Иосиф Берг - Выжить, чтобы жить. Часть вторая романа «Sancta roza»

– И бежит проворно!

Взобравшись в тамбур купейного вагона, Татьяна обернулась:

– Чего остановились? Поднимайтесь скорее. Автоклав в купе военврача.

Алёшин не спеша поднялся в вагон. Поприветствовав часового моряка, заглянул в открытое купе с мягкими пружинными диванами по бокам. Он потрогал рукой аккуратно заправленные постели и тихо с досадой произнес: «Живут же люди!»

На столике у окна в серебряных подстаканниках стояли четыре тонких стакана. Под столиком в центре купе на боку лежал видавший виды покрытый легкой ржавчиной металлический бак с двумя узкими ручками сбоку от крышки. Рядом валялся большой железный обод с четырьмя железными ножками.

– Веревка какая есть? – задумчиво, словно разговаривая сам с собой, спросил Илья.

– Удавиться от зависти хотите? – попыталась пошутить Татьяна.

– У железки этой ручки малы, не ухватить, – не обращая внимания на колкость, ответил Алёшин.

– Простынь подойдет?

– Можно и простынь попробовать, ежели ничего больше нет.

Сестра-хозяйка вынырнула из купе, оставив Илью одного. Доброволец скатал к окну заправленный матрас и сел на диван, придавив его немного массой тела.

– Достойно изготовлен! Пружины даже меня держат, кожу не рвут и не скрипят, – проговорил Алёшин, вспоминая деревянные многоярусные нары, набитые соломой тюремные матрасы, грязные постели ГУЛАГовских зон и замызганные тряпки разного рода пересылок.

– Чего заскучали, дом вспомнили? – защебетала неожиданно вернувшаяся сестра-хозяйка.

– Особо нечего вспоминать, давно это было. Подстаканники-то что не убрали, они вроде серебряные – дорогие, наверное?

– Разве? А с виду не подумаешь, – отозвалась медработник и продолжила: – В тамбуре часовой стоит, по вагону чужие не ходят. А что?

– Я так, просто к слову, – выговорил Алёшин, скручивая простынь в прочный жгут. Татьяна присела на противоположный диван, внимательно наблюдая, как великан ловкими движениями продел жгут в ручки бака, перевязал сверху, образуя большую тряпичную петлю.

– Теперь эту штуковину можно нести и на плече, – довольный своей смекалкой сам себе выговорил Илья.

Он резко встал, продел голову чрез тряпичную ручку бака, взял в руку обод и вышел в тамбур. Спрыгнув на землю, Алёшин обернулся на девичий окрик:

– Боец, меня-то позабыли!

С верхней ступеньки тамбура на него смотрели сияющие от счастья раскосые карие глаза.

– Ничего я не забыл. Прыгай. Подхвачу, – бесцеремонно пробубнил великан, подставляя свободную левую руку.

Татьяна, повернувшись спиной к выходу, спрыгнула. Поймав девушку на руку, Алёшин плотнее прижал ее к своему телу и не спеша направился к костру. Осознав, что обстоятельства оказались неконтролируемые, сестра-хозяйка попыталась спрыгнуть с руки великана на землю, но ноги ее беспомощно повисли в воздухе. Тогда девушка принялась демонстративно сопротивляться, мотая ногами, неустанно шевеля бедрами, своими кулачками несильно постукивая великана по рукам и плечам.

– Сиди уж, коли захотела прокатиться, – бубнил в такт своему движению Илья, не обращая внимания на разносившийся из открытых теплушек общий смех и одобрительные возгласы добровольцев.

– Нашли место и время развлекаться, – сделал замечание Алёшину Дворников, ожидавший его у костра.

– Никак нет! Сестренка обучает переносить раненых, – удрученным тоном ответил штрафник.

– Она тоже из них?

– Угу, на всю голову, – улыбнулся Илья.

– Это у вашего бойца напрочь мозги отбиты, – принялась возмущаться сестра-хозяйка, – попросила помочь сойти с высоких ступенек вагона, а он и руки распустил.

– На губу захотели? Боец, поставьте даму на землю! – возмущаясь тону штрафника, распорядился Политика.

– Я – девушка! – перебила Дворникова Татьяна.

– Тем более, следует отпустить. Девушек удерживать, если они сами этого не пожелают, это вообще статья УК. Не желают же? – смеясь, спросил Иван Петрович.

Алёшин ослабил руку. Медицинская сестра тут же соскользнула на землю. Почувствовав под ногами твердую почву, она демонстративно поправила юбку, одернула белый халат, обернулась на зак-вагон, поймав одобрительные взгляды стоявших в тамбуре подружек, подошла ближе к костру.

– Про гауптвахту и статью – это серьезно? – настороженно спросила девушка.

– Серьезней некуда! – ответил Дворников и, повернувшись к Алёшину, продолжил: – Время завтрака, вы остаетесь или с нами? Мужики хавку по вагонам разнесут, малость перекусят, перекурят и отправятся воронку засыпать на железнодорожной насыпи.

– Без меня можно? – осторожно поинтересовался Илья.

– Как скажите! Смотрю, вы здесь прижились и с обязанностями справляетесь, только от усердия не надсадитесь, – по-дружески заметил Политика.

– Я думаю, мне и тут что-нибудь перепадет, санитарки похлебку готовят, сухари есть, не пропаду, но пара банок тушенки в супчик не помешали бы, – предположил Илья.

– Паек занесем. Затруднения нарисуются, не стесняйтесь, зовите, мы зараз разрулим, – подытожил разговор Иван Петрович и направился к хозяйственному вагону.

Вставив бак в железное кольцо и проверив устойчивость ножек автоклава, Алёшин принялся перетаскивать из костра горящие головешки под днище ржавого монстра, чтобы под ним развезти огонь.

– Подождите, подождите, – закричала сестра-хозяйка. Она подбежала к автоклаву, проворными движениями рук на баке развязала тряпичную ручку, размотала простынь и аккуратно положила на пожухлую осеннюю траву недалеко от костра. Вернувшись к кострищу, раскрутила, откинув зажимы с крышки автоклава, из его внутренностей извлекла две небольшие биксы и положила на простынь. Расстегнув крышки, махнула рукой в сторону состава. Санитарки на носилках бегом принесли большой клеенчатый сверток. Тут же на простыне развернули его, обнажив вымытый хирургический инструмент и какие-то тряпицы. Татьяна быстрыми движениями принялась заполнять блестящие емкости.

– Вы чего на земле-то! На столе было бы сподручнее, – изумился Илья, глядя на проворную работу шести пар женских рук.

– Где его взять, стол-то? В вагоне все привинчено, на улицу не вынести! Заправленные биксы тяжелые и для переноски неудобные. Приходится довольствоваться тем, что есть, – не поднимая головы, недовольно пробормотала сестра-хозяйка.

Алёшин ничего не ответил. Немного постояв, направился в сторону теплушек, где бойцы хозяйственной команды по вагонам разносили продовольственные пайки.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.