Георгий Свиридов - Последний раунд

Мальчишки несколько раз обошли его, не переставая восхищаться.

- Смотри, веревка! - Санька показал на темно-серый шнур, который лежал в траве.

- Не трогай, - крикнул Вовка, - может, заминировано!

Санька отскочил в сторону.

Вовка, осторожно ступая, двинулся к кустам, куда вела тонкая страшная веревка. Санька шел сзади. В густых зарослях ольхи они увидели убитого танкиста. На нем был кожаный шлем и измазанный комбинезон. В одной руке он держал конец шнура, а другой сжимал зажигалку. Какого-то мгновения бойцу не хватило, чтобы взорвать танк.

Вовка взял у танкиста зажигалку, чиркнул. Язычок пламени вспыхнул и заплясал.

- Дай мне ее, - шепотом попросил Санька.

- Не потеряй. Она нам пригодится.

Мальчишки возвратились к танку. Вовка полез под стальную махину. Там, у днища, лежал продолговатый пакет, перевязанный этим же шнуром. Вовка догадался: взрывчатка. Он попытался отвязать пакет, но узел был крепко затянут. Тогда Вовка вынул нож и хотел обрезать шнур, но услышал Санькин тревожный возглас:

- Не трожь! Динамит!

Вовка хотя и знал из рассказов отца, что динамит сам не взорвется, однако было страшно брать его в руки.

Дрожащими руками Вовка медленно перерезал серую упругую веревку. Санька, присев, широко раскрытыми глазами следил за его движениями. Но никакого взрыва не последовало.

- А я испугался, - признался он, виновато улыбаясь.

- Сматывай! - Вовка бросил ему конец.

Санька поднялся и с усердием стал сматывать веревку. А Вовка с величайшей осторожностью вытащил пакет из-под танка. На лбу у него выступили капельки пота. Он положил этот страшный груз на землю и улыбнулся побледневшими губами.

- Ну, кажется, все, - и добавил с облегчением и радостью: - Танк теперь наш!

Полковник Клаус сидел в кабинете, просматривая утреннюю почту. Прочтя документы, сделав пометки и резолюции, он откинулся на спинку мягкого кресла. Настроение у полковника было приподнятое, даже праздничное. Вчера вечером особую зону посетил штандартенфюрер СС Эрих Трагер. Со своим походным штабом и взводом охраны он направлялся в Минск, накануне взятый штурмом немецкими войсками.

Генерал СС Эрих Трагер остался доволен деятельностью полковника Клауса. Особенно его восхитил лагерь для военнопленных под открытым небом.

- Русские могут жить в любых условиях, - сказал он, снимая кожаные перчатки.

- Так точно, господин генерал! - подтвердил Клаус. - Люди низшей расы в большем и не нуждаются!

Штандартенфюрер устроил смотр гарнизона.

Он поздравил солдат с блестящим началом большой кампании, намекнул на ожидаемые награды и пожелал успешно продолжать великое дело.

Вечером, когда генерал укатил в Минск, офицеры, подчиненные Клауса, устроили попойку. Пили за фюрера, за великую Германию, за победу, за доблестные германские войска, за боевую дружбу и, конечно, за полковника Вильгельма Клауса. Клаус смутно помнит прошедшую ночь.

- Господин полковник, разрешите обратиться? - щелкнув каблуками, произнес адъютант.

- Ну, что там? - холодно спросил Клаус, давая понять, что тот не вовремя потревожил его.

- Обер-лейтенант фон Штрикенхаузен просит принять его.

- Пусть войдет.

В кабинет вошел щеголеватый высокий эсэсовец с бесцветными, мутными глазами. Он лихо вскинул руку:

- Хайль Гитлер!

- Хайль Гитлер! - ответил Клаус. - Слушаю вас, обер-лейтенант фон Штрикенхаузен…

- Господин полковник, солдаты второго взвода вверенной мне роты сегодня совершали обход леса согласно подписанному вами графику и в зоне Черного озера обнаружили совершенно исправный русский танк. Это замечательная находка, господин полковник!

- Отлично, господин обер-лейтенант, - произнес тем же бесстрастным тоном Клаус. - Объявите солдатам благодарность.

- Я это уже сделал, - ответил обер-лейтенант, заглядывая в глаза своему командиру.

Клаус вынул портсигар, протянул обер-лейтенанту:

- Прошу.

Фон Штрикенхаузен поблагодарил, взял сигарету и, достав зажигалку, поднес огонь к сигарете начальника.

- Продолжайте, - сказал полковник, выпуская дым через нос, все еще не понимая намерений барона.

- Как вам известно, господин полковник, кое-где в лесах скрываются остатки разбитых русских армий. - Обер-лейтенант нагнулся к Клаусу и понизил голос: - Предлагаю, господин полковник, объявить тревогу и атаковать танк.

Клаус недоуменно поднял брови: в своем ли уме барон? Атаковать пустой танк? Зачем, с какой целью? Он хотел было уже резко высказать свое недоумение нагловатому пруссаку, но тот его опередил:

- За такую операцию мы с вами, господин полковник, сможем отхватить, - обер-лейтенант сделал паузу, - по железному кресту!

Клаус подался вперед. Первое слово, которое пришло ему на ум, было «жулик». Но, поразмыслив, он сказал:

- Ну, а как же быть с теми солдатами? Они же знают правду.

- Ерунда, господин полковник! Я их предупредил, они будут молчать, как рыбы. Но лучше всего их сейчас же отправить домой, в отпуск.

Клаус встал. Черт возьми, у барона светлая голова! Он впервые тепло ему улыбнулся.

- Эту операцию я поручаю вам, обер-лейтенант!

- Благодарю за доверие!

Вовка и Санька «осваивали» боевую машину. Они перетащили в танк оружие, гранаты, захватили и пакет с динамитом.

- На всякий случай, - сказал Вовка, заметив, что Санька с опаской поглядывает на взрывчатку. Санька понимал, что возражать - значит показывать свою трусость, и смолчал, решив устроиться все же подальше от динамита. Он облюбовал место механика-водителя.

Вовка показывал Саньке, как заряжают пулемет. У него даже родилась идея пострелять:

- Патронов у нас сколько хочешь!

Но Санька его остановил:

- Немцы близко, услышат, мы пропали!

Потом Возка занялся пушкой. Крутил колесики, двигал ручками, открывал замок, заглядывал в дуло и через него, словно в подзорную трубу, рассматривал деревья, озеро.

Все это Возка проделывал с небрежным видом знатока. Саньке и в голову не приходило, что его брат впервые разглядывает вблизи пушку. Самого Саньку больше всего привлекали рычаги управления и педали. Они очень напоминали тракторные, только их было больше и двигать ими было гораздо труднее. Весной этого года в МТС поступили два новых гусеничных трактора. Санькин отец получил один из них, и, конечно же, Санька не упускал случая покататься на машине. Отец охотно объяснял правила вождения и управления и даже несколько раз разрешил Саньке провести трактор по дороге. Так что сейчас Санька двигал рычагами со знанием дела.

- Обедать пора, - предложил Вовка.

Достали остатки еды: краюху хлеба и несколько печеных картофелин, которые нашли в печке Серафимовны. Хлеб застревал в горле, хотелось пить. Вовка увидел в танке баклажку. Она оказалась пустой.