Борис Макаров - Знамя Победы

В отличие от других продуктов его в магазине было много. Плиточки фруктового чая, обернутые, как нам тогда казалось, красивыми облатками-упаковками, в любое время года лежали на полупустых магазинных полках. Взрослые его не покупали. Фруктовый чай не походил на настоящий, без которого многие люди не мыслили своей жизни и из-за отсутствия которого страдали, пожалуй, сильнее, чем из-за отсутствия хлеба.

– Чай не пила, заварка кончилась, – голова болит, ноги совсем ослабли, ходить не могу, – не раз слышал я жалобу какой-нибудь бабки, с которой она обращалась к маме. – Выручи щепоточкой, Андреевна. Разживусь – отдам…

Фруктовый чай по цвету походил на каменный уголь. Каменный уголь изредка провозили мимо нашего села в горняцкий поселок, отдаленный от нас высоченным горным хребтом. Машины-полуторки с трудом вскарабкивались на хребет по размытой и разбитой дороге. Из перегруженных кузовов часто падали большие куски каменного угля. Они становились нашей добычей. Каменный уголь давал много тепла. Одно ведро его заменяло три-четыре беремени сосновых дров.

Часто после уроков пацаны с мешками и ведрами бегали к дороге, которую почему-то в отличие от всех других таких же дорог в селе называли трассой, приносили уголь и не только получали похвалу от родителей, но и продавали его всем желающим. Заработанные деньги шли на кино и на тот же фруктовый чай.

На обертках, облатках чая были нарисованы грозди каких-то незнакомых нам фруктов и ягод. Они были очень красивые – синие, красные, желтые, круглые и продолговатые. Они будили наши фантазии, заставляли глотать слюнки. Казалось, стоит взять в руки чайный брусок, разорвать облатку, и из нее тут же высыплются диковинные, сладкие-пресладкие ягоды и фрукты.

Но фруктовый чай, как уже сказано, был черным, липким и нисколько не походил ни на одну из нарисованных ягод. Вкус же его напоминал вкус черемухи, смородины, голубицы и всех прочих знакомых нам ягод, перемешанных и перетолченных в одной ступке.

Нам, мальчишкам и девчонкам, этот вкус нравился. Мы откусывали от черных плиток чая маленькие кусочки, с наслаждением сосали их и мечтали о странах и землях, где растут такие красивые и такие сладко-горько-кисло-терпкие ягоды и фрукты.

Единственное, что мешало нам наслаждаться фруктово-ягодным чаем, были обломки перетолченных косточек.

Песок, камешки или осколочки ягодных и фруктовых косточек скрипели на зубах, застревали в горле. Язык, губы, зубы становились абсолютно черными. Но все это нравилось нам. Черные губы, зубы, язык показывали: их владелец ел фруктово-ягодный чай, – все завидовали ему.

…К концу уходящего года в нашем заветном мешочке лежало уже три-четыре брикета чая. Вместе с чаем в мешке лежали с килограмм кедровых орехов, десятка два леденцовых конфет, весомый кусок горького «летчиского» шоколада. Шоколад привез в подарок Генке его дядя – настоящий летчик в настоящей «летчиской» форме, приезжавший в гости к Вырупаевым откуда-то из далекого «секретного» военного города. Генка не жадина – откусил от комка шоколада кусочек, а весь остальной подарок дяди отдал в общий котел – в наш мешок.

Мы увлеклись накопительством, и чем меньше оставалось времени до Нового года, тем больше старались наполнить-набить наш мешок. Дело дошло до того, что я сунул туда три вяленых копченых чебака. Ими угостил папу его друг – паромщик Ося Кирпичников.

– Зачем чебаков-то? – спросил меня Генка.

– Посолимся.

Это слово я услышал от дяди Оси, когда он отдавал рыбу папе: «Посолитесь».

Надо сказать, что все, что мы сначала клали, а потом заталкивали в мешок, мы зарабатывали сами или было получено нами в качестве подарков и угощений. Мы сумели собрать и продать несколько ведер угля. За несколько рублей сложили дрова в поленницу у продавца сельповского магазина Яши Михайлова. Почти три месяца не ходили в кино, расходуя копейки, выпрошенные у родителей на кино, на покупку леденцов, кедровых орешков, того же фруктово-ягодного чая.

Копить, собирать свои новогодние подарки мы закончили дней за десять до Нового года. Добывая свою праздничную вкуснятину, мы с Генкой изрядно подзапустили учебу. И чтобы не встречать Новый год с двойками, с опущенными от стыда головами и красными ушами, не убегать на праздничном утреннике от Деда Мороза, почему-то знающего всех двоечников и сочиняющего вместе со Снегурочкой о них обидные частушки, мы засучили рукава и взялись зубрить правила и параграфы, искать на карте Америку, Англию, Байкал и Сахалин…

Как и в прошлом году, все мальчишки и девчонки нашего класса мастерили игрушки для елки, учили стихи, клеили и разрисовывали маски.

…На праздничный утренник мы с Генкой пришли с высоко поднятыми головами. Во-первых, мы успели исправить двойки и стали успевающими. Во-вторых, мы заранее решили свои школьные дед-морозовские подарки целиком и полностью отдать в общешкольныйподарок детдомовцам. Тут опять придется сделать отступление.

На дальнем краю нашего села в двух бывших казармах авиационного полка, после войны перебазировавшегося куда-то к западным границам, разместился детский дом. Его заселили ребятами, у которых война и голодные, холодные послевоенные годы отняли родителей.

Все жители села сочувствовали им. И мужчины, и женщины, и даже пацаны и девчонки всячески старались помочь детдомовцам. Взрослые делились с сиротами продуктами питания, одеждой. Школьники делали для них игрушки – деревянные машины, кукол, рисовали рисунки. В праздничные дни мы делали бумажные пакетики. В пакетики клали сухари, кусочки сахара, куриные яйца. Наши школьные артисты – декламаторы, танцоры – готовили концерты. Они уносили в детский дом подарки и показывали там концерты.

Пятнадцать – двадцать детдомовцев школьного возраста учились в нашей школе. И никто из сельских, даже самых задиристых пацанов не обижал их.

Вот и на этот раз пионерские и комсомольские активисты решили во время праздничного утренника собрать и отправить в детдом посылку с подарками. Мы поддержали предложение. Посылку – большую картонную коробку – поставили на стол посреди коридора. Ребята, получившие подарки о Деда Мороза, должны были поделиться ими с детдомовцами – положить в коробку кто сколько может и кто сколько хочет кусочков сахара, постряпушек. Постряпушки – калачики, шанежки – пекли нам бабушки и мамы. Шанежки, как правило, начинялись молотой черемухой и были очень ароматны и вкусны.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.