Василий Агафонов - Неман! Неман! Я — Дунай!
- Название:Неман! Неман! Я — Дунай!
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Воениздат
- Год:1967
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Василий Агафонов - Неман! Неман! Я — Дунай! краткое содержание
В великой победе, которую одержала над врагом Советская Армия, не последнюю роль сыграли воины-связисты. Воспоминания В. П. Агафонова — первая книга о связистах в серии «Военные мемуары». В дни Великой Отечественной войны автор являлся начальником связи 11-й, а затем 27-й армий, с которыми прошел боевой путь от Немана до Дуная. Тепло и взволнованно рассказывает В. П. Агафонов о своих товарищах, с которыми форсировал Днепр, участвовал в Корсунь-Шевченковской и Ясско-Кишиневской операциях, сражался за Балатон. Словно живые, встают на страницах книги рядовые связисты и офицеры — люди, беззаветно преданные воинскому долгу, люди, чье мастерство мужало в боях.
Эта книга с сайта «Военная литература», также известного как Милитера. militera.lib.ru
Неман! Неман! Я — Дунай! - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Управление войсками осуществлялось в тот период с двух пунктов: оперативной группой командарма (ВПУ), которая находилась в Джурженцах, и с КП, располагавшегося в Бараньем Поле. Чтобы сделать устойчивой проводную связь между командным пунктом и ВПУ армии, связисты быстро восстановили две постоянные линии: на участке Баранье Поле, Медвин, Лисянка, Джурженцы и на участке Баранье Поле, Медвин, Щербашенцы, Джурженцы. Одна из них могла быть обходным направлением. И это вскоре оправдало себя.
Критическое положение создалось 11–12 февраля, когда гитлеровцы предприняли отчаянную попытку деблокировать свою окруженную группировку. Из районов Ризино и Ерки, со стороны внешнего фронта, восемь немецких танковых дивизий и шесть пехотных ценой больших потерь сумели прорвать фронт и пробились в район Лисянки. Одновременно из района Стеблево окруженные соединения противника нанесли мощный удар по нашим войскам внутреннего фронта и пробились в район Шандеровки. Коридор между двумя фронтами достигал в этом районе 10–12, а на отдельных участках 6–8 километров.
Но даже когда противник захватил Лисянку и перерезал магистраль на участке Лисянка — Медвин, то и в этих условиях штаб нашей армии не потерял проводной связи с ВПУ и подчиненными войсками: удалось использовать направление, которое проходило через Щербашенцы.
С 10 по 12 февраля войска 27-й армии отбивали на правом фланге в районе Шандерсвка, Стеблево непрерывные атаки пехоты и танков противника, пытавшегося прорваться через шандеровский коридор и соединиться со своими частями, наступавшими из района Франковки и Бужанки. В это время радиостанции противника работали уже через голову наших войск.
В столь напряженный момент нужно было во что бы то ни стало парализовать управление противника, и мы начали забивать его радиостанции. На ряде частот результаты забивки оказывались столь эффективными, что немецкие радиостанции полностью прекращали работу. Правда, и нам пришлось на этом участке перейти в основном на проводную связь, прокладывать новые линии (почти все армейские и дивизионные радиостанции использовались для создания радиопомех).
Положение со средствами связи ухудшалось с каждым днем. Выходили из строя радиостанции, на исходе было анодное питание, особенно плохо обстояло с кабелем. В метель и снегопад свои же танки и автотранспорт нередко обрывали линии, ломали в темноте шестовку. А какой ущерб причинял артиллерийско-минометный огонь противника! Потребовалось срочно увеличить число контрольно-телефонных постов. На наиболее уязвимых участках создали аварийные команды. Усилили охрану и патрулирование линий.
А бои становились все ожесточеннее.
14 февраля на наш командный пункт в Бараньем Поле прибыла оперативная группа фронта. Теперь уже телефонные каналы между КП и нашим ВПУ не удовлетворяли резко возросших потребностей в связи.
— Мне здесь делать больше нечего, товарищ Агафонов. Сижу без связи. Поедем к командующему в Джурженцы, — говорит по телефону генерал Лукьянченко.
— Я готов, товарищ генерал.
