверено возглавить партизанский отряд. Козлова утвердили комиссаром. В отряд подбираем только добровольцев.

— Поздравляю, Андреич. Надеюсь, обо мне не забудешь?

— Для этого и вызвал. Будем, значит, воевать вместе.

— Повоюем. На правый фланг я по росту, правда, не вышел, — пошутил Никитин, — но, думаю, для середины строя сгожусь: как-никак, из армии демобилизовался совсем недавно.

— Скромничаешь, товарищ сержант запаса. А медаль «За отвагу» уже имеешь! Что ж, похвально. Только вот что скажу, Александр. — Павлов подвинулся ближе к товарищу. — Хотел бы я видеть тебя своим заместителем.

— Управлюсь ли?

Не из ложной скромности сомневался Никитин — просто он всегда строго относился к себе, с уважением отзывался о старших, не спешил с ответом, когда делались ему серьезные предложения. Даже когда выдвигали на должность заведующего военно-физкультурным отделом райкома комсомола, просил повременить годик: «После армии разрешите пообжиться на рядовой работе. А там видно будет…»

Не вышел годик на гражданке — только шесть месяцев. Вот почему и вопрос: «Управлюсь ли?»

— Ты кем воевал в финскую кампанию? — спросил в свою очередь Александр Андреевич.

Никитин ответил:

— Связным. Разведчиком.

— Конник?

— Нет, пеший.

— А верховую езду знаешь?

— Пока нет.

— Жаль, конечно. Но дело наживное. А вообще-то коня надо любить.

Павлов и тут не удержался, чтобы не сказать о своей привязанности к «самому красивому роду войск». В прошлом колхозник из калининской деревушки Гора, Павлов окончил кавалерийское училище в Ленинграде. Став командиром, служил в Красной Армии. Незадолго до войны демобилизовался в запас, умело руководил районным советом Осоавиахима, был суров характером, но организован, справедлив и принципиален. В Пестове знали: если Павлов взялся провести конноспортивные соревнования или военизированный поход лыжников-допризывников, все будет предусмотрено, отлажено, все пройдет хорошо.

А. А. Павлов, командир Пестовского партизанского отряда.

— Не отчаивайся, Саша. С разведкой управишься. Я уверен.

— Спасибо, — ответил Никитин. — Только и на твою помощь буду рассчитывать.

— Договорились.

Почти в тот же день пришел в райком партии директор райпищеторга Василий Матвеевич Козлов. Ему под пятьдесят, да и здоровье отнюдь не богатырское — не для лесной жизни и дальних походов.

Однако требовал, доказывал, грозился жаловаться «высшему начальству». Это был уже последний, самый слабый в такой ситуации довод. Козлова, человека с большим партийным стажем, умудренного житейским опытом, умеющего подбирать ключи к сердцам людским, решено было назначить в отряд комиссаром.

Василий Матвеевич вместе с командиром Павловым и его заместителем по разведке Никитиным стали комплектовать отряд, знакомиться с людьми. А они были такие разные, такие не похожие друг на друга.