Георгий Светлов - „В квадрате 28-31“

«…Очевидно, противник поставил перед собой задачу выбить нас из Крутца и отрезать от партизан, — писал Артюшин. — Если мы оставим Крутец, как командную высоту, то нам останется одно болото. Сейчас, не теряя ни минуты, надо выбить его из Сухинькина…»

— Положение ясное, — сказал Тимохин. — Надо помочь Артюшину. Дело, пожалуй, найдется для всей бригады.

Начальник штаба Фатеев начал готовить приказ, в котором ставились боевые задачи для каждого отряда.

Выполняя приказ командования бригады, отряд «Вперед» и разведчики отряда «Боевой» заняли село Станки, раскинувшееся на берегу небольшой речки.

Партизаны выставили дозоры. Свободные от нарядов бойцы отдыхали.

Рано утром в деревню Сухинькино, расположенную недалеко от села Станки, ворвались гитлеровцы. Многие жители успели убежать в лес. Остальные попрятались. Фашистский офицер приказал разыскать их.

В одном из домов на печи лежал древний старик и немигающими глазами неподвижно смотрел в одну точку. «Куда идти? — думал он. — Неужели тронут мои старые кости?»

Резко хлопнула входная дверь. В горницу пахнуло холодом. Раздался грубый говор. Дед закашлялся. Гитлеровец наставил винтовку и показал, что надо деду слезть с печки.

Старик повиновался и стал медленно спускаться, вытягивая вперед сухие, как плети, ноги. Ворот его домотканой холщовой рубахи был расстегнут. На впалой смуглой груди болтался медный крест, полузакрытый длинной седой бородой.

В хату вошло еще несколько гитлеровцев в сопровождении офицера и переводчика.

— Как дела? — спросил офицер.

— Гут, герр лейтенант! — ответил переводчик.

— Что это за птица? — офицер бросил брезгливый взгляд на слезающего с печи старика, который являлся пока что единственным «языком» из всей деревни.

Дед тяжело дышал и с полным равнодушием смотрел на окружающих.

Лейтенант щелкнул о сапог концом стека.

— Слушай, старый, — обратился он к старику, — сколько партизан стояло в вашей деревне? Кто командир?

Переводчик перевел.

— Ась? — не понял вопроса старик, приставив к уху ладонь.

— Партизан, говорю, много у вас было?

— Да кто их знает? Я не считал.

— А вот это ты видел? — лейтенант показал на хлыст.

— Как сосчитаешь? Они во всех домах стояли.

— И у тебя тоже?

— И у меня были.

В воздухе свистнул хлыст и опустился на полуобнаженную спину старика. Дед согнулся, из его груди вырвался стон:

— Ты лучше из ружья прикончи меня.

— О… у тебя тоже партизанская натура! Выведите его на улицу и надавайте палок.

Старика забили до смерти. Он лежал на спине с раскрытыми глазами, неподвижно глядящими в небо. Студеный ветер шевелил его белую бороду с желтизной около усов.

Поиски людей в деревне оказались не безрезультатными. Лейтенант приказал солдатам согнать на улицу женщин, подростков и стариков, которые не успели скрыться. Несколько гитлеровцев повели их в поле, подгоняя отстающих прикладами винтовок и автоматов, остальные фашисты принялись обыскивать все закоулки, унося все, что приглянулось, — одеяла, подушки, часы-ходики, платки, кастрюли, иконы…

Потом каратели заставили полураздетых и замерзших людей ползти обратно в деревню.

Там офицер стал перед толпой «держать речь»:

— Мы будем проводить собрание. Как говорят большевики, повестка дня — один вопрос. Где партизанский отряд?

Из толпы ответили, что не знают.

— И ты не знаешь? — офицер ткнул в грудь пожилого крестьянина.

Тот молчал, понурив голову.

— Говори, черт возьми! — лейтенант показал пальцем на другого крестьянина.

Не отвечал и этот.

— Всем будет капут! Вы не хотите сказать правду немецкой армии. Вы сами — партизаны.

Закончив эту тираду, лейтенант приказал вывести троих мужчин. Расстреляв их на глазах односельчан, гитлеровцы погрузили награбленное имущество на дровни, подожгли деревню и пошли в направлении Станков.

Партизаны отрядов «Вперед» и «Боевой» увидели дым от горевших в Сухинькине домов. По команде «В ружье!» выскочили на улицу и заняли оборону.

Спустя примерно час фашистская колонна натолкнулась на дозорную группу отряда «Вперед». Партизаны дали по противнику залп и стали отходить к Станкам. Гитлеровцы начали их преследовать. В бою был тяжело ранен заместитель Шамшурина по разведке Иван Николаевич Семикин. Вражеская колонна, дойдя до ветряной мельницы, остановилась метрах в трехстах от партизанской обороны.

Офицер не заметил ничего подозрительного и подал команду — двигаться дальше.

Партизаны занимали позицию слева, недалеко от опушки леса. Шамшурин приказал пулеметчику открыть огонь. Полыхнула огнем и вся линия обороны.

Фашисты побежали, бросая награбленное у крестьян добро. Но только одному солдату удалось добежать до мельницы и скрыться.

В полевых сумках убитых офицеров оказались оперативные документы — их немедленно направили в штаб бригады. Сами же партизаны двинулись на Крутец.

Недалеко от большака Сухинькино — Крутец находился лес. От него к Крутцу вела глубокая лощина, по которой партизаны пробрались в лесную чащу и стали ожидать сигнала. Двадцать человек из своего отряда Шамшурин послал в заслон со стороны села Станки. «Храбрый» выдвигался в засаду в сторону Белькова.

Почти одновременно сюда подошел отряд «Дружный», который только что провел трехчасовой бой с противником, заставив его отступить на Чернево. Этим самым была предотвращена попытка врага взять роту Артюшина в кольцо.

К юго-востоку от Крутца занял деревушку Рай отряд Ивана Ивановича Грозного, временно прикомандированный к «пятерке». Опытный командир предусмотрел возможность движения карателей по дороге на Мякшино и решил выставить там заслон.

Как показала обстановка, решение Грозного было очень своевременным.

Иван Иванович Грозный — известный в Партизанском крае человек. С первых дней оккупации Старорусского района он, коммунист, мастер фанерного комбината, волевой, мужественный человек, возглавил местный партизанский отряд. Бил врагов он умело, тактически грамотно, лихо и смело, доказывая на деле, что ему не зря досталась в наследство от дедов такая фамилия — Грозный. Позднее Иван Иванович командовал крупным партизанским полком в Четвертой бригаде, по-прежнему был грозой карателей и их сообщников.

Без малого на километр растянулась по большаку Релки — Крутец вражеская колонна. Пехота, обоз, батальонные минометы, скорострельные пулеметы…

О появлении врага и его вооружении разведчики Никитина тотчас же сообщили командиру.

— Приготовиться к бою, — приказал Шурыгин.

Наткнувшись на партизан, каратели начали интенсивный обстрел Крутца. Потом развернулись в полукольцо и повели наступление, оставив свободным выход на Релки. Они явно рассчитывали выбить артюшинцев из Крутца и подставить их под удар своего второго эшелона, двигавшегося к Релнам. Ход этот разгадали командир отряда Шамшурин и разведчики.