Ванда Петрова - Рассвет

А вот теперь, видать, нет сил …

Степан спасти его решил,

Если тот жив …

А если – нет,

То похоронен будет с честью,

Полковник чести верен был …

Пожар свалил сосну гнилую

И на ветвях её – плясал …

Огонь лизал кору сухую …

Горячий воздух обжигал …

И всё ж он вынес замполита,

Туда, где всё было изрыто

Воронками от бомб и гарь

Покрыла всё, как – вдовья шаль …

……………….

К реке семнадцать – не дошли …

Комбата на руках несли …

И – замполита, и с ним – знамя …

А сзади бушевало пламя …

И – жар, как из горящей печки …

По дну шли мелководной речки …

Смогли добраться до деревни …

Там – старичок, иссохший, древний,

Сторожко в баньку их впустил

И тут же всех предупредил,

Что «фрицы в доме и в – других …»

Что «здесь повсюду много их …»

Комбат был мёртв, полковник – жив …

На знамя руку положив,

Что на груди его бугрилось,

Он прошептал:

«Не получилось

Соединится нам с полком …

Меня заройте – целиком …

Пусть знамя будет – на груди …

У вас не знай, что – впереди …

Если – сумеете, пройдёте …

Потом – отроете, возьмёте …

А мне наган оставьте мой …

Чтоб – с пулей, для меня, одной …»

Степана подозвав к себе,

Он тихо-тихо прошептал:

«Я буду помнить о тебе …

Ты мне роднее брата стал …»

Наган был – пуст, пуль не осталось …

Полковнику ружьё досталось

С одним патроном, дед отдал …

Он для себя всё сберегал,

Когда пришли фашисты в дом …

И в баньке с этим жил ружьём …

«Бери, служивый, ты – важней,

Им что – до жизни всей моей,

Я – не хранитель тайн военных,

Они, таких, второстепенных,

Под пытки, страсти, не кладут.

И если что – пристрелят тут …

А вот тебя начнут крутить,

Чтоб все секреты получить,

По – чину, ты немало знаешь …

Бери, а – там, как сам считаешь …

Но ты с – ружьишком не спеши,

Ещё на свете – подыши …

Сюда не ходит немчура,

Дождёмся, Енерал, утра …

Ветеринар, мой лучший друг …

Сейчас-то немчура вокруг,

Посты поставили ночные,

Всё же – трусливые такие,

Напакостили и – трясутся …

А вот – когда они проснутся,

Тогда я выведу и вас …

Поешьте хлебушка сейчас …

И прикурните тут с часок …

Я разбужу в удобный срок …»

Но вывести их дед не смог …

Как видно сердце так устало,

Что ночью биться перестало …

Пришлось рискнуть «под носом» фрицев,

Ползти к соседскому окну,

Что источало баньки тьму,

И из соседей, хоть кому,

Сказать о том, что их сосед,

Бесстрашный и отважный дед,

И что он ночью умер тихо,

Видать, сгубило старца лихо,

Что немцы злобствуют кругом,

Изгадив и его весь дом,

И чтоб по-русски удружили –

Егс почётом схоронили.

Простившись с дедушкой отважным,

Разумным, добрым и бесстрашным,

Мы сами вышли, повезло …

Ползком …, а было уж светло …

И – трое нас …

И – замполит …

Куда нам?

В – лес?

А лес – горит …

Полковник всё просил: «Убей …

Один патрон – не пожалей …»

Но молча, с – ношей на спине,

Степан полз полем – по стерне …

Так, с передышкой, осторожно,

Шли, если это было можно,

Или ползком передвигались …

И отыскать своих пытались …

Уже шло Солнце на – закат …

Вошёл в деревню наш отряд …

Но, никого в ней не нашли,

От немцев люди в лес ушли …

Он с этой стороны был цел,

Мы рады были – не сгорел …

До леса ночью лишь добрались …

И там нам люди повстречались

Из той деревни, что – прошли …

Они с – неделю в лес ушли,

Боясь за – девушек, детей,

Кляня «невиданных зверей» …

И с ними был ветеринар,

Он весь был немощен и стар,

Полковника всего прощупал …

И шесть осколков в нём нащупал …

Сказал, что «надо удалить,

Тогда полковник будет жить» …

И тут же был сооружён

«Стол» под сосной, где «резал» он

Полковника и «потрошил» …

Потом всё аккуратно сшил …

И – диво дивное, тот – ожил …

Даже ушицы похлебал …

Стреляться из ружья – отложил …

И выздоравливать начал …

А двое, те, что с нами были,

В другое утро заявили,

Что «будут дальше прорываться»,

Что «здесь не надо оставаться»,

Что «хватит по лесам бродить»,

А «надо фронт переходить» …

Но замполит, вчера «весь сшитый»,

Весь, чем пришлось, тем перевитый,

Теперь, не только встать не может,

Но и с «изрезанной всей кожей»,

Скрипел зубами, стон «глотая» …

Задача, явно, не простая,

Если его даже – нести …

Сказать – прости … и – так уйти?

Степан с полковником остался,

Чтоб хоть чуть-чуть тот – оклемался,

Бросать – такого, отказался

И дальше без него идти …

…………….…

Колхозники к своим домам

С большой опаской воротились,

Только полковник и Степан

В деревне жить не торопились …

Теперь они в лесочке жили,

Чтобы сельчан не подвести,

На них беду не навести …

Сюда сельчане приходили,

В сторожку, видно, егерей,

Еды им сельской приносили,

Деревней собирая всей …

…………….…

Полковник быстро поправлялся,

Уже ходил, распоряжался:

«С деревнями связь быть должна,

Здесь тоже немцы и война,

И мы должны, как больше – знать,

Чтоб без промашки нападать …»

И замполит живую связь

Наладил с сёлами в округе,

Но с жёстким «графиком» от нас,

Чтоб те не знали друг о друге …

И всех связных он сам встречал,

Хотя Степан всегда ворчал,

Что было бы ему сподручней

«Ломиться» через все те сучья,

Среди которых замполит

На встречи тайные спешит …

Но замполит смотрел сурово

И уходил на встречу снова,

Бока покрепче пеленая,

И строго, резко, объясняя,

Что «сто процентов веры нет,

Сумеет сохранить секрет

Связной,

И риск, с ним встретиться, большой,

Степан разведке не обучен» …

И – уходил, весь так измучен

Своими ранами «живыми»,

Но «злыми» взглядами своими

Предупреждая – не жалей,

Недавно было – тяжелей …

И, возвращаясь «из разведки»,

Вносил он новые пометки

На «карте», им же заведённой,

Клеёнки кухонной, найдённой

В сторожке этой на столе,

Что нового, когда, и – где

Произошло, в каком селе,

Квадраты, крестики, кружочки,

Значки вопроса, стрелки, точки …

И объяснял Степану строго,

Не разговаривая много,

Сурово требовал, чтоб тот

Всех этих знаков «помнил ход» …

И когда время находилось,

То, словно в школе, приходилось

«Сдавать» Степану «весь зачёт»,

Какой «значок» куда ведёт,

О чём квадратик «говорит»,

Где путь – закрыт, и где – открыт …

Так они карту составляли,

По ней всю местность изучали …

И скоро не было труда,

Понять, откуда и – куда,

Идут фашисты, два, гурьбой …