Нгуен Тяу - След солдата

– Здесь я, сынок, здесь… - тихо сказала Нэт, чтобы как-то утешить раненого.

Нэт измеряла ему давление, когда в землянку ворвалась Зы.

– Нэт, ты не знаешь никого по имени Лыонг?

– Не знаю, а кто это? - недоуменно спросила Нэт.

– Раненый один у нас, его принесли сегодня утром, и я в его вещах нашла письмо…

Зы протянула подруге вчетверо сложенный, с измятыми краешками листок. В ровных строчках, написанных жестким пером авторучки, Нэт с удивлением узнала почерк Кхюэ. Письмо было старое, датированное двадцать пятым августа, то самое, которое Кхюэ написал еще до того, как побывал дома. Нэт читала его со смешанным чувством смущения и благодарности. «Нэт, сестричка, - писал Кхюэ, - ты мне верь. Это мой ротный, он очень неловок, не умеет красиво говорить, но он человек хороший и добрый, и мне кажется, вы с ним друг другу подходите…»

«Что такое? Кто он, этот раненый?» - растерялась Нэт. Казалось, все это происходит не с ней, а с кем-то другим, и вообще все походило на историю, вычитанную в романе. И все же она не могла подавить в себе желания взглянуть на этого человека. «Как бы то ни было, а он друг и командир моего младшего брата», - решила Нэт.

Закончив дежурство, Нэт обошла несколько землянок, внимательно разглядывая раненых и у каждого спрашивая его имя. Наконец она разыскала его. Крупный, высокого роста мужчина неподвижно лежал на бамбуковой койке. Сидевшая рядом дежурная сестра с длинным, заколотым на макушке хвостом волос внимательно следила за его пульсом и тревожными глазами вопросительно посмотрела на Нэт.

После ранения Лыонг потерял много крови и сейчас лежал без сознания. Осколки гранаты попали ему в живот и грудь, задев ключицу и два ребра. Нэт узнала в нем того самого командира, которого оперировал этой ночью доктор Лан. Ассистируя ему, она тогда еще подумала, что, если бы этот раненый не обладал недюжинным здоровьем, он умер бы прямо на операционном столе. Операция продолжалась очень долго, и, когда она наконец кончилась, Нэт, фельдшер Шинь и доктор Лан буквально валились с ног от усталости.

Через два дня доктор Лан попросил Нэт уделить Лыонгу особое внимание. Доктору и Нэт пришлось дважды давать раненому свою кровь, поскольку в медсанбате не оказалось крови его группы. Долгое время он не приходил в сознание и постоянно бредил. «Переходи на левый фланг! Это Кием! Стойте, не стреляйте в него! Давайте мегафон, не стреляйте!» - кричал раненый.

Только на третий день Лыонг пришел в себя и выпил несколько ложек молока. Он сильно ослаб и осунулся, под глазами появились темно-желтые, будто посыпанные порошком хинина, круги, а глаза глубоко ввалились. Ночами он все еще продолжал бредить и успокаивался лишь к утру.

В одно из пробуждений сознание Лыонга неожиданно обрело необычайную ясность, и перед ним в памяти возникли во всех подробностях события последнего боя. Он вспомнил, с каким приподнятым настроением он вместе с бойцами бросился к траншее противника. Впервые после нескольких месяцев пребывания под Таконом они атаковали врага. Едва лишь прекратилась артподготовка, как бойцы поднялись и дружно пошли на вражеские позиции, двигаясь по измельченной в порошок, еще горячей и пропахшей порохом земле. Преодолевая последний ряд заграждений, Лыонг заметил глазок осветительной ракеты, падавшей на землю. На левом фланге противник все еще молчал, и можно было подумать, будто там все начисто уничтожено артогнем, а на правом фланге уже раздавались частые пулеметные очереди. Догоравшая ракета высветила из темноты высокую фигуру Лыонга и силуэты трех его бойцов. Лыонг подумал, что этот дьявольский зеленый свет делает их хорошей мишенью, но, как ни странно, ни с ним, ни с бежавшими рядом бойцами ничего не случилось. Пехотная рота вместе с группой разведчиков, которой командовал Лыонг, внезапно ворвалась в первую траншею, где находились солдаты марионеточной армии. Солдат из взвода Киема, сдавшийся в плен накануне вечером, сообщил все необходимые сведения о системе построения обороны его подразделения. В результате этой атаки удалось спастись лишь небольшой части неприятельских солдат на левом фланге.

Лыонг был ранен разорвавшейся рядом гранатой, брошенной из расположенного наискосок к траншее хода сообщения. Вообще-то по этому участку следовало бы сразу сосредоточить огонь всех своих средств, но Лыонг не захотел сделать этого. Лыонг верил, что враг, оказавшись в западне, откуда выход был лишь один - на тот свет, сложит оружие. Лыонг не желал огнем покончить с теми, кто задешево продал свою душу американцам. Среди этих людей был и сын старого Фанга…

Еще месяц назад стало известно, что медсанбат может подвергнуться налетам бомбардировщиков Б-52. В один из дней в полдень медперсонал и раненые сквозь густую листву деревьев в безоблачной вышине синего неба увидели длинный белый дымный след. Поначалу авиабомбы сбрасывались примерно в километре от медсанбата, но вскоре они стали падать все ближе и ближе от него.

Когда начался очередной налет, Нэт и фельдшер Шинь заполняли историю болезни Лыонга. Затем Нэт проверила давление у раненого и обнаружила, что оно сильно упало. Вместе с Шинем она стала вводить стимулятор, и тут раздался сильный взрыв. Все, что было на столе или висело на стенах, упало на пол, верхнее перекрытие землянки заходило ходуном, грозя вот-вот обвалиться. Шинь, поднявшись, обеими руками силился поддержать опорный столб, а Нэт инстинктивно прикрыла собой Лыонга, стараясь защитить его от посыпавшихся камней и комьев земли.

Густой дым проник в землянку и вызвал удушье у Лыонга.

– Шинь! Пульса нет! - с отчаянием в голосе крикнула Нэт и заплакала навзрыд. Шинь пытался зажечь спичку, но врывавшийся в землянку поток воздуха не позволял сделать это.

– Замолчи, не смей реветь! - прикрикнул Шинь.

Его окрик привел Нэт в чувство, и теперь она сама торопила фельдшера побыстрее ввести стимулятор. Время от времени все вокруг озарялось вспышками от рвавшихся где-то неподалеку авиабомб. При этом свете Нэт и Шинь приготовили необходимое лекарство и шприц. Нэт, стараясь сдержать нервную дрожь, нашла вену и осторожным движением ввела в нее иглу. Через некоторое время Шинь на ладони поднес к ноздрям Лыонга марлю и с радостью отметил, что она хоть и едва заметно, но все же колышется от слабого дыхания, тут же, проверив пульс, фельдшер воскликнул:

– Жив!

– Шив? - повторила Нэт и увидела, как стало розоветь лицо Лыонга: жизнь возвращалась к нему. К этому времени дым рассеялся, и Лыонгу уже было легче дышать. Он лежал, склонив голову набок и плотно смежив выгоревшие ресницы.

Нэт подложила ему под спину тюфяк, набитый сухой травой, и прикрыла стеганым одеялом. Она все еще с тревогой смотрела на него, прислушиваясь к тихому биению ослабевшего сердца.