Виктор Литовкин - Удержать высоту

— Два раза в одно и то же место не попадут, — улыбнулся он связисту.

А расчет его оказался верным. Третий снаряд угодил точно в бетонную шапку дота, рядом с нашлепкой стереотрубы или дальномера. Но только слегка колупнул поверхность. Закувыркался над землей, срикошетив и вывернув с корнями ближайшую сосну. Она рухнула вниз, прикрывая ветвями центральную амбразуру. Только на мгновение приоткрылась створка ее щита и тут же захлопнулась, намертво зажав образовавшуюся вдруг темную полоску щели.

— Ага! — возликовал Петр. — Не выдержали, сволочи. Сейчас мы вам…

— Стрелять батарее!.. — прокричал он в микрофон. — Цель 006. Три снаряда… Бронебойными… Беглым… Огонь!

В штабе 402-го отдельного тяжелого гаубичного полка, расположенного в просторной бревенчатой избе на краю поселка Сипрола, был полумрак. Окна дома, плотно занавешенные темными шторами, не пропускали не только лишнего взгляда, но и багряных на сорокаградусном морозе лучей вечерней зари. А четыре керосиновые лампы «летучая мышь», подвешенные над большим столом с расстеленной на нем картой одного из центральных участков Карельского перешейка, лишь слегка освещали лица сидевших на лавках командиров.

Основной свет капитан Ниловский приказал направить на приколотую к стене схему главного узла сопротивления врага, где по белому ватману бумаги разбежались опорные пункты с тщательно продуманной системой флангового, косоприцельного и фронтального огня, поднята была цветными карандашами сеть противопехотных и противотанковых заграждений по переднему краю и в глубине с огневым обеспечением подступов. На ней хорошо просматривались доты-миллионники, в том числе и важнейшие из них № 006 и № 0011, составлявшие основу узла сопротивления, прикрывавшие промежуточные долговременные точки, на тактически выгодных для врага рубежах между болотных и озерных дефиле.

Схема была очень подробной. На ней можно без труда отыскать каждый окоп, каждую огневую точку, вплоть до пулеметных гнезд и стрелковых ячеек на одного — трех солдат.

— Почти месяц непрерывных наблюдений за передним краем противника, — коротко прокомментировал схему командир полка и провел по ней деревянной указкой. — Работа наших разведчиков во главе с начальником штаба 3-го артиллерийского дивизиона лейтенантом Шутовым.

— Товарищ лейтенант, — отыскал он за столом глазами Петра. — Доложите офицерам дивизии результаты своих наблюдений за системой обороны врага и предложения на период артиллерийского обеспечения прорыва.

Шутов поднялся со своего места, одернул гимнастерку, расправив под ремнем складки, и шагнул к схеме, взял из рук командира указку.

— Противник силой до полутора стрелковых дивизий обороняет участок суши, проходящий по рубежам…

Он не успел договорить. Со скрипом отворилась дубовая дверь горницы, и в нее вошел, слегка пригнувшись под невысоким косяком, командующий 7-й армии Северо-Западного фронта К. А. Мерецков. Его широкое открытое лицо румянилось с мороза. Натянутая почти на самые уши серая каракулевая шапка, шинель с двумя красными ромбами в черных петлицах искрились от снежной пороши. Видно было, что командующий, как обычно, ехал на открытой машине даже в такую стужу.

— Товарищи офицеры, — скомандовал комдив. Иногда все поднялись, вытянувшись в струнку, зашагал навстречу командующему. — Товарищ командарм 2-го ранга, — громко доложил он. — Командиры частей и руководство дивизии собрано на совещание по подготовке прорыва глубокоэшелонированной, сильно укрепленной обороны врага. Свои предложения докладывает начальник штаба дивизиона лейтенант Шутов…

— Здравствуйте, прошу садиться, — проговорил командарм и, скинув шинель, повернулся к Шутову: — По схеме, что висит у вас на стене, ясен замысел командира дивизии, а ты мне главное скажи, артиллерист, как собираешься бить центральные доты? Они, я слышал, особой крепости и мощи.

— Прямой наводкой, товарищ командующий.

По комнате пронесся легкий гул недоумения. На лавках зашумели, задвигались, заговорили о чем-то вполголоса, заспорили. Мерецков строго оглянулся на офицеров, внимательно посмотрел на начальника артиллерии армии комдива Парсегова, встретился с ним глазами и опять перевел взгляд на Шутова. Только смотрел он на него сейчас особенно пристально, испытующе.

Лейтенант не отвел глаз.

— Прямой наводкой, говоришь? — командарм помолчал, затянул паузу, потом резко встал, шагнул к схеме узла сопротивления. И вдруг резко переменил тон разговора. — А вы представляете, товарищ лейтенант, что предложили? Знаете, какова плотность и интенсивность огня вражеской артиллерии перед передним краем, куда вы собираетесь вытащить свои тяжелые орудия?! Вы что думаете, у нас их десятки, сотни?! На одно разбитое сразу два новеньких подтянут?! На это и не надейтесь. А без них как прорывать линию Маннергейма?! Шапками ее не закидаешь. А подставлять танки, людей под пушки и пулеметы нам никто не позволит. Никто. Как не позволят и откладывать наступление. Даже на день. На час. Каждое промедление чревато затяжкой боевых действий, втягиванием в конфликт фашистской Германии, развязыванием войны на всем севере Европы. Вы отдаете себе отчет в этом?!

Голос командующего крепчал, набирал силу. Слова падали тяжело, как гаубичные снаряды, грозя не оставить и камня на камне от предложения лейтенанта. Шутов побледнел. Но молчал, не позволял себе вмешиваться в разгневанный монолог командующего, вымолвить хотя бы слово в свою защиту. Лишь поворачивал голову вслед расхаживающему взад-вперед вдоль стены командарму.

— На что вы рассчитывали, товарищ лейтенант, выдвинув такую, мягко говоря, неожиданную идею? — впился в него суровый взгляд Мерецкова.

— На смекалку и боевое мастерство, товарищ командующий.

— У тебя-то оно откуда? — вновь перешел на «ты» командарм. — Давно ли с училищной скамьи?

— Разрешите, товарищ командарм 2-го ранга? — поднялся со своего места капитан Ниловский. И, заметив утвердительный кивок Мерецкова, доложил: — Начальник штаба дивизиона лейтенант Шутов на фронте с первого дня. Участвовал в прорыве оперативной зоны заграждений. Характеризуется положительно. Представлен к ордену Красной Звезды. Не раз отличился в разведке переднего края противника. Под огнем добыл ценные сведения о дотах № 006 и № 0011. Вел себя как мужественный, отважный и хладнокровный офицер. Заменил выбывших из строя командиров 9-й и 8-й батарей — тяжелораненого лейтенанта Кузнецова и погибшего лейтенанта Булавского…

— Ладно, ладно, — остановил его Мерецков. Голос командующего слегка потеплел, но оставался все таким же резким, непреклонным. — Ты, капитан, акафисты своему подчиненному не пой. Не в церкви. Вижу, что человек он неробкого десятка. Лучше скажи: а сам-то как относишься к идее прямой наводки под носом у врага? Готов взять ответственность за нее на себя?