Ванда Петрова - Рассвет

Касался щеки её, пепельно-серой …

И кто-то ей слезы с лица вытирал,

Подложив подушку, удобно сажал …

А кто-то сыночка, в другой руке – дочка,

К груди подносил, и кормить как, учил …

Вцепились ручонки в разбухшие груди!

От радости плакали бедные люди …

Над каждым гремела убийца – война,

Вдовой из соседок была не одна …

Но все они Вере спешили помочь

Осилить в душе беспросветную ночь …

– Степан наш о двойне совсем не мечтал!

– Он дочь или сына, конечно же, ждал …

– Скрепи, Вера, сердце, чтоб всей твоей воли

Хватило, не сникнуть от горя и боли,

И выбрось о смерти из мыслей отраву,

Ведь дети Степана должны жить по праву!

– Отец их за это отдал свою жизнь.

И ты, хоть и плачь, но в печали крепись,

– Тебе надо много терпенья, ты – мать!

– Степана детишек тебе поднимать …

И Вера, кричать перестав, замолчала,

Детей своих бережно, нежно качала …

И дети, приникнув к соскам и вдвоём

Взахлёб насыщались ее молоком …

И тихо соседи сидели кругом …

И вместе с Полиной пел старенький дом …

И ветер уныло стонал за окном,

Вобрав в себя горе и боли людские,

И нес за плетни, за овраги крутые,

К синеющим соснам, к холодным снегам,

В таёжные дебри …

И плакался там …

А-а-а-а-а-а-а-а-а ………………

О-о-о-о-о-о-о-о-о ……………….

У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у …………….

……………….

Многих искалечила война …

Тимофею от нее – сполна.

И с победой вместе – на порог

Без руки и без обеих ног

В первом, добровольческом бою.

И сидит … безногий … на краю …

Смотрит Вера, грустная, в тоске:

«Хоть какой, Степан, вернись ко мне!

Хоть какой, Степан, вернись живой!

Не бросай меня одну, вдовой …»

Но Степана нет, и не придет,

И из сердца горе не уйдёт,

«Так и буду, втайне от детей,

Плакать по ночам …»

И жутко ей

Мужа представлять как мертвеца,

Для своих детишек двух, отца …

И вновь Вера просит: «Мой родной,

Окажись живой над всей войной …»

А в шкафу …, бумага …, в уголке …

И Луна …, насмешница …, в реке …

Вера, зачерпнув ведро воды,

Прошептала: «Нет конца беды …»

……………….

Ещё день прошёл, как горький сон,

Поглотив от горя чей-то стон …

Пламенел закат между ветвей,

Под вербой печальный Тимофей

Во дворе у дома вспоминал,

Как он здесь с мальчишками играл …

В клуб спешили девушки села …

И одна сказала не со зла:

– Тимофей, чего ты всё грустишь …

Одиноко под вербой сидишь …

Возвратился Прохор-баянист,

Он на весь район был активист,

В клубе танцы нынче под баян!

Ничего, что Прохор полупьян!

На неё прикрикнул строго дед,

Старенький полу-глухой сосед:

– Что ты привязалась к пареньку?!

Некуда девать свою тоску?!

Молока надои меньше всех,

Только и – годна, что для потех …

Тимофей уехал вглубь двора …

Но примчалась шумно детвора,

По селу тележку повозить,

Своему герою удружить …

Тимофей заехал в сени, в дом,

Где он жил с заботливым отцом …

Ночью Тимофей совсем не спал,

Сам с собой тоскливо рассуждал:

«Хоть – не спи, хоть – спи, или – проснись …

Ну скажите, разве это – жизнь?!

На подшипниках три досточки …

Кусочек чурбачка …

И детишки за – веревочку …

Как на лужок бычка …

На краю селенья – плотина …

Там – в воде, большая глубина …»

……………….

Над посёлком солнышко всходило

Из-за синих сосен, на простор …

Несколько коров вдали бродило,

На жнивье пастись им не в укор …

А по дамбе Тимофей спешил

Изо всех имеющихся сил

К месту, где канал реки сужался …

Глубина! Мальчишка засмеялся,

Смахивая горький пот с лица:

«И без ног я до тебя добрался.

Жаль вот только старого отца …»

С края дамбы в воду осыпались

Комья твердой ссохшейся земли …

Чурбачок с тележечкой остались,

С Тимофеем в воду не пошли …

……………….

– Помогите! Люди! Караул!

Тимофей Куделин утонул …

Вера, озираясь. закричала …

Но у дамбы, в поле, никого …

Женщина одна к реке бежала,

Вспоминая мужа своего:

«Ах, с какой бы радостью любого

Как бы я лелеяла, родного …»

Долетев до дамбы быстрой птицей,

Женщина с разбега с головой

В воду погрузилась и тигрицей

К Тимофею: «Бедненький! Живой!».

Не понять, откуда взялась сила

У тростинки-женщины одной?!

Как её вода не поглотила?!

Как сумела справиться с волной?!

Тимофей на самом дне лежал

И как мог, так Вере и мешал …

Все одной рукой за дно цеплялся,

Жизни бедный юноша боялся.

Словно став в воде в сто раз сильнее,

Женщина вцепилась в Тимофея,

И втащила на пологий вал,

Он бороться с ней за смерть устал …

Сев на дамбу с ношею своей,

Где всё так же не было людей,

Вера понемногу отдышалась,

Удивляясь – как жива осталась …

– Как неосторожно, Тимофей!

Ездишь почему, где нет людей?!

Воду с кос отжала:

– Повезло!

Ведь кругом всё пусто, как назло!

Избежали смерти мы с тобой!

Ты тяжелый, Тимофей, какой …

Засмеялась:

– Ила смой следы …

Ты совсем как выдра из воды …

Ты ж смотри, не долго до беды …

Хорошо я мимо дамбы шла,

На жнивье корову прогнала …

Ну, а если б рядом никого?

– Меньше на калеку одного –

Горестно ответил инвалид.

Женщина опешила, глядит …

– Да ты что, никак с обрыва … сам?!

– Знаешь, ни к чему теперь всем вам

Здесь ходить, – ответил Тимофей,

– Только ты… калеку… не жалей.

Вера застыла в тоске над калекой:

«Юный совсем, не прожил четверть века» …

– Весной, Тимофей, девятнадцать тебе?

– Да …

Только дальше … считать их … не мне …

– Ты … это … оставь! Знаешь, нынче в селе …

Сапожное дело в высокой цене!

Сиди и под тенью на стуле работай …

Всех женщин в деревне, согреешь заботой!

Смотри, у нас все на селе босиком,

Сиди и по лапке стучи молотком …

……………….

У Полины посреди двора,

Уж спилить хотели на дрова,

Яблоня ветвистая растёт

Неизвестно уж – который год …

И под ней прохладно в зной любой …

«Вот здесь и наладим мы с тобой,

Для тебя «сапожную» в жару …»

Говорила Вера по утру …

И для Тимофея началось:

«Тимофей, возьми зубами гвоздь».

«Лапку крепче между ног держи».

«Тимофей! Протезы вот пришли!».

Но протез не подходил к руке …

Швы кроваво вздулись на «ноге» …

Деревянной делалась спина …

А в сухих глазах тоска одна …

– Не смогу я, видишь, я … устал …

Тимофей, в который раз, сказал,

Отшвырнул подальше молоток

И шпагата крепкого моток,

Отшвырнул и лапку, и иглу …

– Лучше я куда-нибудь уйду,

Чтобы ты не мучилась со мной …

Прикоснулась женщина рукой