Ирина Ильфант - О тех годах

– Пойдемте к танкам Петр Семенович. Пора выступать.

– А я еще хотел письмо написать домой, – Петр Семенович запрокинув голову назад, задумался.

– У меня три девочки. Назвали так: Вера, Надежда, Любовь.

Петр Семенович положил блокнот в шкатулку. Щуплый, сутуловатый, в синем измазанном комбинезоне и черном кожаном шлеме, он поднялся и неторопливо зашагал к танку.

Время подходило уже к обеду. Полк внезапно атаковал немцев, обходя город справа. Немцы открыли ответный огонь и подбили два танка. Танк Ильи мчался, оставив позади вспышки от орудийных выстрелов.

« Неужели смогли прорваться? Неужели конец мытарствам? А не примут ли нас свои за чужих? Но где же наши войска? Может, встретит нас комдив и снова все будет как прежде?» – подумал Илья.

Дозор впереди подал сигнал флажками:

«Противник»!

Илья направился к дозору, который расположился на высотке. С нее открывается вид на маленький городок. В бинокль было видно знамя, которое висело у входа в двухэтажное здание. В центре знамени – белый круг с черной свастикой. Кулаки у Ильи сжались от такого зрелища, вот тебе и прорвались к своим!

Шевчук приказывает командиру первой роты послать танк в разведку. Машина рванула с места и начала набирать скорость. Слышна стрельба из пулемета, три выстрела одновременно и загорелся танк разведчик. Илья решил идти в атаку правее. «Тридцатьчетверка» пошла вместе с ними. Снаряд чиркнул по броне танка и отлетел в сторону. Все танки стали вести прицельный огонь по противнику. Видно, как взлетела вверх немецкая пушка, расчет убегает и падает от пулеметной очереди. Механик Ильи закричал:

– На таран пошел!

Илья услышал хруст под танком. Уже горели два танка батальона. А вот от «тридцатьчетверки» снаряды отскакивали как горох. Танк Ильи движется все быстрее, еще немного и огонь остался позади.

– Стой! – кричит Илья механику.

– Все кругом! – приказывает он по рации.

И снова танки спрятались в лесочке. Вокруг собрались те, кто остался жив в этой атаке. Многих нет в живых. Нет и Петра Семеновича. Илья боится о нем спросить и все молчат. Но вдруг один танкист начал рассказывать:

– Снаряд ахнул, и танк Петра Семеновича заполыхал.

– Так они же выскочили из танка, сам видел, – сказал другой танкист.

– Да, но всех срезал немецкий пулемет.

Шевчук решил похоронить замполита. Перед его глазами, как живой стоял Петр Семенович.

– Разрешите, товарищ комполка, замполита вытащить, – произнес Федин.

– Но поле обстреливается немцами.

– Я попробую прорваться и захватить тело Петра Семеновича,– ответил Федин.

Илья пошел на опушку леса, чтобы посмотреть, где лежит Петр Семенович. Следом за ним идет Федин. Он осматривается, отбрасывает светлые волосы с высокого лба и вдруг срывается и бежит влево по полю.

– Стой! Куда! – кричит Илья Федину.

Но тот даже не оглянулся. Он добежал до места и тут застучал немецкий пулемет и Федин упал.

Кто- то за спиной у Ильи произнес:

– На верную смерть пошел, прямо под пули немца.

Но Федин поднялся и, пригибаясь, петляя, снова побежал по полю. Опять застрочил пулемет, и снова Федин, взмахнув руками, упал.

– Все! Еще один! – вырвалось у Ильи.

Пулемет умолк. Илья уже собирался уходить, и вдруг услышал:

– Побежал, побежал, жив!

Илья обернулся и не поверил своим глазам: Федин опять бежал к чернеющему посреди поля танку. И снова застучал пулемет, потом стрельба утихла. Вдруг один из танков выстрелил из пушки по немецкому пулемету.

– Кто стрелял?

– Командир взвода Климов, – ответили Илье.

– Молодец! Прикрыть огнем Федина!

Снова застрочил другой немецкий пулемет. Федин, пробежав еще немного, снова упал и скрылся из виду. Именно там была небольшая ложбинка. Все замерли и ждут, как будет Федин нести замполита. Медленно тянутся минуты. И вдруг, словно из под земли вынырнул Федин, и снова побежал по полю. Немцы обрушили на него огонь. Два танка выскочили из леса и открыли по стрельбу по немцам. Было видно Илье в бинокль, как Федин подполз к подбитому танку, положил тело Петра Семеновича на брезент и потащил его к лесу. Федин снова упал. Танк Климова сорвался с опушки и на полной скорости помчался по полю к Федину. Приблизившись к нему, он развернулся и остановился. Климов выскочил из башни, положил тело Петра Семеновича, а сам встал на носовой части машины, одной рукой держась за ствол пушки. Другой рукой он обхватил Федина. Танк Климова понесся обратно к лесу. Вот он совсем близко к опушке, взрыв снаряда – недолет, другой взрыв снаряда – перелет. Еще выстрел, танк качнулся и замер. Из него повалил густой, черный дым.

В глубину леса несли замполита и Федина. Санитар, который осмотрел Петра Семеновича, тихо сказал:

– Пуля в голову, пуля в сердце.

Кто- то вынул из наружного кармана Петра Семеновича партбилет и передал Илье. Он раскрыл его, на него с фотографии глядел совсем молодой замполит.

– Федин жив! Очнулся!

– Всего изрешетили, а жив, дышит, – сказал санитар, осторожно снимая с него комбинезон. Лицо Федина исказилось болью, он с трудом повернул голову на стук лопат. Поодаль рыли широкую, на двоих, могилу. Глаза у него заискрились, он понял, что это не для него пока.

– Спасибо тебе, Федин, от всех нас спасибо, – нагнувшись, Илья поцеловал его.

– Повоюем еще, – ответил Федин.

За спиной Ильи послышался знакомый голос:

– Товарищ капитан, старшина Михайлик прибыл!

Илья повернулся и увидел осунувшееся, давно небритое лицо Михайлика. Он шагнул к нему и крепко обнял.

– Жив?– вырвалось у него.

– Добрался, нашел? А как же наши, как Оксана и Семочка?

Михайлик посмотрел на Петра Семеновича.

Все сняли шлемы, танкисты в суровом молчании стояли полукругом у могилы. В центре, в земле, лежал покрытый красным полотнищем Петр Семенович. С трудом сдерживая волнение, Илья произнес:

– Мы хороним человека, которого все любили. В самые тяжелые минуты он всегда поддерживал в нас веру в то, что русский народ выстоит, победит. Мы никогда его не забудем. Прощай, наш дорогой друг и соратник.

Осторожно опустили тело в могилу. Посыпались комки земли, они издавали глухие звуки. Вдруг зазвучала скорбная музыка. Она приближалась и усиливалась. Илья оглянулся и увидел командира танка Крылова. Он шел медленно, играя на баяне любимую песню Петра Семеновича – « На сопках Маньчжурии». Вот он уже у могилы, и остановившись, запел протяжно и печально. Другие танкисты хором подхватили песню:

Тихо вокруг,

Лишь ветер на сопках рыдает.

Порой из-за туч выплывает луна,

Могилы бойцов озаряет…

Песня звенела все громче, заполняя весь лес. На опушке разорвалась мина, за ней вторая, но танкисты продолжали петь. Все ниже опускал Илья голову, и глаза заволокло пеленой слез.