Сергей Дышев - Потерянный взвод

Следователь кивнул и повернулся к Прохорову:

– Вы сказали, что были со взводом. Почему же вас не смогли найти?

– Я был ранен, контужен, кроме того, гибель ребят… Короче, мне казалось, что меня преследуют духи, я убегал всю ночь. Я же рассказывал все это…

Следователь покачал головой, откашлялся.

– Прохоров, почему бы вам не сказать прямо, что в плен вы попали на поле боя. И не надо было бы сочинять про исчезнувший куда-то автомат. Сейчас не 41-й год, к стенке вас никто не поставит. Почему вы скрываете, что все это время пробыли в плену, а не три дня, как утверждаете?

– Я не сдавался в плен, что вы городите! – застонал Прохоров.

– Выбирай выражения, Прохоров! – прикрикнул вдруг комбат. – Я думаю, товарищ старший лейтенант, если судить по тому, что бандиты сделали с нашими ребятами, то вряд ли бы он мог попасть в плен на поле боя. Его бы не оставили живым!

– Прохоров, а может, вы отстали от взвода? – безучастным голосом спросил старший лейтенант.

– Но я же ранен был, вот. – Он задрал рукав. – И автомат был, был! Давайте поедем в тот полк, я найду того старшего лейтенанта!

– Успокойтесь. – Недовольно перебил следователь. – Мы сделали официальный запрос. Ответ отрицательный.

– Не хотел этого говорить, – вдруг глухо заговорил комбат. – Думал, сознается парень… В конце второго сеанса Боев сказал мне, что отстал один человек и его пошли искать. Потом связь прервалась. Фамилию он не успел назвать. Но теперь мне все ясно.

– Кто это может подтвердить? – быстро спросил следователь.

– К сожалению, никто.

– Но это же ложь! – с отчаянием выкрикнул Прохоров. – Ложь. Я весь второй сеанс был рядом с капитаном Боевым.

– Это тоже надо доказать…

Следователь задал еще несколько незначительных вопросов майору и, поблагодарив, отпустил. Некоторое время старший лейтенант что-то писал, потом внезапно глянул на Прохорова:

– А что вы мне скажете на то, что сейчас в ташкентском госпитале после реанимации пришел в себя ваш товарищ из взвода?

Прохоров медленно начал вставать.

– Нет. Нет, этого не может быть! Да как вы можете… Он бессильно опустился на стул.

– Ладно, на сегодня пока все. Вы свободны.

До обеда Прохоров слонялся без дела. Рота ушла на разгрузку «Ми-6», который привез мешки с цементом и какие-то ящики. Перед самым обедом Степан вдруг решился пойти к командиру полка.

– А-а, скиталец… Что скажешь? – прогудел полковник, закончив разговор по телефону. Он был в добром настроении: только что сообщили, что подписан приказ о назначении его замом комдива.

Прохоров стал рассказывать про автомат, про комбата, который мертво ухватил его за горло, про следователя-провокатора, сбивался, начинал сначала и – чувствовал, понимал всю неубедительность их, ненужность для командира полка. Он стал распаляться, кричать, размахивать руками.

– Да его под суд надо, товарищ полковник! Его расстрелять…

– Ух, ты! – изумился комполка. – Какой крутой… Иди-ка побыстрей в строевую часть да забирай документы. Кстати, какой номер у твоего автомата?

– Н 84752… – упавшим голосом ответил Прохоров.

Полковник глянул на листок календаря с пометками.

– Правильно. Нашли твой дурацкий автомат. Позвонили вот недавно. Кто-то кому-то передал, да сам в отпуск укатил… Неразбериха вышла. Десять утерянных автоматов висит на полку. Хорошо, твой нашли… Ты вот что… Я чего-то не понимаю, ты что, домой не хочешь? – Он пожал могучими плечами. – Смотри, а то оставлю в полку. На сверхсрочную. Будешь в наряд на кухню ходить. Комбат, конечно, виновен, крепко виновен… Да, и если б Боева не убили, может, все бы по-другому вышло. Боев умница был. Да и комбат неплохой командир. Поверь мне. Жаль, что так случилось.

– Он мне предлагал магнитофон. Купить меня хотел! – выпалил Прохоров. В глазах его снова вспыхнула ненависть. – Врал, что я перебежал к душманам.

Командир полка нахмурился, потом усмехнулся. Ситуация его забавляла и, скорей, даже увлекала неожиданностью: никогда вот так и столь долго он не разговаривал с рядовым, хоть и фактически запаса.

– Ты тоже хорош: обвиняешь его во всех грехах. Стратег нашелся. Майор уже не знает, как тебя утихомирить… Завтра собрание партийное будет. Исключать придется. А ты езжай с легким сердцем. Или застрять хочешь? Если откровенно, уголовного дела не будет. Нет состава преступления. Стихия войны, понял?

– Понял, – сказал Прохоров. Он уже несколько минут смотрел на карту района. – Товарищ подполковник, уважьте последнюю просьбу солдата.

– Чего еще?

– Покажите, где погиб взвод. – Прохоров кивнул на карту.

Командир хмыкнул, неторопливо встал.

– Вот здесь. А шли вы вот этим путем. – Он провел пальцем.

Прохоров подошел ближе и на пятнистом коричневом фоне внимательно рассмотрел роковой маршрут, пятачок, где принял смерть его взвод. «А трещины-то две», – неожиданно для себя увидел он. Это открытие поразило его.

– Товарищ подполковник, а десантировались мы здесь? – возбужденно спросил Степан.

Командир глянул мельком, буркнул:

– Здесь, стратег… Ну, давай, будь здоров. И постарайся поскорей забыть все, что видел здесь. Это я тебе по-отечески и со всей серьезностью.

Он протянул Степану огромную ладонь и крепко пожал ему руку.

Степан вышел, внутри у него все дрожало. «Жаль, что не видит Бог», – подумал он.

– Кирьязов, стой! – Степан увидел товарища, махнул рукой и бросился догонять. – Ты ведь был с радиостанцией. Что комбат говорил?

– А думаешь, я знаю? Он меня вечно отсылал в сторону.

– Ну, ты скажи, вот второй раз, последний, переговоры были. Вы какую пропасть тогда прошли – первую или вторую?

– Первую, конечно… Вторую мы уже утром, на следующий день…

– Пошли со мной к следователю! – решительно выпалил Прохоров.

– Да я весь в цементной пыли!

– Потом отряхнешься…

Следователя нашли только через час. Он сидел в курилке и читал газету.

– У вас есть карта ущелья? – запыхавшись, спросил Прохоров.

– А что случилось?

– Автомат нашелся! – невпопад ответил Прохоров.

– Поздравляю… – Старший лейтенант вскинул брови. – А карта зачем? Чтобы показать, где нашли?

– Уточнить кое-что надо.

Втроем вошли в кабинет, следователь открыл сейф, достал карту.

– Вот наш маршрут, – стал показывать Прохоров. – Здесь десантировались. Где-то здесь была первая радиосвязь комбата. А вот тут, сразу после пропасти – второй выход на связь. Так, Кирьязов?

– Да. Первую пропасть мы одолели к вечеру. Я с радиостанцией был. А вторую пропасть мы уже утром прошли… – пояснил он.

– Вы понимаете, товарищ старший лейтенант, что комбат обманул! – возбужденно продолжил Прохоров. – Он сильно отстал от нас, рота ведь застряла на первой трещине. Он обманул Боева. А Боев никогда бы не решился зайти так далеко.