Сергей Дышев - До встречи в раю

— Что происходит? Что за неуважение? — наконец не выдержал Чемоданов. Губы его тряслись от бешенства.

Из офицеров полка за столом остался только Штукин.

— Поступил сигнал: шалят на одном из постов! Как разберутся, так сразу и вернутся, — нашелся майор. — Пойду тоже проверю…

Десантники переглянулись, и комбат, состроив серьезную мину, попросил разрешения убыть на вечернюю поверку.

— Идите, — мрачно отреагировал Чемоданов. — В ноль часов — на совещание!

В компании работников исправительного учреждения он принялся за плов. Единственный солдат полка уже все съел и только хотел улизнуть, как генерал поручил ему принести из столовой чаю. Чемоданаев выскользнул из-за стола и исчез в темноте. Он что-то бубнил недовольно, и если б московский гость знал местный язык, то узнал бы, что бравый воин даже командиру полка не носил чай, а всяким ханыгам, с которыми никто не хочет сидеть за одним столом, и подавно.

Ольга долго стучала в дверь лаврентьевской квартиры, прислушивалась, но вокруг по-прежнему стояла нездоровая тишина. Она спустилась вниз и посмотрела на его окна. Одно из них светилось желтым тревожным пятном. Ей стало не по себе.

— Женя, Лаврентьев! — крикнула Ольга и не узнала своего голоса. Она даже не подумала, что это весьма странно — кричать под окном, если тебе не открывают. — Что же делать, что же делать? — бормотала она, заламывая руки. — Надо звать офицеров. Врача…

Она вспомнила о перевязанных Костиных руках и застонала. Тем не менее через несколько минут она уже была в санчасти. Костя лежал поверх одеяла и смотрел куда-то в потолок.

— Костя, беда! С Женей что-то случилось!

Костя схватил медицинскую сумку, выскочил на улицу. Ольга мелкой дробью застучала вслед за ним.

Свет в комнате по-прежнему горел тревожным маяком.

— Отойди! — приказал Костя и, разбежавшись, ударил плечом. Что-то хрустнуло, и дверь отлетела в сторону. Замки в этом доме после многих воровских «чисток» держались чисто условно.

Они вбежали в квартиру. Командир плашмя лежал на полу, будто случайно споткнулся, упал и сейчас встанет, поругивая свою неуклюжесть.

Костя быстро наклонился над Лаврентьевым, перевернул его на спину. Глаза полковника были полузакрыты, лицо желто-зеленое.

— Что с ним? — еле слышно пролепетала Ольга. Она чувствовала, что сама вот-вот лишится чувств. Но тут же взяла себя в руки. — Что надо делать, говори!

— Не шуми… Расстегни ему куртку!

Он прижался ухом к груди лежащего.

— Пульс еле пробивается… Возьми сумку, открой, вытащи шприц-тюбик, сними колпачок, коли вот сюда. — Он показал место на руке Лаврентьева. — Смелее! Вот так… Теперь я буду делать массаж и восстанавливать дыхание, а ты беги к Штукину. Срочно «санитарку» на выезд, повезем в госпиталь. В здешней больнице его угробят.

— Так что же с ним? — простонала Ольга.

— Инфаркт… Укатали сивку…

Юра принес новость, от которой Сирегина душа похолодела, сжалась до размеров заячьего сердечка.

— Какая-то баба спьяну болтанула, что любовница Кара-Огая не сгорела, а сбежала, а перед этим ловко подстроила пожар… И теперь эти слухи ползут по городу!

Сирега заметался, ему тут же стало казаться, что боевики, прохлаждающиеся во дворе, давно бросают на него подозрительные взгляды и ждут последней команды, чтобы навалиться и заломить за спину руки.

— Все, мне кранты! — шептал он зелеными губами. — Зойка, сволочь, по пьяни трепанула. Теперь меня…

Он стал почем зря клясть свою возлюбленную Люську, устроившуюся лучше всех, ее подругу Зойку, которая не иначе как со зла пустила слух по городу.

— Ничего, — бормотал запальчиво Сирега, — Кара-Огай вывернет тебя наизнанку!.. Надо бежать!

Он нервно оглянулся на боевиков, но те продолжали зашибать в нарды и не обращали на мечущегося коллегу никакого внимания. И тогда он тихо пошел к выходу.

— Сирега, ты куда? — услышал он за спиной голос Джеги.

Пот обильно выступил на лбу, груди, спине Сиреги.

— Да так, схожу тут, рядом, — выдавил он, медленно повернувшись.

Джеги лежал на траве и мусолил сигарету.

— А то бы сыграл с нами.

— Попозже…

Сирега понимал, что соваться без связей, знакомств в столицу — безумие. Всесильная контрразведка Кара-Огая отыщет его в два счета. Бежать на север, в Россию, тоже рискованно. Как преступника-поджигателя его будут ловить всей сворой, запустят и милицию. Ох, и позлорадствует Агиров!

Сирега получил у дежурного автомат, и они вышли на улицу. Он решил прорываться в столицу, а оттуда на север, через две границы, в Россию.

— Сирега, тебя к Кара-Огаю, срочно! — Голос обжег, как удар хлыста.

Он медленно повернулся, ожидая увидеть направленный на него ствол. Но нет, пронесло. Раскормленный дежурный смотрит глазами-щелками. «Знает или нет? Почему медлит?» — думал Сирега.

— Ты понял? Срочно! — повторил дежурный. — Автомат оставь у меня.

Это была новая инструкция: к Лидеру входить без оружия.

— Понял, — выдохнул Сирега. — Сейчас иду.

Дежурный обронил ключи, они со звоном упали, он, качнувшись, наклонился, поднял их и исчез за дверями.

Сирега побледнел.

— Все, рву когти! Огородами — и к Котовскому! Пока, Юрка! И сам лучше схоронись в полку.

Он порывисто обнял друга, задев его руку стволом автомата, торопливо сел в машину, которую ему недавно вернули.

— Где тебя искать? — крикнул напоследок из окна.

— Не знаю! — развел руками Юрка. Ему до слез было жаль расставаться с другом. И он чувствовал — навсегда.

А Сирега на бешеной скорости уже мчался по улицам города, с которым были связаны самые яркие и самые черные воспоминания его жизни.

Решение возникло внезапно: ехать не в столицу, где его уже наверняка ждали, а в противоположную сторону — на юг, к фундикам. Это был единственный шанс спастись. Они примут, потому что Кара-Огай сегодня же объявит его личным врагом.

Встречные прохожие, знакомые боевики с удивлением и опаской глядели вслед несущейся, как смерч, машине, и не дорога пролетала под колесами — сама судьба летела навстречу, дикая, неведомая, необузданная и неласковая.

А Юрка опять остался одинок.

Бегство Сиреги вызвало большой переполох. Его ловили на всех дорогах, ведущих к столице и на север. И когда все поняли, было уже поздно.

Юра с ужасом представлял, как привезут его друга, избитого, окровавленного, со связанными за спиной руками, и молил бога, чтобы дал ему шанс спастись. Прошли сутки, другие… На третьи о Сиреге почти и не вспоминали. Вспомнили о Юрке, схватили за шиворот и поволокли к Кара-Огаю. Но, видно, у него был такой жалкий и несчастный вид, что Лидер, махнув рукой охранникам — «свободны», — усмехнулся.

— Где прячется твой дружок? — спросил он.