Ванда Петрова - Рассвет

И с новосельем поздравляли …

И разошлись все по – домам,

Немало всяких дел и там …

Полина, хоть давно хворала,

Но вечерком уж побывала,

Степана «в гости» пригласила,

О детях речи заводила …

Сказала – рада, что – живой,

И возвратился «к ним, домой» …

Степану было всё немило …

Как будто всё внутри остыло …

И где-то там саднит в боку,

Слагая из всего тоску …

И он молчал, смотрел угрюмо,

Стараясь спрятать свои думы

За спешкой неотложных дел …

А дел найти Степан умел …

Так первый день и – «пролетел» …

Но вновь Полина у Степана,

Для этого поднялась рано

И, поднимая клюшкой пыль,

Шла рассказать Степану быль …

Про «похоронку» вспоминала …

Как Вера молча умирала …

И про младенцев, что едва

Не померли без молока …

Как сын его и дочь кричали …

Про все поведать их печали

Упрямая вдова решила …

И вот опять к нему спешила

Со свежим хлебом, с молоком …

Прикрыв от пыли всё платком …

И рассказать про Тимофея

Вдова решилась, не краснея,

Сказав, что нет и в том стыда,

Если Степан, «хоть иногда»,

К «своим детишкам забежит»,

Что «жив отец, а не убит»,

Им радостно, «ведь – два отца» …

Степан менялся весь с лица …

И избегать стал встречи с ней,

Один, как волк, в тоске своей …

Но думал: «Вот ведь, Тимофей,

Мальчишка, но, скрипя зубами,

Привык к протезам своих «ног»,

И за сапожными делами

На курсах выучиться смог …

И стал бухгалтером отличным,

И для колхозников – привычным,

Что ходит по селу – без ног,

Совсем мальчишка, а, ведь, смог …»

И – Тимофей не шёл к Степану,

Не мог себя переломить …

«Вот, как я перед ним «предстану»,

Я кое-как могу ходить …»

И вспоминал, как был мальчишкой,

Как бегал в поле, к тракторам,

Степан считал его братишкой,

И Тимофей так думал сам,

Как ждал из армии Степана,

Неделю поднимался рано

И за селом, у большака,

Был утро каждое, пока

Своёго брата не дождался,

Как он с ним вместе возвращался

В село …, где ждал уж их отец,

Кивая сыну –, молодец!

И вот теперь, такой, калечный …

Степан-то, промолчит, конечно …

Но лучше б он – поколотил!

Степана Тимофей любил,

Любил, как – брата и как – друга …

Как выйти из такого круга …

«Вот, подойду к нему – такой,

Совсем без ног, с одной рукой …

Здесь, дескать, пожалеть лишь в пору,

Где уж «прижиться» тут укору …

Я его право понимаю,

И все укоры принимаю …

Во всём я уступлю ему,

Но жить без Веры не могу!

Вот, что Степану мне ответить?!

Для меня, Вера, всё на свете,

Источник жизни, силы, воли …

Бальзам от нестерпимой боли …

Я тело закалил своё

Только для Веры, для неё

Немыслимую боль терпел,

Пока протезом овладел …

Да и теперь, один лишь взгляд,

Один лишь нежный Веры взгляд,

И я стерпеть все боли рад …

И, стиснув зубы, «ковыляю» …

В протезах по селу «шагаю» …

Но и тебя я понимаю,

Степан,

Мой брат, мой лучший друг …

Вот так война создала «круг»,

«Кольцом» преград нас разделяя …

И как разъять «кольцо», не знаю …»

И Тимофей ждал каждый час –

Сам подойдёт Степан сейчас …

…………….…

Ну а, Степан, себя робея,

Умел в конторе не бывать,

Чтоб ненароком Тимофея

Там, где-нибудь не повстречать …

Но если встреча с Тимофеем

Уж неминуема была,

Степан, краснея и бледнея,

Спешил за угол, до куста …

И удалялся – по кустам …

Как будто потерял что там …

И так он бегал, от Полины,

От Тимофея, от – села,

Зарывшись с головой в дела …

Но вот опять под воскресенье,

Со свежим лакомым печеньем,

С куриным свежим пирогом,

Пришла Полина вечерком,

Открыла двери без запора,

Найдя предлог для разговора,

Уселась с клюшкой у стола …

Она жалела, как могла,

Своёго зятя, так считала

Вдова и устали не знала,

Больная ль, но опять прийти,

Степану снеди принести …

И проследить, чтоб он поел …

Степан из жалости терпел

Заботу старенькой Полины …

К тому ж и вечер, скучный, длинный …

И слушал он, а сам – молчал …

И ничего не отвечал,

Терпел, хоть – мучился, страдал …

Вот и теперь вдова седая,

Под чашкой скатерть поправляя,

Рассказ неспешно начала:

– Война смешала все дела,

Ушёл и Тима из «художки», –

Хлебнув чайку из чайной ложки,

Кусочек сахара лизнула,

Зачем-то на стакан подула,

Хоть чай и так остыл давно,

Видать, ей было всё равно,

Холодный он или какой,

Ей – главно – обрести покой,

Хоть – относительный, в своём

Усталом сердце и больном …

Полина ещё раз лизнула

Кусочек сахара, хлебнула

Остывший с чабрецом, чаёк …

– Так вот, любимый мой зятёк,

Я про его отца, Панкрата …

Его теперь пустует хата …

Нет, нет, сынок, конечно, здесь

Ты будешь жить, удобства есть …

Кровать, и стул, и стол, и – печь!

И можно что-нибудь испечь …

Я завтра, утречком приду …

И прямо здесь сварю еду …

Суп из куриных потрашков …

Вон, сколько возле печки дров …

Степан в сторонке … нож точил …

И ничего не говорил …

Но что-то там, внутри, «свербело» …

Тоскливо ныло … и – болело …

Вдова немного помолчала

И начала рассказ сначала:

– Так вот, сынок, я про – Панкрата …

Его, ведь, близко с нами хата …

Вот Тимофей домой приехал …

И сразу же – на фронт уехал,

Так же, как ты, на – грузовой …

А что – Панкрат? Хоть волком вой,

Хоть – плачь, хоть – бейся головой …

И всё твердил: «Лишь бы – живой …»

И как сыночка проводил,

Всё – за околицей бродил …

До самой полночи глухой …

Не мог идти в свой дом пустой …

А когда весть пришла, собрался,

И тут же – в госпиталь помчался …

И там при сыне оставался …

При госпитале так и жил,

Пока долечивался сын …

И бережно привёз домой,

Весь – постаревший …

Сам – больной …

Но – улыбался:

«Вот, дождался,

Мой сын – живой!

Мой сын – со мной!

А – раны … Раны заживут …

Врачи протезы подберут …

Живой, мой Тимофей, живой!».

И все кивали головой …

Полина чаю отхлебнула,

На зятя своего взглянула,

Горюя втайне обо всём …

О Вере, Тиме, и о нём:

«Как тяжело ему сейчас,

Но нет вины пред ним на нас …

Уже закончилась война,

А Вера всё была одна,

Хотя колхозный бригадир

Со сватовством к нам приходил,

С ногами целыми, с руками,

Всё – породниться метил с нами …

И если б жив был сам Панкрат,

Что сыну был любому рад,

То Тимофей и жил бы с ним,

С отцом заботливым своим …

И если здраво рассудить,

Мне как-то надо помирить

Теперь Степана с Тимофеем …