Зунг Ха - Позывной Венера

— Комиссар, у вас там, наверное, было много таких интересных встреч?

— Да, много…

Часам к четырем утра Хоай Тяу наконец заснул. Неожиданно его разбудило прикосновение чего-то холодного. Он немного полежал не двигаясь. Неужели и его накидка протекла? Но нет, что-то мягкое, холодящее, округлое лежало на шее и как будто тихонько скользило по ней. Вот оно проползло мимо его уха и двинулось вверх по веревкам гамака. Хоай Тяу затаил дыхание, весь похолодел. В ужасе вскочив, он выхватил и зажег фонарик.

— Змея!

В тусклом свете фонарика было видно, как на веревках гамака извивается черная как уголь змея. Голова ее, раскачиваясь из стороны в сторону, была теперь обращена к Хоай Тяу. Маленькие глазки злобно поблескивали, мелькал острый раздвоенный язычок. Змея с угрожающим свистом грозно раздула шею.

— Чыонг! Чыонг! Скорее!

Его крик разбудил радиста, Чыонга и бойцов, спавших поблизости. Все сбежались к гамаку Хоай Тяу и при свете своих карманных фонариков общими усилиями, палками забили змею насмерть.

Через несколько минут Чыонг вынес ее на палке на ровное место. Змея оказалась раза в полтора длиннее обычного коромысла. Даже у мертвой у нее все еще конвульсивно подергивался хвост.

Хоай Тяу содрогнулся; он только чудом избежал верной смерти.

Вскоре одного молодого бойца ночью укусила змея. Рука его распухла и покраснела. Стала подниматься температура. Бедный парень всхлипывал от досады, но ни за что не хотел уступить другому нести его вещмешок.

А бойцов замучили пиявки. На каждого их приходилось по несколько штук. Испарения и сырость пробудили от сна десятки тысяч этих крохотных, величиной с зубочистку, существ, и они полезли из всех щелей.

Это место они так и прозвали — «Пиявки». Ван Тян, правда, дал ему другое название — «Джунгли». Здесь джунгли были по-настоящему глухими, девственными, непроходимыми.

Чан Нонг не имел привычки задумываться о будущем и заглядывать далеко вперед, как это делал Хоай Тяу. У него был совсем другой характер — нетерпеливый, горячий, может быть, даже слишком. Но он имел одно хорошее качество — умение считаться с чужим мнением, соглашаться с ним. И хотя это мнение оказывалось не им выстраданным и не им высказанным, он тут же, не жалея сил, бросался исполнять приказ и исполнял истово, от всего сердца, так, словно давно уже сам вынашивал именно эту идею.

В эту ночь Чан Нонг вывел в голову колонны третье подразделение в полном составе. Спать он лег в одной палатке с бойцами этого подразделения. И сон его, как и сон этих молодых солдат, был глубоким, хотя стоял густой туман и через накидку на одеяло просачивались холодные капли дождя. Ничего не могло нарушить, прервать такой сон.

Едва забрезжил рассвет, как Чан Нонг поднялся и стал будить остальных. Он вынул из вещмешка пакет с сухим пайком, половину отдал Зэну, остальное с аппетитом съел сам. В двадцать четыре года полпорции пайка — это очень мало, но Чан Нонг дал себе обещание в день съедать только полторы порции и строго этого придерживался.

Через десять минут все уже были готовы. Впереди по-прежнему шли разведчики Тхао Кена, который на этот раз подготовился тщательнее обычного — обмотки плотно обтягивали ноги, а пестрый шарф из парашютной ткани, завязанный сзади узлом, закрывал шею.

Скала была крутой и казалась недоступной. Прижимаясь к скалистой поверхности, бойцы поднимались вверх, сверяя направление по компасу. Кое-где торчали острые камни, мокрые от ночного дождя и скользкие. Тхао Кен поставил ногу на один из таких камней, но не успел подтянуться, как поскользнулся и сорвался вниз. Он ухватился руками за другой такой же острый камень, а ноги в это время ударились о третий. Тхао Кен вскрикнул, почувствовав сильную боль. Руки его были в крови, ноги онемели, он долго не мог сдвинуться с места…

Наконец скалистая поверхность кончилась, под ногами снова оказалась трава. Людей окружал лес огромных деревьев вау. Тут и там громоздились поваленные ветром великаны. Некоторые деревья высохли на корню и остались стоять, почерневшие и мертвые. Было совершенно ясно, что никогда еще в этом буреломе не ступала нога человека. Земля сделалась рыхлой, ноги глубоко увязали в ней. Стоило больших трудов, чтобы удержаться на крутом склоне и не скатиться прямо на идущего следом.

Чан Нонг вонзил нож в кору молодого деревца, согнул ствол, обеими руками притянув к себе, и хотел подтянуться на нем, но деревце вырвалось из его рук и, разогнувшись, с силой ударило верхушкой бойца, шедшего впереди. Удар пришелся пониже спины, боец от неожиданности оступился, упал и заскользил вниз, больно стукнув Чан Нонга ногой по голове.

Несмотря на серьезность ситуации, Чан Нонг не мог удержаться от смеха и, уцепившись одной рукой за деревце, другой попытался подтолкнуть бойца вверх.

Только через четыре часа они наконец забрались на эту отвесную скалу.

Самый тяжелый участок пути остался позади. Бойцы стояли на опушке старого леса. Местность была сравнительно ровной, оставалось преодолеть лишь конскую тропу, которая вела к высотам 1733 и 1787, расположенным на расстоянии менее километра друг от друга.

Здесь на самых высоких деревьях висели парашюты осветительных ракет, зацепившиеся за ветки. Под порывами налетавшего ветра парашюты раздувались, начинали плавно раскачиваться из стороны в сторону. Один из них, белого цвета, качался на ветке в каких-нибудь двадцати метрах от бойцов.

Материалу, из которого был сделан парашют, можно было найти хорошее применение. Один из бойцов, оглянувшись, наклонился к стоявшему рядом товарищу:

— Хочешь иметь новое одеяло? Легенькое…

— Да у него постромков полно, не отцепишь.

— Ну и что?! Зато вернешься с фронта, детишкам замечательный подарок будет. А можно на галстуки да косыночки пустить, покрасить в разные цвета.

— Возму, пожалуй!

— Ищи шест!

— Не надо, я по деревьям хорошо лазаю. Дома до птичьих гнезд на верхушке капокового дерева добирался, а капока в несколько раз выше! — И говоривший тут же полез на дерево. Он действительно взобрался на дерево очень быстро и был уже почти на середине, когда Чан Нонг заметил его и сразу же крикнул:

— Слезай немедленно!

Боец соскользнул с дерева вниз.

— Назад! И ступай след в след, как ты шел!

Бойцы недоуменно переглядывались, не понимая, что могло вызвать такую реакцию у командира.

Чан Нонг приказал Тхао Кену:

— Выдели человека проверить землю у комля дерева!

Тхао Кен пошел проверить сам. Очень осторожно, слой за слоем разгребал он у корней опавшие листья. Прошло несколько долгих минут. Наконец он поднял руку, призывая к вниманию, и выразительным жестом ткнул в два места по разные стороны от дерева. Вернувшись к Чан Нонгу, он тихо сказал: