СЁХЭЙ ООКА - ОГНИ НА РАВНИНЕ

– Мне жаль, – пробормотал я.

Лицо Ясуды исказилось судорогой, но голос его прозвучал вполне приветливо.

– Ничего, ничего… все нормально. А теперь расскажи мне, как все было, – обратился он ко мне.

– Нагамацу обнаружил меня на речном русле. Я лежал там без сознания.

– Гм, так он обнаружил тебя, правда? А-а, понятно. Ну что ж, Тамура, видишь, я дошел до точки. Без посторонней помощи не могу сдвинуться ни на миллиметр. Вся надежда на Нагамацу. Без мяса я давно бы уже помер с голоду. А как вообще дела? Война еще не кончилась?

– Не болтай глупости, – перебил его Нагамацу. – Как по-твоему, откуда Тамура может это знать? Он, как и мы, блуждает впотьмах.

– Гм. У тебя какая-нибудь еда с собой есть, Тамура?

Я покачал головой. Наконец-то я понял, почему Ясуда с таким упреком посмотрел на своего товарища: в этом лагере я стану нахлебником, иждивенцем.

– У меня ничего нет, – ответил я. – В последнее время питаюсь травой и гусеницами.

На меня нахлынули обрывочные воспоминания, перед глазами замелькали картины прожитых дней. Неужели Бог присутствует и здесь, на полянке в лесной чащобе? Я простер к Нему руку, чтобы прикоснуться к Его Телу, но мои дрожащие пальцы схватили лишь ветерок.

– У тебя что, даже винтовки нет? – услышал я голос Ясуды.

– Нет, но у меня осталась ручная граната.

– Граната! – хором воскликнули они.

Удивленный их реакцией, я похлопал себя по поясу. Гранаты там не оказалось! Потом я вспомнил, что с приходом дождей для сохранности спрятал ее в ранец. Украдкой я попытался нащупать гранату. Да, она была там! Пузатая, тяжелая, мирно полеживала на дне ранца. Я уже открыл рот, чтобы сообщить приятелям о находке, но в последний момент передумал. Видимо, что-то меня насторожило в их голосах, интонациях.

– Думаю, я ее где-то посеял, – вздохнул я.

– Непростительная потеря! – отрезал Ясуда. – Тут неподалеку есть озеро. Если бросить туда гранату, получишь столько рыбы, сколько захочешь.

– А у вас тоже нет гранаты? – спросил я.

– Нет, я свою уже использовал. У нас осталась только винтовка Нагамацу. Пока он будет подстреливать мартышек, мы сможем двигаться вперед, – объяснил Ясуда и беззвучно засмеялся, обнажив зубы. Они были кривые и гнилые, как у всех встреченных мною на острове людей.

Вечерело. Костер разгорался ярче и ярче. Ясуда и Нагамацу подогрели над огнем четыре куска вяленого мяса. Ясуда взял один, Нагамацу – два, последний достался мне.

– Эй, сколько у нас этого добра осталось? – спросил Ясуда.

– Не очень много, – ответил Нагамацу.

– Я спросил: сколько!

– Какая разница? Мы же решили больше трех в день не есть, так? Брось ворчать, лучше дай немного табаку!

– Ладно, дам я тебе табаку. Но за это тебе придется попотеть на охоте! У нас ведь появился прихлебатель, правда?

Нагамацу словно воды в рот набрал. Такого я еще не видел: молодой солдат не нашелся что ответить.

Ясуда прищелкнул языком и бросил на меня недовольный взгляд.

В котелке варился большой лист, похожий на болотный ревень. Оба моих приятеля оторвали по куску, пожевали и выплюнули бурую массу на землю. Я привык есть растения в сыром виде, поэтому спокойно проглотил свою порцию.

– Если хочешь получить колики, можешь продолжать в том же духе! – фыркнул Ясуда.

