Игорь Бондаренко - Такая долгая жизнь

Бахча тоже была в густой траве. В ее зелени желтели медово-сахарные небольшие, но очень вкусные дыни — «колхозницы». Арбузы уродились мелкие, но было их великое множество — вся огудина усыпана.

Алексей взял один в руку на пробу, ударил кулаком — ярко-красный сок так и брызнул.

Сначала Алексей привез тачку помидоров. Пока женщины сортировали их, мыли, отрывали хвостики, он обернулся второй раз — с дынями и арбузами. Арбузы и дыни заложил в погреб, на осень. В летней кухне на земляном полу оставил «шар» для еды.

Солкой помидоров Алексей всегда занимался сам. Вымыл деревянную бочку, обдал ее кипятком. На дно положил вишневые листья и «шарами» стал укладывать помидоры — «попками» вверх, чтобы лучше напитывались рассолом.

Каждый «шар» пересыпал нарезанным сельдереем и укропом. Некоторые клали чеснок, но Алексей не любил чеснока.

Когда бочка была почти доверху наполнена помидорами, заливал рассолом, предварительно испробовав его на соленость: клал яйцо в рассол, и если оно не тонуло, плавало, значит, рассол хорош. На базар Алексей тоже ходил сам. Перед отъездом в дом отдыха в Хосту надо было сделать для семьи запасы картошки и других продуктов.

Осенние базары в Таганроге были ярки и красочны. Чего только здесь не было. Огромные, в обхват, полосатые арбузы (и где только они родятся, у Алексея арбузы всегда маленькие), помидоры всех сортов: продолговатые — «сливки», крупные — «краснодарские», «буденовка».

Горками и в связках лежал репчатый лук. Поздняя ярко-красная редиска, казалось, только что сорвана с грядки: торговки опрыскивали ее водой для придания свежести. Желтели кучки пахучих дынь. Темно-сизые баклажаны, «синенькие», как их называют в Приазовье, и светло-зеленые кабачки придавали этому буйству красок свои оттенки.

С другого конца базара раздался визг кабанчика. Заквохтали куры. Утки отчего-то всполошились, важно закрякали. И без того шумно, а тут еще шарманщик завел свою бесконечную песню:

Алексей с базара пришел нагруженный как вол. Кажется, всего он припас.

Вообще-то он хотел отказаться от путевки, но Нина настояла:

— Рожать мне еще не скоро, а ты поезжай, отдохни. Все лето работал не разгибая спины.

— Раз, Ниночка, ты настаиваешь…

Алексей никогда не был на Черном море. А взглянуть было интересно. Много слышал о нем, но лучше, как говорят, один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Черноморское побережье ошеломило Алексея. Никакие рассказы не шли в сравнение с тем, что он увидел.

В его родных краях солнца тоже было вдоволь, но кавказское солнце казалось особенным, потому что все вокруг было ярким: и темно-синее море, и стройные пальмы, и белые санатории, и сверкающие снежные вершины далеких гор, и темно-зеленые леса на склонах, и разноцветная, омытая водой галька на берегу.

Море было чу́дным: заплывешь подальше, станешь столбиком, шевельнешь пальцами ног — и видно. Видно дно, покрытое зелено-бурыми водорослями, а меж ними — мелкие, стремительные рыбешки.

Даже загар здесь был особенным: в Приазовье — светло-бронзовый, а на Черноморском побережье — шоколадный.

Дом отдыха Алексея располагался на горной террасе. До берега было минут пятнадцать ходьбы. Путивцева поместили в одной палате с пожилым бухгалтером из Архангельска. Он страдал одышкой, большую часть времени полулежал в шезлонге, плавать не умел и купался редко и только около берега. Напарник, одним словом, попался не совсем удачный.

Утро Алексей начинал с пробежки: как в армии его приучили, так и повелось.

Вдоль моря вела натоптанная тропинка — вот он и бегал по ней ежедневно по утрам, а вечером перед сном прогуливался.

Первые дни ему нравилось угадывать, кто есть кто.

Вот идет навстречу парнишка. В тельняшке. Тельняшка ему явно великовата, с чужого плеча. Ноги тонкие, белые. Солнце еще не прикасалось к ним. Видать, только приехал. Живет где-нибудь в Туле или Рязани. Моря прежде никогда не видел, но мечтает стать моряком. Приехал посмотреть, какое оно, море…

Молодая женщина… Очень красивая фигура. Лицо тоже красивое, но холодное. Идет одна. Неприступна. Горда этим. Знает себе цену! А где-нибудь в Москве, в кабинете, вытирая потное лицо платком, мается ее муж. Ревнив. Все мысли о том, с кем сейчас его жена…

За женщиной семенит толстячок. На нем спортивные штаны с красными лампасами. Штаны, конечно, купил на толкучке по дешевке. В магазинах теперь таких нет. Еще молод, но уже излишне полноват: любит поесть. Врачи советовали сбросить вес. Уверен, что, надев спортивные штаны, похудеет. За отпуск хочет все успеть: и похудеть и поумнеть — в руках книжка. А женщину, прекрасную женщину, идущую впереди, не замечает…

А вот еще пара: влюбленные. Она — блондинка, молодая, в облегающем платье. Он — тоже еще молод, но лысоват. Идут, как дети, держась за руки. У него на лице написано: «Я в отпуске, хочу получить все». У нее: «О боже! Неужели существует такая любовь?»

Две подружки (по дому отдыха, конечно) радуются встрече.

Еще издали одна кричит другой:

— Купила?

— Да! (В руках у нее сверток.)

— Ой! Покажи!..

Кое-что Алексей действительно угадал. Красивая женщина была замужем, звали ее Клара, но не столь она уж была неприступна, как показалось на первый взгляд. Около нее всегда вились мужчины, и она не была с ними холодна…

Влюбленная пара оказалась молодоженами. Толстячок — бывшим спортсменом, даже рекордсменом. Но три года назад он оставил спорт — стало пошаливать сердце. Действительно, любил поесть — в столовой всегда просил добавки. Было время, ограничивал себя в еде, теперь позволял…

Первый раз в своей жизни Алексей был в доме отдыха. Если бы ему раньше сказали, что от безделья можно устать, он бы никогда не поверил. Но это было так. Он устал от ничегонеделания.

К концу срока Кавказ уже не казался ему таким красивым. Человек привыкает ко всему. К красоте — тоже. И море было синим, ласковым, теплым, на месте стояли сказочно красивые горы, и пальмы по-прежнему были великолепны, но Алексей уже заскучал, хотел домой, хотел скорее увидеть своих.

Дома отпуск проходил совсем иначе. Приусадебный участок, огород. Там надо подкрасить, там подбелить, там подкопать — работы всегда хватало. А тут с утра и до ночи — ешь, купайся, гуляй. Надоело.

Алексей решил уехать на три дня раньше срока, вернуться в Таганрог на пароходе.

Навел справки: пароход останавливался в Анапе, Новороссийске, Керчи, Бердянске, Мариуполе, а в этих городах Алексей никогда не бывал.

Алексей на пристань пришел пораньше. Но пассажиры с чемоданами, оклунками уже штурмовали трап.

Его внимание привлекла молодая женщина. «Загорелая, как шоколадка», — подумал Алексей. Следом за ней шел кудрявый, похожий на грузина. Женщина обернулась. «Лариса! Не может быть».