Евгений Авдиенко - Последние солдаты империи

Приглашенные тут же прошли в это помещение, которое хоть с недавнего времени и приобрело другой статус, но благодаря постоянному запаху еды, ветхости стен, которые адъютанты кайзера, как могли, позакрывали привезенными из Берлина картинами, и многочисленным встроенным шкафчикам вдоль единственного узенького окна так и осталось обычным помещением для хранения тарелок, чашек и кастрюль.

Кайзер, меж тем оставшись в большой зале, казалось, никуда не спешил. Дружески побеседовав со своими университетскими однокашниками: рейхканцлером Берманом-Гольбергом и министром финансов Карлом Гельферихом о предстоящей охоте, которую он повелел устроить следующим днем, и договорившись с ними о совместных завтрашних действиях по травле оленя, он только через полчаса вошел к ожидавшим его офицерам, уселся в свое любимое кресло, каковое неизменно следовало за ним по всей Германии, и без раскачки перешел к интересовавшим его вопросам.

– Когда я получу завещание этого полоумного русского монаха? Оно вообще существует?

Вопрос был скорее адресован Бергу, но Мольтке, еще будучи на посту начальника Полевого Генштаба, с самого начала негласно курировал эту проблему, и теперь, после обидной отставки в сентябре четырнадцатого и последовавшего за ней трехмесячного отпуска для поправки здоровья, намеревался любыми путями взять реванш и вернуть себе расположение кайзера, а вместе с этим и должность начальника немецкого Генштаба.

Вытянувшись по стойке смирно и на доли секунды опередив фон Берга, Мольтке четко, по-военному доложил:

– Так точно, Ваше Величество! Существует. Мы получили подтверждение сразу из трех независимых источников, – Мольтке сделал паузу, ожидая возможных комментариев или ремарок, но кайзер молчал. И Мольтке, не обращая внимания на кислое выражение на лице генерала Берга, продолжил:

– Наши лучшие агенты месяц назад проникли в главную резиденцию русского царя и приступили к поиску секретного тайника, который, по некоторым сведениям, располагается в личных апартаментах императора Николая, куда большинству персонала доступ закрыт. Но меня заверили… – Мольтке взял небольшую паузу и сознательно покосился на стоящего рядом Берга, давая понять генералу, что тому не удастся отсидеться в стороне и он в полной мере разделит с ним, Мольтке, всю ответственность за какой бы то ни было результат.

– Меня заверили, что в начале июля этот документ должен быть в Германии, и мы с генералом Бергом намерены лично привезти его к вам.

Уверенность Мольтке, граничащая с элементарной наглостью, настолько поразили Генриха фон Берга, что он от волнения начал перекладывать свою желтую папку из одной руки в другую и от этого чуть было ее не уронил. Генерал Берг как никто другой знал, что его агенты не располагают информацией даже о приблизительном месте нахождения тайника. К тому же изъять документ – это всего лишь полдела; необходимо тайно переправить его в Германию, чтобы немецкие специалисты в лабораторных условиях могли доказать и опровергнуть его подлинность.

Однако Мольтке, взяв на себя обязательства по срокам и понимая, чем может обернуться для него этот провал, решил, что хуже уже не будет, и спокойно смотрел на кайзера, который вдруг заулыбался и покачал головой.

– О-ох! Ники, Ники! Ничего ты от меня не спрячешь… я же тебя насквозь вижу…

– По моим сведениям, русский царь не верит в послание монаха Авеля, он никогда о нем не говорит даже в присутствии своих самых преданных вельмож, – добавил вдруг Берг и тут же осекся под строгим взглядом кайзера.

– Верит ли мой друг Ники в это завещание или нет – не имеет никакого значения! – кайзер Вильгельм повысил голос. – В начале июля этот документ должен лежать у меня вот здесь, – император громко хлопнул ладонью по столу. – Вы меня поняли?!

– Так точно, Ваше Величество, – в один голос ответили Мольтке и Берг.

– Ну, хорошо. А русский революционер? Как его… Александр… Па-та-рус… Он нам обещал в России в прошлом месяце революцию?

– Настоящее имя русского – Израиль Лазаревич Гельфанд. Александр Парвус – это псевдоним.

Император презрительно фыркнул.

– Словно собачья кличка, – кайзер посмотрел на лежавщую в углу кабинета борзую собаку Алису, которая, боковым зрением уловив внимание хозяина, тут же подняла голову, как бы спрашивая: – «что? пора? на охоту?». Император Вильгельм нежно улыбнулся своей любимице, а затем опять перевел взгляд на Берга.

– Продолжайте, генерал.

– Подобный конспиративный прием принят у революционеров большинства стран Европы для придания собственной личности некого романтического статуса.

Кайзер несколько устало и немного раздраженно кивнул головой, показывая, что он и так уже давно все понял, и генерал Берг заторопился с продолжением:

– Ваше Величество! Парвус прибывает в Берлин 6 июня с отчетом о проделанной работе и использовании ранее выделенных средств. Вот скорректированный план русского мятежа, его передал наш агент, который виделся с русским в Константинополе, – генерал Берг положил на стол перед императором несколько листов бумаги, которые Вильгельм II начал тут же изучать, перестав обращать внимание на стоящих рядом генералов.

Через минуту кайзер недоуменно посмотрел на Берга.

– А почему на титульной странице нет названия?

– Сей господин назвал этот документ «планом Парвуса», – Берг позволил себе улыбнуться. – Но в Германии не может быть иных планов, кроме планов Вашего Величества… поэтому, я решил не ставить на нем какое-либо заглавие, пока вы его не утвердите.

Кайзер презрительно хмыкнул, словно показывая генералу Бергу, что эти разговоры о названии планов не должны влиять на общепринятый официальный порядок предоставления документов. Однако ничего не сказал и продолжил чтение.

Через некоторое время он поднял голову; на лице монарха блуждала довольная и мечтательная улыбка.

– Мы назовем этот проект – «Планом русской революции»… и приставьте к этому Парвусу нашего самого лучшего агента.

Кайзер поднялся и, удовлетворенно поглаживая свои большие усы, буравящим взглядом посмотрел на генерала Берга:

– Сколько он уже получил?

– Два миллиона марок… но мы еще не видели отчета по расходованию средств. Некоторые революционные выступления в России, которые Парвус обещал нам в апреле и мае, были сорваны по вине…

Кайзер резко перебил Берга.

– Сколько он еще просит?

– Сорок миллионов.

– Дайте. Половину сейчас, остальные – в следующем году.

Кайзер, не глядя на своих генералов, в глубокой задумчивости принялся расхаживать по кабинету, бросая взгляды то на своих генералов, то на листы бумаги, лежащие на столе.