Георгий Свиридов - Победа достается нелегко

Подав команду «бокс», судья не сводил глаз с Маркова и при первой же необходимости готов был остановить поединок, сделать замечание сопернику — повод всегда найдется! — и тем самым дать Дмитрию передохнуть.

Марков внешне производил хорошее впечатление. Он быстро и плавно передвигался, уклонялся от атак, на лице блуждала его обычная усмешка, и об истинном его состоянии трудно было догадаться. Но Руслан догадывался. Он знал, как Дмитрий тяжело, форсированно сгонял вес, мучая себя, почти неделю не пил воды, ограничивал прием пищи, ходил чуть ли не ежедневно в парную. И этот анализ крови… Видимо, врач не случайно заставил Маркова сделать повторный анализ.

Предчувствуя что-то недоброе, которое вот-вот должно произойти на ринге, Коржавин привстал. В зале стоял страшный шум. Многоголосая толпа подзадоривала и вдохновляла сибиряка. Руслан видел профиль Бондарева, жесткий, напряженный. Вцепившись руками в канаты ринга, он, нарушая правила, кричал:

— Дави его! Дави!

Руслан оторопел. Неужели он верит, что Дмитрий сможет «давить»? Или это «психическая атака» на противника?

До конца раунда оставалось секунд тридцать, когда Качанов, вдохновленный успехом, пошел в стремительную атаку. Рефери, оберегая чемпиона, поспешно сделал шаг к боксерам и поднял руку, намереваясь дать команду: «Стоп! По шагу назад!» Однако судья запоздал на какое-то мгновение. Николай Качанов, обманув бдительность чемпиона, вошел в среднюю дистанцию и тут же нанес хлесткий боковой удар. Он пришелся точно по подбородку. Дмитрий качнулся вперед и, взмахнув руками, упал как подкошенный плашмя, спиной на брезент.

— Раз! — открыл счет оторопевший судья и взмахом руки отстранил соперника.

Качанов, не веря своим глазам, стоял в центре ринга, удивленный, слегка растерянный, и чему-то улыбался. Судья, взглянув на сибиряка, поджал губы и молчал, держа поднятой руку. Тренер Качанова, вытаращив глаза, закричал: «Колька, иди в другой, дальний угол!»

Судья, убедившись, что сибиряк стоит в дальнем нейтральном углу, неторопливо повернулся и, посмотрев на лежащего боксера, дрогнувшим, тихим голосом продолжал отсчитывать секунды:

— Пять… Семь… Девять… аут!

Врач нетерпеливо ждал, когда судья кончит считать, чтобы выскочить на ринг к Маркову. Дмитрий встал сам и, отстранив врача, пошел, нетвердо ступая, в свой угол. Публика бурно аплодировала победителю. В разноголосом гуле Руслан услышал знакомый голос украинца:

— Ну, шо я казав! Бачили?

Руслан смотрел на опустевший помост, на Маркова, который, закутавшись в халат, спускался по ступеням, и невольно вспомнил фразу, вычитанную в детстве в какой-то книге о боксе: «Слава чемпионов рождается и умирает на ринге».

В раздевалку посторонних не пускали. Они толпились у дверей, заглядывали, охали, сочувствовали, обсуждали.

Дмитрий Марков, в халате, обмотав шею полотенцем, сидел на низкой гимнастической скамейке и с любопытством рассматривал свои длинные ноги. Потом покачал головой, похлопал ладонью по голени и с присущим ему юмором, словно ничего не случилось, произнес:

— Милые мои жердочки, что же вы меня не удержали? А я на вас так надеялся…

Все облегченно вздохнули: Димуня остался Димуней. Руслан сел рядом с Марковым.

— Анализ был твой, — сказал Коржавин. — Прости меня.

— Ладно… Я и сам знал.

— Зачем же тогда пошел на ринг?

— Зачем? Юноша, не задавай наивных вопросов. Все элементарно просто, без поэзии. Хотел еще раз попробовать. Думаешь, легко уходить? — Он говорил тихо, спокойно, словно речь шла вовсе не о нем, а о ком-то постороннем. — Понимаешь, с древних времен одной из неразрешенных математических задач была квадратура круга. «Ринг» в переводе с английского означает «круг». И каждый из нас, входя в его кольцо, перешагивая через белые канаты, по существу, пытается решить заново одну и ту же древнюю задачу: найти квадратуру ринга. Мне не хочется уходить, не решив ее…

Руслан понимал, что Дмитрий не может, просто не в силах расстаться с любимым боксом, которому отдал пятнадцать лет, лучшие свои годы.

Бондарев подошел к Руслану и своей тяжелой рукой обнял за плечи.

— Идем, идем! Разминаться давно пора, — сказал он сухо и резко. — Скоро твой выход.

Бондарев неторопливо ощупал забинтованные пальцы и кисти Руслана, проверил, нет ли узлов.

— Мастерски накрутил. Не туго?

— Не… нормально, — выдавил из себя Руслан.

— А ты что такой кислый, как прошлогоднее пиво? — Бондарев двумя пальцами взял Коржавина за подбородок, приподнял голову, заглянул в глаза. — Дрожишь?

Руслан спокойно отвел подбородок, освободился от твердых пальцев.

— Думаю…

— Иногда полезно думать, особенно перед боем. — Степан Григорьевич стал расшнуровывать боксерские перчатки, чтобы легче надеть на руки. — Противник твой, Виталька Горлов, небось тоже нервишки свои треплет, думает: «Кто такой Коржавин? Как он боксирует?» А его тренер Орлейкин, старый геморройщик, гладит его по плечу и воркует: «Виталенька, ты его прихлопнешь в первом же раунде. Он же не тренирован. Какая в армии тренировка? Муштра и шагистика. А харчи? Щи да каша. Тебе повезло, Виталька!» А тот, предвкушая легкую победу, щурит свои кошачьи глаза и глупо улыбается, растягивая до ушей толстые губы.

Руслан, взбудораженный ожиданием боя, нервно втискивал забинтованные руки в жесткие боксерские перчатки и, слушая тренера, силился понять: как тот может оставаться спокойным после всего, что произошло. Полчаса назад на. ринге потерпел поражение Дмитрий Марков, один из основных козырей его клуба, а Бондарев, личный тренер Маркова, ведет себя так, словно ничего не случилось.

Коржавин так и сказал Степану Григорьевичу, что думает не о своем противнике, а о Дмитрии Маркове.

— Ты лучше о себе побеспокойся, — оборвал его Бондарев. — Да, Марков кончился. В его возрасте на ринг не возвращаются. Но у него за плечами титулы и звания. А ты можешь кончиться сегодня. И у тебя ничего нет. Ни титулов, ни званий. Даже квартиру еще не получил. Вот так-то! Виталий Горлов тебе не подарок. Он завоевал уже бронзу и серебро на личных первенствах. А ну, двигайся! Живо! — Бондарев, подставив ладони под удары, приказывал: — Два прямых! Левой снизу. Раз-два! Мягче, мягче двигайся. О Маркове завтра все газеты писать будут, а вот если ты продуешь, то можешь не сомневаться, даже фамилию не назовут. Ты парень не глупый, и я тебе откровенно говорю, без дураков.

Руслан, казалось, не реагировал на слова тренера. Слегка раскачиваясь, он двигался из стороны в сторону и наносил удары в подставленные ладони Бондарева. Лишь брови боксера сдвинулись к переносице и на лбу легла сосредоточенная складка.