Вадим Фролов - В двух шагах от войны

— И я пойду! — сказал Морошкин. — Девчонка все-таки…

Ольга прыснула.

— Ишь, какой мужик нашелси, — сказала она. — Что ж, пойдем, все будет над кем посмеяться.

Через несколько минут Ольга и вышагивающий за ней Морошкин направились вдоль берега. Впереди бежал Серый. Остальные ребята пошли работать — промысел продолжался.

Снова начали беспокоиться только после обеда — ни Арся с Иваном, ни Ольга с Витей не возвратились.

— Надо идти на поиски, — бледная и решительная, сказала Людмила Сергеевна.

— Подождем до ужина, — сказал Прилучный, — а чтоб вам на сердце спокойней было, я на своем катеришке пройдусь.

Прилучный ушел, а бригада снова принялась за работу.

Только к ужину вернулись усталые Ольга и Витька.

— Не нашли, — вздохнув, сказала Оля и села на скамейку.

— Ну что ж… — сказала Людмила Сергеевна. — Будем ждать Ивана Ивановича. Он найдет.

И он действительно нашел. Около часу ночи, когда ребята уже все лежали на своих койках, но вряд ли кто спал, в палатку вошел Прилучный.

Все сразу подняли головы, а Людмила Сергеевна, сидевшая на нетронутой Арсиной койке, вскочила. Она ничего не спрашивала, только тревожно-вопросительно смотрела на Прилучного. А он втянул за собой угрюмого Арсю.

— Своему я по шее надавал и домой отправил, — сказал он.

Людмила Сергеевна хотела что-то спросить, но Иван Иванович взял ее за локоть и вывел из палатки.

Ребята зашумели: «Арся?! Где был?», «Куда тебя черти носили?». Арся ничего не отвечал. Он молча подошел к своей койке и, даже сапог не сняв, плюхнулся на нее ничком.

— Ишь, какой, — зло сказал Баланда, — и говорить не желает!

— Сам гуляет, — сказал Шкерт, — а мы тут за него ишачь!

— Цыть вы! — крикнул Антон.

— Расцыцкался… — не унимался Баланда. — Все вы…

— Точно, — сказал Шкерт, — пусть скажет, где был.

— Оставьте его! — резко сказал Антон. — Захочет, завтра сам расскажет.

Баланда еще поворчал немного, и наступила тишина.

Утром Людмила Сергеевна вызвала Арсю из палатки и поговорила с ним. А потом, уже после завтрака, она велела всем ребятам собраться и сесть полукругом. Арсю она усадила перед всеми на камень. Подошли и Прилучные.

— Сейчас Арсентий расскажет вам, где был, что видел и что слышал, сказала Людмила Сергеевна. — А уж потом вы решайте: наказывать его за «самоволку» или нет.

Арся долго молчал и наконец хрипло и устало сказал:

— В Маточкин Шар мы с Иваном ходили. Там на «Азербайджане» отец у меня… — И замолчал опять.

Мальчишки переглянулись, и кто-то тихо спросил:

— Живой?

— Живой, — ответил Арся и, снова помолчав, добавил: — Ранен только, в живот… да еще обжегся.

— Говори! — требовательно сказал Антон. — Все говори.

— Что говорить-то? Что говорить? — громко всхлипнул Арся.

И опять наступила тишина. Арся ожесточенно потер лицо, опустил руки и выпрямился на камне.

— Там, в Матшаре, — сказал он, — сейчас пять иностранцев стоят. Один сторожевик английский — «Айршир» называется. Три транспорта американских и один из Панамы, как тот — «Эль капитано»… И еще наши там — ледокол вооруженный «Мурман» и… и «Азербайджан».

— Чего же их туда занесло? — спросил Саня.

— Занесет! — зло ответил Арся. — Тебя бы и не туда занесло. Двадцать седьмого июня они из Исландии к нам вышли. Тридцать шесть транспортов, а с ними два наших танкера — «Азербайджан» и «Донбасс». Шли как положено: посредине транспорты, а вокруг охрана — сторожевики, тральщики, противолодочные. Да еще неподалеку английский тяжелый флот ходил. Поначалу все было спокойно. А потом — это еще четвертого июля было — больше двадцати фашистов налетело. «Хейнкели», самолеты-торпедоносцы. Три корабля сразу торпедировали… и «Азербайджан» тоже.

— Как же он добрался-то? — изумленно спросил Карбас.

— Они сами не знают, как добрались: с четвертого по семнадцатое июля в море болтались. Пробоина в борту чуть не в полтора метра, палуба вся искорежена — смотреть страшно. Торпеды — это еще было полбеды… — Арся скривился и скрипнул зубами. — Самое страшное потом началось. После этого налета вдруг всем кораблям команда по радио: рассредоточиться и каждому самостоятельно, поодиночке, значит, следовать в советские порты…

— Как так «поодиночке»?! — возмутился Славка. — Их же немцы, как орешки, перещелкают.

Ребята загудели.

— Вот и перещелкали, — сказал Арся. — У них там в Англии какой-то адмирал есть — не то Падли, не то Дадли… Ему доложили, что в Норвегии чуть не весь немецкий флот стоит, он и перетрусил. И приказал своему флоту немедленно увести корабли обратно в Англию, а конвою — самому добираться. Только сторожевики и тральщики с ними и остались. А что они могут?!

— Падла он, а не Дадла! — заявил Баланда.

— Точно. Союзнички еще называются! — поддержал его Толик.

— Своих не жалеют, — сказал Димка. — Давай дальше, Арся.

— А дальше чего? Начали они «рассредоточиваться», а фашисты, сволочи, их из-под воды и с воздуха, как утят несчастных, топили. Хоть и дрались они из последних сил. Которые на дно пошли, а где остальные, до сих пор неизвестно. Одного мы видели в губе Обседья на мели, от другого только круг спасательный да мешки с мукой остались. Да в Матшаре пять. Где остальные бродят?.. Эх! — Арся встал. — Говорить больше нечего. Работать надо!

И он пошел, не оглядываясь, к обрыву. За ним побежала Ольга. Она догнала его и пошла рядом, заглядывая снизу ему в лицо. И никто даже не ухмыльнулся. Все угрюмо молчали. Война опять дохнула на них своим раскаленным дыханием — она была в двух шагах…

Людмила Сергеевна всматривалась в посуровевшие лица своих мальчишек. Потом тихо спросила:

— Ну как?

— Что как? — не понимая, переспросил Антон.

— Наказывать будем?

— Да вы что, Людмила Сергеевна?! — изумился Антон, а ребята зашумели негодующе.

— Так я и думала, — сказала Людмила Сергеевна. — И еще — надо нам в свободное время походить вдоль берегов. Может, найдем, тех, что спаслись…

— Верно, товарищ комиссар, — сказал Прилучный, — мне говорили, что Илья Павлыч Мазурук уже многих нашел и на Большую землю вывез. Поищем и мы. Так, робяты?

— Так! — сказали мальчишки и пошли делать свое дело. Работали молча и с ожесточением.

На следующее утро, первым высунувшись из палатки, я увидел вместо солнца сплошную пелену низких облаков. Из них, как из сита, сыпался мелкий-мелкий дождик. Было промозгло и холодно. Горы закрыло плотным туманом, и все вокруг стало сумрачным и неуютным. Посвежел и ветер. Он дул порывами, не очень сильными, но от них брезент палатки ходил волнами. Сразу продрогнув, я поскорее юркнул под одеяло.

— Ну, что там? — сонным голосом спросил Славка.

— Не ахти… — сказал я.