Эдуард Хруцкий - Граница. Библиотека избранных произведений о советских пограничниках. Том 2

«Так вот в чём дело! Вовремя предупредил следопыт, — подумал Андрей. — Аббас-Кули может попытаться сыграть такую же штуку и с нашим отрядом…»

— Добрался я между барханами до своего коня, — продолжал Амангельды, — вскочил в седло, поскакал. Бандиты увидели, давай по мне стрелять. Ранили коня. Конь еще километра четыре бежал, хрипел, как человек. Потом упал, сдох. Жалко коня… Пошёл я пешком, увидел ваши следы, ай, думаю, сам аллах вас сюда на помощь послал…

В считанные минуты Андрею надо было наметить план боя. Какие потери у Рыжакова? Продержится ли он до того, как подоспеет помощь? Сколько бандитов у Аббаса-Кули? Удастся ли выполнить план, о котором так долго говорили они с Хейдаром? Были и другие вопросы, мучившие Андрея: где полковник Артамонов с машинами, почему группу Рыжакова и его, Самохина, не ищут с самолёта? Беспокоила мысль: не развёрнется ли Аббас-Кули да не нападёт ли на четырёх конвойных, охраняющих шестнадцать бандитов, оставленных им в резерве у Дождь-ямы? Уследит ли сержант Гамеза за этими шестнадцатью, не выкинут ли они сами какую-нибудь штуку? И снова назойливый, необъяснимый вопрос: почему Аббас-Кули держится возле отряда Рыжакова, не уходит в пустыню?

Несмотря на жестокую жару, вперед, и вперед, и вперед ходкой рысью идет отряд. Пот заливает лицо, щиплет глаза.

Кони и верблюды дышат тяжело. Люди молчат, кажется, стоит открыть рот, и жгучий воздух иссушит в организме последние капли влаги. Жарко… Очень жарко. Ломит виски. Слепящее солнце режет глаза.

Всё ближе и ближе самая ответственная минута встречи с врагом. Надо не только разбить банду, захватить ее и обезоружить, но и выполнить задуманную операцию. А это непросто, очень непросто. Бандиты тоже дремать не будут.

Самохин придержал коня. Остановились вместе с ним Галиев, Сулейманов, Амангельды. Все четверо некоторое время молча пропускали мимо себя отряд.

Андрей всматривался в почерневшие от зноя лица солдат, с воспалёнными глазами, потрескавшимися губами. Разные это лица. Но у всех выражение удовлетворения и даже гордости за успешно проведённую операцию у Дождь-ямы. Большая часть пограничников ехала на лошадях, но человек шесть Самохин посадил на верблюдов, двойные седла и силуэты склонившихся друг к другу седоков оказывались неплохой маскировкой. Два верблюда были нагружены бочонками с водой, необходимой отряду Рыжакова. Проехал вместе с другими и Хейдар. На кровном ахалтекинце он выглядел очень даже неплохо, с природной сноровкой сидя в седле. Но он даже головы не поднял, не посмотрел в сторону Самохина.

— Скажи мне, Амангельды-ага, — сказал Андрей, — сможешь ты хотя бы в бинокль узнать Аббаса-Кули?

— Я его и без бинокля узнаю, — отозвался Амангельды. — Сколько раз на Даугане встречал, только сегодня утром видел. Полосатый халат на нём, белый тельпек. Конь черный, как осенняя ночь.

— Всё это очень важно, яш-улы. Не отвлекайся ничем, смотри за Аббасом-Кули. Как увидишь, сразу укажи его нам. Постараемся взять его живьём.

— Внимание! — пришпоривая лошадь, скомандовал Самохин. — У главаря банды белая папаха, чёрный конь. Стрелять в коня, в Аббаса-Кули стрелять запрещаю. Задача — взять главаря живым.

Андрей в десятый раз прикинул, что бы он сделал на месте Аббаса-Кули, столкнувшись с отрядом Рыжакова. Один путь: любыми средствами оторваться от пограничников, уйти подальше в пески. Аббас-Кули этого не сделал. Почему? Что его удерживало возле отряда Рыжакова?

— Подтянуться!.. Прибавить шагу!..

Надо было во что бы то ни стало скрыто приблизиться к месту сражения, взять бандитов в обход. Но у Андрея не было времени идти окольными путями. Своими сомнениями он поделился со следопытом.

— Если будем но моим следам идти, — ответил Амангельды, — то попадём в засаду. Надо — низинами с двух сторон, вон от того бархана.

Андрей, ни слова не возразив, разделил надвое отряд, чтобы обойти с юга и запада место, где шёл бой. Сквозь шумное дыхание лошадей, шорох осыпающегося под копытами песка доносилась отдаленная перестрелка.

— Развернуться цепью, за мной ма-а-арш!

Амангельды рассчитал точно: извилистая низина между барханами вела как раз к тому месту, где все нарастала стрельба. Самохин отыскивал глазами прикрытие, из-за которого можно было бы подойти поближе к сражавшимся, но не находил его. Вокруг барханы, барханы, барханы. Редкие заросли саксаула покрывали их сыпучие склоны. Больше ничего…

Выскочив на гребень, Андрей увидел сразу всю развернувшуюся перед ним картину. Прижатая к земле кучка пограничников, переодетых в гражданское, отстреливалась от занявших удобные позиции бандитов. Два коня вскачь уходили в пустыню. Ещё один, без седока, мчался на отряд. За ним гнался всадник в высокой папахе. Самохин вскинул карабин, поймал на мушку скачущую фигуру. Грохнул выстрел, всадник слетел с седла, покатился по склону. Словно по этому сигналу, прямо на группу Самохина (со второй группой, обходя бандитов с фланга, ушёл Галиев) из-за ближайшего гребня бархана на полном скаку ринулся караван верблюдов. Андрей, несмотря на то, что был предупрежден следопытом Амангельды, почувствовал, как на голове волосы буквально встали дыбом. На верблюдах, среди узлов со скарбом, кошмами и палками, сидели, закрывая от страха лица руками и что-то отчаянно крича, женщины в национальных красных одеждах, а с ними, кажется, ещё и дети.

Мгновенно в мозгу Андрея вспыхнула картина: измученные и оборванные грязные дети с выражением отчаяния на лицах бегут за платформой эшелона, только что обстрелянного фашистами с самолёта. У насыпи, среди ромашек, на зелёной траве, лежат навзничь девочка в светлом платье и белокурая мать. У обеих на лицах страшные чёрные дыры от крупнокалиберных пуль.

— Начальник! Смотри! Сам Аббас-Кули впереди!

Самохин мгновенно разгадал маневр с верблюдами. Бандиты, увидев, что их с двух сторон обтекают пограничники, попытались отвлечь внимание, пустив на Самохина задержанный ими караван, сами бросились врассыпную по пустыне, но их уже отсекла группа Галиева. Увидев, что их взяли в полукольцо, несколько скачущих впереди бандитов свернули в сторону, стремясь проскочить в сужающийся коридор между двумя группами пограничников. Быстрее всех, низко пригнувшись к холке великолепного вороного скакуна, вихрем мчался по такыру всадник в белой туркменской папахе — сам Аббас-Кули. Прошло всего несколько мгновений, и он вырвался из всё сужавшегося кольца, всё дальше уходя от погони.

— Начальник! Стреляй! Уйдет ведь! Стреляй! — донёсся голос Амангельды. Но Андрей всё ещё медлил, оглядываясь по сторонам, оценивая обстановку.

— Где Хейдар? Где свежие лошади? — крикнул он, в то же время с тайным удовлетворением отметив, что среди пограничников его группы Хейдара уже нет.