Виктор Литовкин - Удержать высоту

Правда, на их стороне небольшое, совсем крохотное, но преимущество. Враг считает их мертвыми. А значит, слегка расслаблен, потерял бдительность, предосторожность — можно этим воспользоваться. Например, швырнуть в него гранату. Но пока будешь вытаскивать ее, выдергивать кольцо, лазутчики заметят, что «покойник» пошевелился, и больше никакой внезапности. А потом — снег слишком глубок, погасит разброс и убойную силу осколков, — граната большого эффекта не даст. Разве что напугает. Хотя и это пригодится в определенных обстоятельствах.

«Но что делать сейчас?» — лихорадочно думал лейтенант.

Времени оставалось все меньше.

— Гудзь! — тихо позвал Петр радиотелефониста. — Передайте на НП: атакован группой разведки. Прошу огня.

И пока боец, лежа глубоко в снегу, не двигаясь, входил в связь, передавал командиру взвода разведки лейтенанту Николаеву его распоряжение, он приготовился к броску, обдумал дальнейшие действия.

В ту же минуту с левого ската высоты 65,5 ударил пулемет, рассекая свинцовыми очередями снежную равнину как раз между лазутчиками и артиллеристами. Потом огненный веер пополз в сторону финнов, заплясал возле кротовых нор, серых капюшонов, впиваясь в сугробы, со свистом отлетая от гранитных валунов. В барабанной дроби очередей явственно различались и одиночные винтовочные выстрелы.

«Булыгин старается», — мелькнуло в голове у Шутова.

Разведчики от неожиданности опешили, поглубже зарылись в снег, но, почувствовав, что не найдут там спасения, разом бросились врассыпную, оставив лежать неподвижно одного из нападавших. Но отступать назад они и не подумали. Наоборот, поглубже ввинтившись в белую целину усыпанной камнями равнины, еще быстрее заспешили вперед, обходя Шутова и Гудзя с обеих сторон, захватывая их в кольцо. Тут же засвистели мины, взрывая черные колодцы воронок на высоте, с которой бил пулемет.

«Сейчас откроет огонь и наша артиллерия, — подумал Петр и скомандовал себе: — Давай, действуй, лейтенант!»

Он выхватил из-за пояса гранату и швырнул ее в наседавших врагов. Выстрелил в ближайшего из них из пистолета.

— Гудзь, отходим! — успел он крикнуть связисту и бросился, словно нырнул, в снег.

Шутов сумел краем глаза заметить, что точно так же поступил и его товарищ. Но не ушел в сторону, а неотступно следовал за ним, отстреливаясь из винтовки и прикрывая собой командира как раз с той стороны, откуда вели по ним огонь залегшие финны.

— Бросьте это, — сказал ему, едва переведя дыхание, Петр. — Ползите вперед!

— Нехорошо, — помолчав, ответил Гудзь.

— Что нехорошо? — не понял лейтенант.

— Нехорошо, если дивизион останется без начальника штаба.

Пуля финского снайпера впилась в плечо радиотелефониста. Боец замолчал. Шутов рванулся к товарищу, подхватил его на руки, перекинул радиостанцию себе на плечо и потащил Гудзя в сторону черневших у подножия высоты деревьев. Вслед за ними заплясали в снегу фонтанчики винтовочных выстрелов. Ползти стало очень трудно. Он словно барахтался на одном месте, не в силах выбраться из ватного плена сугроба. Поземка забивала дыхание, обжигала лицо морозной стужей.

Хорошо хоть ударила наша полевая артиллерия, отсекая от них преследователей, засыпая шрапнелью надолбы, колючую проволоку, лазутчиков, не давая снайперам поднять голову, вести по ним прицельную, более точную стрельбу.

— Оставьте меня, товарищ лейтенант, — прошептал Гудзь. — Я могу вести огонь из винтовки. Прикрою вас…

— Прекратить разговоры, — строго одернул его Шутов и, продвинувшись вперед на метр-другой, добавил уже спокойнее и мягче: — Ты, главное, Степан, держи связь с НП. Она нам сейчас ой как нужна будет.

Финны отстали. То ли потеряли много убитых, то ли не рискнули углубляться дальше в район обороны советских стрелковых частей, уходить с нейтральной полосы. Но это уже не интересовало Шутова. Едва добравшись до первых деревьев и быстро перевязав Гудзю рану, он вызвал на связь Николаева.

— «Бугор!», «Бугор!» — закричал в микрофон радиостанции лейтенант. — Сообщи на ОП-9: цель 006… Координаты… Один снаряд фугасным… Зарядить…

Он дождался, когда в наушниках голос командира взвода разведки прохрипел: «Готово!» — и взволнованно скомандовал:

— Огонь!

Где-то далеко за высотой 65,5, за сосновым лесом, занесенными снегом оврагами и валунами, до дна промерзшими ручьями и речушками, торфяными болотами и крохотными озерцами, глухо ухнуло тяжелое орудие и стопятидесятикилограммовый снаряд, выброшенный из гаубичного ствола чудовищной силой, словно комета, прочертил воздух. Шуршащий, будто шмель, звук его полета лейтенант мог отличить среди любых других.

Шутов впился глазами в прозрачные окуляры бинокля. И тут же в их голубоватом поле, разделенном черточками масштабных измерений, взвился в воздух перед дотом № 006, разбрасывая в стороны стальные колья с ошметками колючей проволоки, черно-белый фонтан снега, камней, земли. Он весь искрился багровым пламенем разрыва.

Эта мешанина грязных красок еще не успела осесть, а лейтенант уже кричал в микрофон:

— Прицел больше 3… Правее 0-05…

И второй снаряд, перегоняя эхо далекого выстрела, пролетел над ними. Теперь он упал за усеченным конусом серого дота, только слегка качнув выросшие на нем сосны и вывернув огромную черную воронку метрах в пятидесяти позади деревьев.

Есть вилка! Теперь нужно было только чуть-чуть уменьшить прицел, слегка довернуть ствол основного орудия влево и зарядить его бетонобойным снарядом.

— Прицел меньше 1… Левее 0-03… Бетонобойным… — вдавил Петр до упора тангеиту.

На вражеских позициях тоже сразу же поняли намек, который им сделали два вонзившихся в узел сопротивления тяжелых снаряда. Над лесом засвистели мины. Град осколков, словно топорами, рубил кроны елей и сосен, валил ветви, осыпал сучьями и иголками. Единственное, чего не мог понять враг, — где находится советский корректировщик. И поэтому бил наугад: и по лесу, и по высоте.

Одна из мин упала буквально рядом с Шутовым и Гудзем. Зашипел, словно на сковородке, плавясь, наст, и столб смертоносного металла со скрежетом впился в стволы окружавших их деревьев, изрешетив янтарную кору рваными отметинами сверкающей стали. Петр едва успел рухнуть вниз, прикрывая собой Степана. Несколько осколков сыпануло на них сверху, но уже на излете, отскочив от преграды, потеряв убойную силу, хотя удар их по спине был чувствителен даже через телогрейку и мохнатый мех полушубка. Едко запахло паленым.

— Вы не ранены? — всполошился Гудзь.

— Нет, — вскочил на ноги лейтенант. — Только одежду попортили. — Петр поднял к глазам бинокль, приказав бойцу переползти в воронку от мины, что осыпала их осколками.