Моше Натан - Битва за Иерусалим

Приближающийся шум мотора не предвещал ничего хорошего — так полагали солдаты сборной роты, только что разместившиеся на всех четырех этажах «Риволи» и утолявшие жажду крепкими напитками гостиничного бара. «Уверен, что это машина легиона», — тревожно заявил один. «Какого легиона! Наша», — сказал другой. «А я тебе говорю — легиона. Чего ради лезть прямо к Стене, в пекло».

Рон Лев вызвался посмотреть, 1 то происходит возле Стены, и нашел площадь перед ней совершенно пустой. Обернувшись, он увидел, к своему изумлению, целую колонну автобусов с солдатами. На какой-то миг ему показалось, что перед ним иорданские машины с подкреплением для контратаки, но в ту же минуту на трех передних автобусах он различил эмблемы бригадных связистов. Между вторым и третьим автобусами ехал полупикап разведотдела Парашютной бригады.

Беззаботное движение колонны прямо в пасть к легиону было безумным. Для Рона Лева наступил тот роковой момент, когда он должен был сделать выбор. «Нет, я не раздумывал, — рассказал он впоследствии. — Долг есть долг». Он выбежал на середину улицы и, став мишенью для снайперов на Стене, поднял над головой обеими руками свой «узи» — преградил автобусам дорогу. Он простоял так несколько секунд — между Стеной и автобусной колонной, будучи уверенным, что град свинпа разорвет его на части. Но пулеметы и минометы, нацеленные на улицу, почему-то молчали. Возможно, следящим за происходящим легионерам не хотелось преждевременно себя выдать и они предпочли подпустить колонну поближе, чтобы тогда уже обрушиться на нее из всех стволов и начисто разгромить.

Товарищи, затаив дыхание, следили за действиями Рона. Гибель его казалась неминуемой. Но выстрелов не последовало, и передний автобус остановился около каменных дуг подъезда, метрах в двадцати от входа в «Риволи». Второй автобус затормозил! чуть дальше.

Солдаты второго автобуса, остановившегося между полупикапом разведотдела и третьим автобусом, груженным минометами, ориентировались в происходящем еще меньше, чем их товарищи из передней машины. Они встретились у выхода из автобуса и спускались со ступенек с тревожным и озадаченным видом. В создавшейся путанице им показалось, что авангард колонны атакован легионерами, стреляющими со второго этажа «Риволи». В результате они открыли огонь по находившимся на этом этаже парашютистам. Недоразумение начинало принимать самый серьезный оборот, так как обстрелянные парашютисты в свою очередь решили, что имеют дело с противником, и тоже открыли огонь.

К счастью, вовремя вмешался Рон Лев, закричавший парашютистам в «Риволи» и командиру минометчиков, чтобы прекратили стрельбу. Его крики подействовали на обе стороны. Стрельба прекратилась, и инцидент был исчерпан без потерь и жертв. Эвакуация солдат, застрявших из-за этого инцидента в автобусах, продолжалась.

Тем временем снайперы на Стене, сообразив, что добыча, которую они стерегли, не только не попалась в ловушку, а уходит, открыли по колонне настильный огонь. Теперь высадка из автобусов проходила под пулями. Ранило одного из парней по имени Матан. Три снайперские пули поразили его. Они вонзились в его ноги. Его быстро отнесли на руках на лестничную клетку в «Риволи» и там положили рядышком с парашютистами.

Ими занимался один из фельдшеров минометного полка — Натан Шехтер. (В начале книги, не упоминая имени, мы рассказали о нем — это он прервал свои занятия в Италии, прилетел в страну утром первого дня войны и с аэродрома прямиком отправился в бригаду парашютистов). Теперь он делал все, что было в его силах, для раненых. Через четверть часа Шехтер заявил, что срочно нуждается в носилках для Матана: необходимо доставить раненого на верхний этаж и там заняться его ногами. Чтоб заполучить носилки, необходимо отправить за ними в автобус человека. Но предложить это вслух никто не решался, так как теперь на улице вокруг машин бушевал огненный смерч. Между тем водитель первого автобуса сказал, что, как ему помнится, один из его пассажиров был ранен во время высадаи и, возможно, остался в автобусе, который к этому времени был уже весь проды-рявлен, как решето.

Удвоенная необходимость — вынести раненого и принести носилки — заставила послать в автобус двух человек. Пойти вызвались приехавшие с минометным полком парашютист Хаим Русак и сержант разведслужбы Шломо. Им предстояло преодолеть всего-навсего полтора метра, отделявшие столб гостиничного подъезда от дверцы автобуса. Однако это пространство простреливалось настолько плотным огнем, что риск был велик. Кто кого опередит — солдаты снайперов на Стене или…? Буквально доля секунды должна была решить вопрос о жизни и смерти двух солдат.

Русак и Шломо молниеносно нырнули в автобус. Снайпер, находившийся в укрытии на Стене, отреагировал столь же молниеносно. Пули пробили смотровое стекло перед сидением водителя. Солдаты приникли к полу, успев установить, что в автобусе нет ни души. «Никаких раненых, — воскликнул Русак. — Ладно. Берем носилки».

Шломо взял носилки и понес к задней двери. Русак двинулся к переднему выходу. Страшился ли он в последний момент перед прыжком смерти?!.. Думал ли о возможности закончить жизнь в этой ловушке длиною полтора метра?!..

Шломо с носилками в руках метнулся вперед и приземлился на защищенной столбами площадке. Теперь Русак, приготовившись к прыжку, оттолкнулся от пола. Легионер, подстерегавший его появление, как охотник дичь, выпустил две пули, настигшие Русака в воздухе. Он издал душераздирающий крик и упал т плиты между столбами. Над ним тотчас склонится Шехтер, впрыснул ему морфий. Стоявший рядом Рон Лев спросил, какой возможен исход.

— Не волнуйся, — он будет в порядке, — проговорил Шехтер над изголовьем раненого. Затем вышел в соседнюю комнату и тихо произнес: «Никаких шансов» (Позднее на подступах к музею Рокфеллера погиб и Шехтер. Его родители, не знавшие, что сын прилетел в Израиль и что он на войне, до получения похоронной были уверены, что он в полной безопасности— вИталии.).

После того как Шломо принес носилки, Матана подняли на верхний этаж отеля, где ему была оказана первая помощь. Состояние его было тяжелым. Русак стонал, ему снова ввели морфий. Связной роты прилагал отчаянные усилия, чтобы вызвать из штаба бригады (переместившегося в музей Рокфеллера) транспорт и пока не поздно эвакуировать раненых. После многочисленных попыток установить связь раздался голос командира полка Иосека: «Скоро высылаем транспорт. Держитесь».

Послеобеденные часы прошли в ожидании темноты.

Когда стемнело, приехал командир полка Иосек сс взводом парашютистов, чтобы забрать раненых и солдат минометного полка и доставить их в музей Рокфеллера. Они пригнали с собой трофейный иорданский «лендровер». В автомобиль внесли Русака и Матана. Все было готово к отъезду. За руль сел Иехуда БенЗеэв. Он попытался завести машину, но безуспешно.