— Только как будем добираться? На машине, пожалуй, не проскочим. Надо достать лошадей.
— Через двадцать минут будут две верховые лошади с коноводом.
— Жду.
Ночь безлунная и беззвездная. Темное небо висит над головой. От снега светло, но дороги не видно — все замело. Вначале по брюхо в снегу оказалась моя лошадь. Потом с трудом выкарабкался Лукьянченко.
— Давайте я поеду впереди… — предлагает коновод.
— Давай, — покровительственно разрешает начальник штаба. — А то вот мы с полковником малость отвыкли от кавалерии.
— В такую ночь не в седле мотаться, а портянки бы сушить в теплом месте, — бросаю я на ходу.
— Что проспато, то прожито, товарищ Агафонов. В такую бы ночь… Стой! — неожиданно обрывает свою мысль Лукьянченко. — Вон, смотрите. — Он выбросил руку в сторону темневших вдали кустов. Всмотревшись, я с трудом различил силуэты людей.
— Наши?! — будто с надеждой спросил Лукьянченко, а я почему-то сказал:
— Видать, наши.
— В самом деле, отсюда видать?
— Предположительно, товарищ генерал.
На этом дебаты закончились.
Дорога привела нас к связистам, которые тянули новую шестовку в расположение своей части. С трудом пробираясь по глубокому снегу, солдаты тащили на себе катушки, аппараты, шесты. Командир взвода, совсем молоденький паренек, выбрался к нам на дорогу. Весь белый от снега, он лихо пристукнул по виску обындевелой варежкой и по всей форме доложил о выполняемом задании.
Подъезжая к Джурженцам, Лукьянченко сказал:
— Да, цены нет таким солдатам. С такими солдатами нельзя не победить. Ничто им не помеха.
— Согласен. Но и немцы, наверное, сейчас не спят…
— Немцы? С отчаяния, — уверенно сказал генерал и твердо заключил: — А через пару дней им будет крышка. Это точно.
Джурженцы были буквально забиты штабами подчиненных и взаимодействующих с нами соединений и частей. На окраине — огневые позиции артиллерии и минометов. Метрах в двухстах от узла связи притаились «катюши». Зато управлять войсками отсюда удобно: командиры танковых соединений и частей то и дело появлялись на своих танках возле нашего ВПУ.
15–16 февраля соединения 27-й армии совместно с 4-й гвардейской армией, действовавшей с юга на Стеблево, продолжали вести наступление, но уничтожить окруженную группировку противника в районе Шандеровка, Стеблево не удалось.
Немцы сосредоточили в этом районе основную массу своих войск. Пытаясь разомкнуть кольцо окружения, они несли огромные потери, но контратаковали без передышки. Кольцо нашего окружения сжималось.
В ночь на 17 февраля противник решился на отчаянную попытку вырваться из котла.
Наши войска приготовились к решающему сражению.
Тишину ночи разорвали орудийные раскаты. Поставив в авангарде дивизию СС «Викинг», за ней мотобригаду «Валлония» и наиболее боеспособные части 72-й и 112-й пехотных дивизий, немцы при поддержке сильного артиллерийско-минометного огня начали атаковать нашу 180-ю стрелковую дивизию в районе Комаровки и лавиной двинулись к Джурженцам. Завязался жестокий бой. Наши артиллеристы ударили по пехоте врага с открытых позиций. Стрелковые части ввели в действие все свои огневые средства, но озверевшие гитлеровцы, не считаясь с потерями, лезли напролом. Тяжелой ценой им удалось вклиниться в наши боевые порядки и выйти в лес южнее и юго-западнее Комаровки.
Обстановка создалась весьма напряженная. Перед нашими войсками стояла задача не дать соединиться атакующим группам неприятеля, выдержать натиск и окончательно разгромить их.
В соответствии с решением командарма Трофименко 735-й стрелковый полк 206-й дивизии, усиленный десятью тяжелыми танками, во взаимодействии с 202-й стрелковой дивизией, наступавшей на Комаровку из района Хильки, нанес удар в направлении дороги Джурженцы — отметка 193,3. Одновременно 337-я стрелковая дивизия и 159-й укрепленный район продолжали наступление с севера, чтобы овладеть районом Шандеровки.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: