Александр Черваков - Две стороны. Часть 2. Дагестан

Еще утром капитан Пермяков принес новости с КНП, что, по данным разведки, большинство боевиков ночью покинуло село и сейчас идет "зачистка".

– А сегодня стрелять будем? – спросил кто-то из танкистов.

– Скажут – будем, ответил капитан. – Ждем команды. Саня, пойдем до дома дойдем, спецы на чай звали.

Во дворе недостроенного дома дымился небольшой костерок. Над тлеющими углями на кирпичах стоял закопченный чайник и выпускал из носика тонкую струю пара.

– О, танкисты! – обрадовался лейтенант-разведчик Тарас. – С праздником! У вас же сегодня День Танкиста?

– Бля, точно! Второе воскресенье сентября, – хлопнул себя по лбу Пермяков. – Саша, вот мы, бля… И не помним!

– Привет, – из дома вышли еще двое "спецов".

– Присаживайтесь, чай пить будем, – Тарас расставлял на большой деревянный ящик разнокалиберные чашки и пиалы.

– Мужики, праздник наш, а нам вас даже угостить нечем, – расстроенно сказал капитан, – водка кончилась давно, а взять негде.

– Да это не ваша забота. – хлопнул его по плечу майор. – Оставим банкет на вечер, а сейчас чай.

До вечера среди бойцов всех подразделений только и разговоров – закончилось всё или нет? По слухам, сёла наши, боевики разбиты, часть ушла в горы, в сторону Чечни.

В это время шла "зачистка" Карамахи и Чабанмахи – бойцы внутренних войск и спецназа обследовали территорию сёл. В ходе неё были обнаружены десятки тысяч патронов, гранат, мин, самодельных минометов и ракетных установок. Рядом с убитыми боевиками находили современные ручные гранатометы 1999 года выпуска, переносные зенитно-ракетные комплексы "Игла", предназначенные для поражения самолетов. Подземные склады и бункеры забиты военным имуществом и снаряжением, преимущественно НАТОвского образца, продуктами и медикаментами. Кучи экстремистской литература на арабском языке, шприцы, наркотики. К вечеру войска отошли от дальних окраин ближе к Кадару, вернулись на свои прежние позиции.

Когда почти стемнело и на чернеющем небе стали появляться первые звезды, с КНП вновь спустился знакомый подпол-ВВшник. Было видно, что он немного "навеселе" – победа, как-никак.

«Ну что, танкисты, – сказал он построенным позади танков экипажам, – в честь вашего праздничка еще несколько выстрелов сделаем, а то на дальнем конце села какое-то движение подозрительное. Наших там точно нет. Ты, – указал он пальцем на лейтенанта Щербакова, – тоже танк заводи, сейчас твоей "луной" светить будем, куда стрелять. Остальным целить, куда будет указывать луч, стрелять по команде».

Все три танка грохотали двигателями, став на свои боевые позиции и опустив пушки в сторону безмолвно темнеющего села. Подпол залез на место наводчика в командирский 157-й и включил тумблер большой фары "Луны" со снятым черным стеклом. Мощный луч прорезал ночное пространство, высветив яркое пятно на противоположных склонах. Медленно водя башней, ВВшник выискивал одному ему известный ориентир. Танки, находящиеся по обеим сторонам от 157-го, также медленно водили пушками, следя за белой трубой света. Наконец луч остановился на каком-то полуразрушенном доме с одиноко торчащим деревом.

«Огонь!» – скомандовал подполковник, и оба танка одновременно выстрелили, посылая снаряды в подсвеченную в прямом смысле цель. Затем новая цель и опять выстрелы. Луч был виден отовсюду, из Кадара, спрятанного за вершиной, он походил на толстую белую нить, одним концом бегающую по дальним склонам Карамахи, периодически вспыхивая на том же дальнем конце взрывами. Когда танки выпустили по десятку снарядов, подпол в последний раз навел лучом на очередное строение: «А теперь заключительный аккорд. В честь Дня танкиста, по грёбаным ваххабитам, огонь!»

Танки в последний раз синхронно грянули выстрелами и, отъехав на запасные позиции, заглушили двигатели.

