Юрий Чернов - Война погасила маяки (с иллюстрациями)

С рассветом штормовое море предстало перед глазами людей. Клубящиеся низкие тучи космами дождя словно старались пригладить вздыбленную холодным ветром застывшую воду, а она вставала все выше и выше.

Как позднее вспоминала киноактриса В. Н. Телегина, бывшая в числе пассажиров катера, утром ей все чаще и чаще стали вспоминаться рассказы бабки о грешниках в аду, слышанные в детстве. Вокруг утлых суденышек вздымались свинцовые горы. Только они были не раскаленные, а ледяные. Утром 3 ноября сигнальщики наблюдения и связи в Калесте заметили в море две черные точки. Вскоре было установлено, что к острову Хийумаа приближаются торпедные катера. Шли они медленно, и даже невооруженным глазом было видно, как глубоко осели в воду. На шлюпке эвакуированных доставили на берег. Замерзшие, затекшие ноги плохо слушались. Каменистая почва острова ходила под ногами, словно непослушная палуба катера. Еще бы! Восемь часов провели люди в штормовом море.

Здесь же, на берегу, разожгли костры. Прибывшие сушили одежду, ели, спали. Только одна Щербакова, та самая, что одной из первых приехала на остров к мужу, как опустилась на землю, так и осталась сидеть безучастной ко всему. Мысли ее были на покинутом Сааремаа. Там вместе с другими защитниками был ее муж, а в детском доме осталась пятимесячная Зина. Удастся ли их увидеть когда-нибудь?

Через час к пристани Лехтма подошли еще два торпедных катера. На одном из них прибыл комендант БОБР генерал-лейтенант Елисеев. Позднее механик дивизиона К. Д. Добровольский, совершивший переход на этом же катере, вспоминал: «В море была сильная волна. Выйдя из моторного отсека в рубку, я увидел сидящего у турели пулемета Елисеева. Холодная октябрьская вода окатывала генерала с ног до головы. Я взял брезентовый чехол от пулемета и укрыл плечи коменданта. Переживая горечь отступления, от ничего не замечал».

Видимо, раздумывал, правильно ли он сделал, переходя на Хийумаа. Да, разрешение на переход от командующего флотом было получено. В дезертирстве его никто не упрекнет. Но не лучше ли было разделить судьбу бойцов оставшегося гарнизона?

Около 170 человек, не считая экипажей катеров, эвакуировались на этих катерах на Хийумаа.

Днем 3 октября на командный пункт Северного укрепленного сектора срочно вызвали командира и штурмана ОВРа. Как вспоминает лейтенант Т. М. Кудинов, их встретил полковник А. С. Константинов. Здесь же находились перешедшие с Сааремаа комендант БОБР и его комиссар.

Приказ был краток. В ночь на 4 октября на катерах, базировавшихся на Хийумаа, выйти к Церелю — южной оконечности Сырве, в районе кирки Ямал снять штаб 3-й отдельной стрелковой бригады и максимальное число бойцов, а в следующую ночь вернуться обратно.

На острове собрали восемь катеров КМ. Это были небольшие тихоходные катера, вдобавок с изношенными моторами. Многие имели повреждения от налетов авиации, были залатаны на скорую руку. Из навигационного оборудования катера имели всего лишь магнитные компасы.

Командиром отряда КМ назначили капитана 3-го ранга П. А. Яковлева.

От Лехтмы до Цереля по прямой более 70 морских миль (более 125 километров). А морем этот путь увеличивается почти в два раза. Если учесть, что катера, приняв людей, должны были совершить обратный переход на Хийумаа, совершить его в штормовых условиях, ведя борьбу с вражеской авиацией, станут понятны трудности этого боевого задания.

Вечером собранные в Лехтме катера вышли в море. На Балтике не стихал осенний шторм. Старые, видавшие виды моторы часто выходили из строя. Ожидая устранения неисправностей, весь отряд ложился в дрейф или становился на якорь.

К утру 4 октября отряд смог пройти лишь четверть пути и укрылся от шторма у полуострова Кыпу. Катера были замечены вражеской авиацией и подверглись ожесточенным налетам. Часть из них получила новые повреждения.

Одновременно со сбором катеров КМ в Лехтме 3 октября в бухте Рейги инженер-капитан 3-го ранга В. С. Кравченко передал находившимся там командирам мотобота № 1 и катера «Свеаланд» приказание коменданта следовать на Церель. «Свеаланд» — речной трамвай, до войны поддерживающий сообщение между островами Моонзунда, с началом боевых действий превратился в сторожевой катер, несший дозорную службу у Хийумаа. Сейчас командование Береговой обороны надеялось, что с помощью речного трамвая можно будет снять часть оставшегося на Цереле гарнизона.

У мотобота № 1 пошаливал мотор. В районе пролива Соэлавейн он вышел из строя. Повреждение удалось быстро устранить, и мотобот продолжал следовать в кильватере за «Свеаландом». Прошло еще несколько часов. Вновь мотор мотобота отказал, на этот раз окончательно. Семь человек команды вместе с командиром, затопив свое суденышко, перешли на «Свеаланд».

Разные люди служили на островах Моонзунда. Много среди них было подлинных героев, но нашлись и такие, которые ради спасения своей жизни махнули рукой на судьбу товарищей. Таким оказался командир речного трамвая.

Утром 4 октября, находясь, по его рассказу, в 30–40 километрах от Цереля, вместо того чтобы выполнить боевое задание и снять часть гарнизона, он малодушно повернул к берегам Швеции, где и был интернирован. Позднее командир пытался оправдать свои действия тем, что считал весь остров Сааремаа занятым фашистами, а на обратный переход у него не хватило бы горючего.

Вечером того же дня командование Береговой обороны выслало к Церелю два торпедных катера под командованием капитан-лейтенанта Осипова, буксир «Этта» и небольшой металлический катер МБЛ-3. Определив по скоплению плавсредств на Хийумаа, что готовится эвакуация, гитлеровцы сосредоточили у Соэлавейна и западного берега Сааремаа миноносцы.

Ветер стих, но мертвая зыбь раскачивала посланные катера. Вскоре были обнаружены силуэты вражеских кораблей; чтобы избежать с ними встречи, торпедные катера отвернули. По орудийным всполохам, отраженным облаками, установили, что бои на Цереле продолжались. Катерники надеялись, что смогут обойти вражеские корабли с запада, но неожиданно впереди заметили силуэт миноносца. Пришлось вновь менять курс. Для увеличения дальности плавания на специальных стеллажах были установлены бочки с бензином. После того как горючее из них расходовалось, их сбрасывали за борт. Во время одного резкого поворота с кормы сорвало бочки с бензином и унесло в море. Разыскивать их ночью было делом бесполезным.

Несколько раз фашистские корабли открывали огонь, пытаясь потопить прорывающиеся на юг катера. Советским морякам приходилось менять курс. К тому же начали перегреваться подшипники, подходило к концу горючее. Проведя в море около четырех часов и убедившись в невозможности прорваться к оставшемуся гарнизону, в час ночи 5 октября капитан-лейтенант Осипов принял решение возвращаться в базу.