Отужинав, Нагамацу вытащил из кармана табачный лист, потом бережно извлек на свет клочок линованной бумаги и свернул самокрутку. Проделав эти манипуляции, он закурил. После каждой затяжки парень рассматривал «сигарету» с выражением благоговейного восторга. Ясуда с явным удовольствием поглядывал на него.

– Забавное это дело, Тамура, не правда ли? Я все никак не могу понять, что такого замечательного есть в табаке. Всем известно, что для организма это чистейший яд. Курильщики – глупый народ, да?

– Ну, наверное.

В горле у меня запершило. Я думал, Нагамацу даст мне затянуться, но он выкурил самокрутку, собрал грязные котелки и исчез в темноте – судя по всему, отправился к ручью, чтобы вымыть посуду.

Я остался один на один с Ясудой. Ужасное испытание для меня! Я выдержал его только потому, что ощущал незримое присутствие Бога.

– Не сердитесь на меня, – проговорил я. – Наберусь сил и тоже займусь поисками пропитания.

– Да ладно, брось, – буркнул Ясуда. – Все в порядке. Я так смотрю, прикидываю – недолго нам осталось мучиться, скитаться.

Вскоре вернулся Нагамацу, принес две фляжки с водой.

– На, возьми, – сказал он и положил одну возле Ясуды, оставив другую себе. – Ну что, Тамура, готов отправиться на боковую?

– Как, разве мы не здесь будем ночевать? – удивился я.

– Я поселился рядом, в тесном соседстве, – пояснил Нагамацу. – Пойдем со мной!

Я чувствовал себя вялым и готов был заснуть прямо у костра.

– А мне и тут хорошо, – признался я.

– Пойдем-пойдем, – настаивал Нагамацу, – здесь близко.

– Парень же сказал, что ему хорошо! – неожиданно вспылил Ясуда. – Почему он не может остаться здесь?!

– Знаешь, Тамура, лучше делай, как я тебе говорю, – усмехнулся Нагамацу. – По ночам у Ясуды совсем плохо с ногами. Он не даст тебе спать, будет все время стонать. Пойдем!

Он помог мне встать и потащил в темноту. Ясуда отвернулся.

Как только мы отошли на несколько шагов, я спросил:

– А в чем дело? Почему вы не спите рядом?

– Скоро сам все поймешь. Такие времена настали, что даже лучшему другу уже доверять нельзя. Послушай, я взял тебя с собой, так? Значит, я доверяю тебе больше, чем Ясуде.

Я молчал.

– Кстати, насчет твоей гранаты, – продолжал он. – Постарайся, чтобы Ясуда не захапал ее. Оружие и боеприпасы – вот о чем действительно надо беспокоиться!

– А ты, похоже, совершенно уверен в том, что граната все еще находится у меня?

Нагамацу рассмеялся:

– О, если бы я не умел разгадывать такие простые загадки, то даже не знаю, где бы я оказался! Ты заметил, чем занята моя рука? – Он игриво похлопал ладонью по моему ранцу.

«Жилище» себе Нагамацу устроил в небольшой впадине примерно в сорока метрах от того места, где у подножия холма лежал Ясуда. Молодой солдат соорудил тростниковый навес на бамбуковых подпорках. В углу высилась стопка аккуратно сложенных пустых котелков, рядом лежали части противогазов и другие причиндалы, среди барахла поблескивал тяжелый, весь в зазубринах, меч.

– Вот это оружие! – восхитился я.

– Я им разделываю пойманных мартышек. А вот мой точильный камень. – Парень указал на кусок натурального песчаника. – Прошу тебя, не рассказывай Ясуде о том, что здесь видел! Он носится со своей несчастной ногой, но я не верю, что он не в силах ходить. Если он обнаружит мое убежище, всякое может случиться, пока я сплю. Трудно представить, на что он способен. Именно поэтому я не ночую рядом с ним. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Нельзя позволить ему смыться с моей винтовкой или еще с чем-нибудь.