На часах восемь вечера, ночь и непривычная звенящая тишина.

– Если что, я в домике у спецов, – сказал Щербаков Кравченко. – Смотрите не нажритесь тут в честь праздника.

– Да товарищ лейтенант, что жрать-то? У нас нет ничего.

– Знаю я вас, вы ведь, если надо, всё найдете, – и Александр зашагал в сторону пристанища разведчиков.

В домике ждал накрытый стол. На двух застеленых газетой деревянных ящиках консервы сухпая, свежие помидоры, огурцы, лаваш, нарезанное тонкими ломтиками сало и пара бутылок водки.

– Бля, мужики, откуда? – переступив порог, капитан Пермяков развел руками, увидев такое богатство.

– Заходите, заходите, – в комнате за столом сидели все пятеро спецназовцев.

– У нас тут для вас подарки скромные, – протягивая руку танкистам, сказал майор Александр, пряча улыбку в усы, – тематические…

Тем временем тёзка Сашки скрылся в дверном проеме другой комнаты и через минуту вынес две книги, одна поменьше, синяя, богато украшенная арабским орнаментом, вторая побольше, зеленая, с золотым теснением на обложке. – Товарищи танкисты, поздравляем вас с вашим праздником. Как говорится, лучший подарок – это книга, хотя вряд ли вы что в ней прочитаете, – и он вручил синюю книжку Пермякову, а зеленую Сашке. – Это Коран. Вам на память.

– Спасибо! Вот это точно память! – Александр пожал руку разведчикам, к нему присоединился Олег. Лейтенант, усевшись за стол, полистал толстый талмуд с испещрёнными непонятной арабской вязью страницами.

– Сзади открой, у арабов там в книгах начало и читают они задом наперед, – сказал Тарас. – Мы там подписали.

Открыв заднюю страницу, Сашка увидел две надписи, сделанные синей шариковой ручкой: "Танкисту Александру от Александра-разведчика в День Танковых Войск! п.Кадар 12 сентября 1999г." и "Саша! С первым твоим праздником! Счастья, боевой удачи! Тарас" .

– Тарас, а ты же говорил, что арабский знаешь? – спросил Александр, вспомнив, что у Тараса, закончившего Рязанское десантное училище, вторая военная специальность военный переводчик.

– Ну мало-мало понимаю, а что?

– Можешь мне по-арабски написать "Карамахи", "Чабанмахи" и "Кадар".

– Давай попробую, – и Тарас накарябал в Коране странные загогулины, обозначающие на арабском названия этих населенных пунктов.

– Может, хватит писаниной заниматься? – сказал тезка Александра, усатый майор. – Праздник сегодня, или где? Наливай давай!

У Сашки совершенно вылетело из головы, что в 21:00 нужно выходить на связь с командиром роты и остальными командирами взводов. Да и не до этого – с новыми боевыми товарищами было так здорово. Танкисты и спецы пили водку "за бронетанковые войска", "боевую дружбу", "за погибших" и "победу", вспоминали последние дни, шутили, рассказывали смешные истории и анекдоты. Часов в одиннадцать вечера, когда откуда-то появилась третья бутылка, Щербаков выбрался из дома подышать свежим воздухом. На плече висел тяжелый АКС, с ним Александр теперь не расставался. «А не пострелять ли мне из автомата напоследок? – подумал он. – А то всё, война кончилась, теперь, поди, домой поедем, когда еще стрельнуть придется», – и он, спотыкаясь в темноте, зашагал в сторону темнеющих танков. Проходя мимо своего 157-го, Сашка никого не увидел. «Пьют где-то, суки», – мелькнула мысль в его голове, и лейтенант побрел дальше. На краю обрыва он улегся в сухую траву, передернув затвор, направил автомат в черную пустоту. Кое-где мерцали непогасшие за день очаги пожаров, и Александр выпустил длинную очередь в сторону одного из этих краснеющих пятен, затем еще. Зеленые и малиновые звезды трассирующих пуль вылетали из вспыхивающего ствола, стремительно падая в темноту…