Ванда Петрова - Рассвет

Мы все о прошлых днях жалеем,

Когда нам было – так легко …

Но это прошлое – ушло …

Его назад не возвратить …

И чтобы стало можно жить,

И – это надо – пережить …»

Вдова краюшку в чай макала …

И тихо, грустно, продолжала ….

– Нам с доченькой за – то, так тяжко,

Что «похоронка» к нам – дошла …

Хоть бы треклятая бумажка

В наш дом дороги не нашла!

А Вера …, в этом всё и дело …

Лицо Степана «помертвело»,

Он сел подальше от стола

И весь «ушёл» в свои дела –

Вот, затупилась и пила …

Вдова немного помолчала …

«Упрямо» дальше продолжала,

Что Вера видеть не смогла,

Как Тимофей в реке топился …

Как жить на свете разучился …

Вот так – союз их получится …

Но Тима жил сначала с ними,

Ни – как там – кто, а как с – родными.

Вдова рассказами своими

Степану сердце бередила,

Но – говорила, говорила …

Так было жалко всех троих …

Ей как-то «помирить бы их …»

Вдова немного помолчала

И грустно дальше продолжала …

– Мы помогали ему – жить,

В протезах по двору ходить …

У него «ноги» так – кровили,

Мы с Верой долго их – лечили …

Он по ночам скрипел зубами,

А утром с белыми губами,

Смотрел со страхом на протезы …

А его раны, как – порезы,

Всё кровоточили, но он

При нас глотал поспешно стон …

Я ночью к Тиме подходила

И лист капустный всё – ложила

На его раны, плакал он,

Но – молча, сглатывая стон …

Как только раны заживали,

Мы вновь протезы надевали

Ему на «ноги» и втроём

Ходили по двору …, не днём,

А по – ночам, он всех стеснялся,

Расплакаться при них боялся …

Степанушка, так было страшно …

И говорил он, что напрасно

Мы «беспокоимся» о нём

И возимся, «как с тем – дитём» …

Что он «ходить уже не сможет» …

И что «ничто помочь не может»,

Чтобы «привыкли его швы …»

Ты знаешь, сколько я травы

Поперепробовала, страсть,

Стараясь все-таки напасть

На ту, что сможет залечить …

И чтобы Тимофей смог жить …

И на руке …, швы расходились …

Кровили, лопались, гноились …

А Вера принесла тетрадь …

Давай с ним «курсы» изучать!

И в город к доктору возила …

Как малое дитё … носила …

Ведь потому терпел он муки,

Не наложил на себя руки,

Что был всё это время с нами …

Что занят был всегда – делами …

Что я и Вера были с ним …

Мы, Стёпушка, уж так грустим,

Что всё вот так – перекрутилось …

Но, что – случилось, то – случилось …

А сын и дочка – все – в тебя!

Похожи оба на тебя!

Такие – умники! Такие …

Вы, Стёпушка, мне все – родные,

Душа за всех за вас болит …

Вот и в – груди саднит …, саднит …

Степан пилу свою точил

И ничего не говорил,

А думы ткали: «Инвалид,

А вот – бухгалтером сидит,

Весь искалеченный, мальчишка,

Настойчивый такой, парнишка,

Прошёл через такие муки,

И всё ж – сумел себя взять «в руки»,

И – ходит …, тихо, осторожно …

Под мышками два костыля …

Не просто всё и очень – сложно …

Но – действует уже рука,

Жизнь у мальчишки – не легка …

Но – стал бухгалтером, всё – смог,

С рукой искромсанной, без ног …

Конечно же, забота Веры,

И матери её, безмерны …

Но Тимофей, видать, так – страстно,

Так – сильно Веру полюбил,

Жить ему стало – не напрасно,

И он себя «переломил» …

Протезы – с кровью, а – носил …

Измученный, и всё ж – учил

Разноски, сметы и счета,

(Когда, здоровым – маята,

Всё это выучить и – знать),

И смог бухгалтерам здесь стать …

Как смею к ним врываться в дом,

О праве заявлять своём,

Что это я – отец, не – он …

Всё, будто – сон, ужасный – сон …

И так и будет длиться он …

Рассвет не может наступить …

И – как ему-то дальше жить?

Как – было, уж не может стать …

Но – сердце …, сердце как – унять?!»

Так думал горестно Степан …

И с чаем остывал стакан …

Полина с хлебом чай допила

И разговор свой довершила:

– Степанушка, ты всё – пойми,

И – как уж есть теперь – прими …

Степану больно слушать было,

В груди саднило, томко ныло …

Он «видел» памятью своею,

Как шёл навстречу Тимофею,

А тот, с портфелем, в форме школьной …

И «виделось», что, добровольно,

Такой вот и ушёл на фронт …

Степан смахнул холодный пот …

А хворая Полина встала,

Посуду со стола собрала:

– Я завтра, Стёпушка, приду,

Тебе горячую еду

На ужин снова занесу …

И мы попьём чайку с тобой …

Как рады мы, что ты – живой!

Степан смотрел ей грустно вслед …

И ей пришлось немало бед

«Перелопатить», пережить …

Пускай приходит, как с ней быть …

Не запретишь же – говорить …

Уж стерпит он её рассказ …

Не гнать, же, старенькую, с глаз …

Но – дети … Как к ним подойти?

Где нужные слова найти?

Им рассказать – как выжил он,

(И для него, всё – страшный сон,

Который, память – крутит, крутит …)

Знать рано им об этой жути …

А как поймут они тогда,

Где был он эти все года?

Отец теперь им – Тимофей,

Он вырастил его детей,

Повёл за руку в первый класс …

Привык к протезам он – сейчас,

А раньше, однорукий – шил,

Из сыромятины – кроил …

Но дети сытые росли …

Ведь, годы с той войны прошли …

И вот, вернувшись – наконец,

Как скажет он, я – ваш отец …

А не подумают они:

«Ишь, объявился! Вот – стервец!»

И он страшился с ними встреч,

Не зная, как начать тут речь,

С чего весь разговор составить,

Нельзя, ведь, ничего исправить …

И так – нелепо – всё оставить …

Ждать, как закончится урок

И в школе прозвенит звонок,

У школьного порога встретить,

Сказать – я твой отец, сынок …

Но раньше я прийти не мог …

И рассказать про – сто дорог,

Которые война соткала …

Но торопливых пары фраз

Для этого – так будет мало …

А длинный горестный рассказ

Не для детей и не сейчас …

А в зыбкой дрёме, по ночам,

Степан опять был где-то там …

Их батальон был – окружён …

Комбат изранен, обожжён …

И с ними – замполит и знамя …

И бушевало всюду пламя …

Фашисты лес в округе жгли,

Чтоб батальоны не прошли

И не прорвали окруженье …

И невозможно дать сраженье …

Вокруг – пылает, лес – горит …

А сверху – самолёт бомбит …

Прорвались только – единицы …

И обгоревшие петлицы

Дымились …, плавилась броня …

Но на исходе уже дня

Всё ж вышли из кольца огня

Всего – семнадцать лишь ребят …

Патронов нет, и нет гранат …

Степан комбата вынес, знамя …

Но снова возвратился в – пламя …

В дыму остался замполит,

Полковник смелый и суровый,

Он, видно, раненый лежит,

Солдат бесстрашный и рисковый …