Нгуен Тяу - След солдата

В конце марта противник участил ожесточенные бомбардировки высот по обе стороны от дороги № 9. В один из этих дней Лы, сидя у передатчика, вновь услышал далекий знакомый голос: «Разрешите мне поговорить с бойцами НП-1». Лы, тщательно настроившись на волну, передал наушники Моану. Там, за передовыми позициями, пела Хиен, однако слышно было все равно очень плохо, поскольку высота 475 сотрясалась от взрывов бомб самолетов Б-52.

Кхюэ уже несколько дней находился в разведроте, куда его направил Нян, чтобы заменить раненого Лыонга; при этом Кхюэ не освобождался от своих обязанностей помощника начальника штаба.

Обычно уверенный в себе, Кхюэ на этот раз сомневался, сможет ли он выполнить возложенную на него задачу, так как в постоянно меняющейся обстановке распознавать намерения противника становилось все сложнее.

Кхюэ пришел в разведроту с пустым вещмешком, в котором находились лишь полевая карта и бинокль, и первым делом направился к землянке кашеваров, чтобы постричься у каптенармуса Дао. Расспросив каптенармуса о солдатском житье-бытье, Кхюэ по примеру Лыонга захватил с собой спальный мешок и отправился к группе разведчиков, находившейся непосредственно возле укреплений противника.

В один из вечеров Нян, Кхюэ, командир 1-го батальона Сыонг в сопровождении десяти человек поднялись на высоту 475, чтобы еще раз оценить складывающуюся обстановку. Нян, хорошо изучивший местный рельеф, понимал, что высоте 475 в готовящейся операции предстоит сыграть важную роль: во-первых, здесь находился самый удобный для артиллеристов НП; во-вторых, все ходы сообщения, соединявшие южные позиции с местонахождением основных сил 5-го полка, проходили непосредственно у подножия восточного склона. Если б врагу удалось выбросить десант и укрепиться на этой высоте, то почти весь боевой порядок 5-го полка оказался бы под прицельным огнем противника, а фланги подразделений, выдвинувшихся вплотную к вражеским заграждениям южнее Такона, оголились бы.

Луна скрылась, и по изрытому воронками склону стало труднее пробираться, к тому же то и дело попадались еще горящие участки земли. Наконец командир полка и сопровождавшие его лица поднялись на Петушиный Гребень - самую высокую точку высоты 475, откуда открывалась широкая панорама местности. Нян долго рассматривал восточные склоны и, сделав необходимую прикидку, направился вместе с Кхюэ к землянке радистов. Кхюэ впервые видел Няна таким взволнованным. Командир полка крепко пожал руку Лы, затем нежно обнял его и тихо сказал:

– Кинь мне говорил, что ты здесь.

Кхюэ и Лы после той случайной встречи на марше виделись впервые. Они долго недоуменно молчали, прежде чем окончательно не признали друг друга. Ведь уже прошло почти полгода, и за это суровое время они успели измениться даже внешне. Угольно-черные глаза Лы по-прежнему мечтательно светились, но у Кхюэ сжалось сердце, когда при свете коптилки, сделанной из консервной банки, он увидел всю в заплатах форму Лы, его ссутулившиеся плечи, похудевшую и от этого казавшуюся особенно длинной шею.

– Дай-ка я на тебя посмотрю! - Голос Лы выражал неподдельную радость. - Садись-ка сюда! Догадайся, что у нас в этом углу? Птица! Настоящая! Нет, правда, если бы ты не сказал, что ты - это ты, я б тебя ни за что не узнал. Ты здорово изменился!

– Что, постарел? - шутливо спросил Кхюэ.

– Нет, в нашем с тобой возрасте не стареют. Ты просто возмужал, стал совсем настоящим командиром.

– Новые стихи написан?

– Пишу понемногу. А как ты?

– Да вот временно назначен в разведроту.

– Я так рад за тебя! - воскликнул Лы. - Столько слышал о твоих успехах. Ты молодец. Да и что тебе возле моего отца торчать? Небось несладко было? Он хороший, конечно, только характером крут! Горяч больно, правда?

Кхюэ улыбнулся и подумал: «Сам-то ты тоже горяч».

– Я сразу тогда понял, - продолжал Лы, - когда мы с тобой встретились, что ты парень решительный, настоящий солдат, не то что я. Я теперь знаю: одного желания недостаточно, нужно еще и умение бить врага. Решимость у меня есть, а вот солдатскую науку я еще не одолел.

Время торопило, надо было уходить. Кхюэ вынул из кармана и протянул Лы начатую пачку сигарет. В этот момент раздался взрыв, за ним последовали другие. Землянка заходила ходуном. Сверху посыпались земля и камни, гулко ударяясь об железную каску Кхюэ. Лы спокойно продолжал прикуривать сигарету. Огонек спички осветил его блестящие черные волосы и открытый лоб в капельках пота.

парашютистов марионеточной армии на территорию, которую его авиация тщательно обрабатывала в последнее время. Небо над Кхесанью, казалось, разрывалось от рева моторов. Сейчас здесь можно было увидеть все типы бомбардировщиков, вертолетов и транспортных самолетов. Они оказывали огневую поддержку, сбрасывали боеприпасы, оружие и снаряжение для только что, приземлившихся подразделений.

Наши войска не были застигнуты врасплох и оказали врагу поистине горячий прием. Уже в течение первых дней было сбито несколько десятков вертолетов, и сотни трупов солдат противника усеяли вершины холмов вокруг Кхесани. Бойцы 5-го полка, несмотря на невероятную усталость после нескольких месяцев напряженной осады Такона, продолжали успешно отражать воздушный десант. Противник настойчиво пытался закрепиться в району высадки и надеялся в дальнейшем соединиться с морскими пехотинцами, однако ему не удалось осуществить свой замысел: 3-й батальон под командованием Выонга прочно удерживал свои позиции южнее высоты 475 и отбил уже ряд ожесточенных вражеских атак. Высадившееся на западном склоне высоты 475 подразделение противника было встречено мощным огнем нашей артиллерии и понесло большие потери; затем пехотный батальон 5-го полка контратаковал его и полностью уничтожил.

Казалось, в разведроте никогда еще не было таких напряженных дней. Разведчики то и дело уходили на боевые задания, чтобы добыть новые сведения о противнике.

Внимание всех сейчас было приковано к району высадки вражеского десанта. Трудно было и тем, кто оставался в тылу. Целыми днями в небе кружили самолеты противника. Уже разбомбило землянку кашеваров, и каптенармус Дао вынужден был перебазироваться на новое место, поглубже в лес. Возвращались разведчики усталыми, их потные лица были измазаны сажей, поскольку им приходилось пробираться через горящие джунгли. Многим из них на обратном пути не удавалось избежать стычек с неприятелем.

Придя в роту, бойцы, как правило, усаживались около землянки кашеваров и за едой судачили то о различных сортах мясных консервов, то о трудностях службы тыла, то о действиях вражеского десанта. Каптенармус Дао, прислушиваясь к этим разговорам, кивал лысой головой и приговаривал: