Моше Натан - Битва за Иерусалим

Что он решит? Выступить или воздержаться?..

Но был ли Хусейн властителем своей судьбы и мог ли свободно принять возложенное на него историческое решение? Не оказался ли он всецело во власти разверзшихся событий, вынудивших его к незавидной роли мнимого вождя?

Толстой, веривший, что сильные мира сего действуют в роковые минуты так, а не иначе, потому что осуждены принимать решения, уже принятые за них Историей, и служить, даже не подозревая этого, общим историческим и человеческим целям, — Толстой, наверное, сказал бы, что случай с королем Хусейном идеален для доказательства его теории. В «маленьком храбром монархе», спонтанно решившем вступить в войну, Толстой увидал бы еще одного правителя, управляемого волей Истории.

Даже тот, кто не разделяет этого воззрения на роль личности в исторических событиях, должен признать, что в понедельник утром Хусейн, независимо от своей воли, оказался во власти сил, которыми ему не дано было управлять. В 8.30 Наркису стало известно, что иракские части в составе одной пехотной дивизии и около 300 танков двинулись в долину Иордана. Через сорок минут иорданские легионеры начали занимать позиции по всей пограничной линии. Радио Аммана поспешило выступить с заявлением, будто Иордания подверглась нападению.

В сторону еврейской части Иерусалима было произведено несколько одиночных выстрелов. Хусейн, только что получивший предостережение Эшкола, вошел в свою роль марионеточного вождя и обратился с воззванием к народу, заявив, что «наступил час возмездия». Как видно, победно-хвастливые реляции, продолжавшие поступать из Египта, до того вскружили ему голову, что он уже не в состоянии был поверить (или узнать), что военно-воздушные силы «египетского брата» уже уничтожены и не существуют.

Так или иначе, командование иорданской армией давно было изъято из его рук и передано под начало египетского генерала Риада. Риад приказал своим отрядам «коммандос», проникшим в Иорданию, подойти к израильской границе. Танковые роты, оснащенные новенькими «паттонами», только что закупленными в Соединенных Штатах, получили приказ двинуться на запад — к «осиной талии» Израиля, чтобы в окрестностях Нетании выйти к морю и разделить страну на две части.

Все позиции, траншеи и доты в пограничной черте Иерусалима заполнились легионерами.

Итак, генералу Наркису, который в утренние часы еще допускал возможность, что его войска проведут войну лишь в качестве заградительных сил, не пришлось завидовать своим коллегам-военоначальникам в Синае: иорданцы уготовили ему в Иерусалиме самую жестокую и самую замечательную из всех битв Шестидневной войны.

Прежде чем мы войдем в собственно Иерусалим — познакомимся с ходом событий, разворачивавшихся в городе и на подступах к нему, как они представлялись командующему Иорданским фронтом генералу Наркису и как он зафиксировал их в своем дневнике:

9.30 Переговорил с командиром Иерусалимской бригады (Элиэзером Амитаем). Спросил, достаточно ли у него танков. Напомнил, чтобы был готов к взятию холма Абдель Азиз, что рядом с Кастелем, а возможно, и Резиденции Верховного комиссара.

9.33 Говорил с Рабином. Сказал ему: мои части готовы к взятию Латруна, Резиденции Верховного комиссара и холма Абдель Азиз, что в коридоре. Дал также указание продолжать движение поездов на линии Тель-Авив — Иерусалим, но без пассажиров.

10.30 Радио Каира объявило о захвате Резиденции Верховного комиссара.

11.30 Огонь вдоль всего фронта. Переговорил с Рабином, просил разрешить штурм вышеупомянутых объектов. Ответ гласил: «Нет». Спустя несколько минут гора Скопус подверглась артиллерийскому обстрелу из 25-фунтовых и других орудий, как и Рамат-Рахель.

11.5 °Cнова связался с Рабином и предложил выступить против Иордании. Снова отрицательный ответ.

12.00 Представитель ООН попросил о прекращении огня. Дал согласие.

12.10 Говорил с заместителем начальника генштаба — Бар-Левом. Я сказал, что, по-моему, мы должны действовать. Похоже, что иорданцы заинтересованы в ситуации, после которой 'они смогут заявить: «Мы тоже воевали». Мне, однако, очень хотелось выступить и занять названные позиции.

Ответ Бар-Лева: «Нет!»

12.30 Разговаривал с командиром Иерусалимской бригады. Сказал ему: если гора Скопус будет атакована, бронетанковая бригада Ури Бен-Ари двинется на север Иерусалима. Отменил движение поездов. Командир Иерусалимской бригады доложил мне о захвате Резиденции Верховного комиссара иорданскими частями. Я сообщил в генштаб, что мною отдан приказ о контратаке.

12.45 Радиостанция Аммана объявила: «Гора Скопус в наших руках».

12.50 Получил «добро» на приказ бронетанковой бригаде, дислоцированной возле Рамлы, перейти со своими танками на позиции неподалеку от Кастеля.

13.00 Приказал командиру Ури Бен-Ари привести бригаду в готовность к маршу. Он получил ука-зание воспользоваться тремя дорогами из Рамлы, чтобы выйти на ближние к Иерусалиму позиции. Бронетанковая дивизия Ури начала марш по шоссе к Иерусалиму. Отдал приказ ко-мандиру Иерусалимской бригады подготовиться к артналету на Полицейскую школу, что на самой границе, разделяющей Иерусалим.

14.00 Из генштаба сообщили, что к нам направляется полк парашютистов из бригады Моти для бо-евых действий в районе Иерусалима.

14.05 Ури Бен-Ари прибыл в штаб командования Центральным сектором. Я сказал ему: «Это возмездие за 1948-й. (Тогда мы оба воевали в Иерусалиме и — проиграыи). Я также сказал Ури, чтобы он с максимальной скоростью двинулся в направлении горы Скопус. (В восемь утра мы еще занимали оборонительные позиции, теперь картина переменилась).

14.15 Второй парашютный полк Моти передан под мое командование. Решил бросить полк на штурм Полицейской школы и Цур-Бахра.

14.25 Получил приказ на контратаку. Тем временем генерал Од-Бул повторно запросил прекраще-ние огня.

14.30 Попросил разведку доложить о местонахождении 60-й иорданской бронетанковой дивизии. Позвонил Даян и сказал, что он на пути в Иерусалим. Посоветовал ему поехать южной дорогой. Тотчас после того как ушел Ури, явился Моти для получения инструкций.

Одновременно с прибытием Моти из генштаба в канцелярию генерала поступила новая команда: перебросить все полки Парашютной бригады в Иерусалим. Приказ был немедленно спущен в оба оставшихся полка, еще предполагавших, что они будут участниками воздушного десанта в Синае. И на сей раз это вызвало различную реакцию. «У меня было такое чувство, — рассказывает один из бойцов, — будто нам всем нанесли удар ниже пояса. Для многих это было очень серьезно — настоящий кризис. Казалось, война будет продолжаться без нас. Почему-то все мы были твердо уверены, что в Иерусалиме делать нечего».