Алекс фон Берн - Колонна Борга

Однако то ли действительно Господь хранит пьяных, то ли скорость самолета перед ударом почти погасили эффективные тормозные щитки «Юнкерса», — но Удет вылез из-под обломков самолета практически невредимым! И тут же сел во второй самолет. И уложил с пикирования бомбы точно в цель. Мильх дал добро на демонстрацию самолета Герингу.

Геринг одобрил самолет Ю-87 и дал указание о запуске его в производство под названием «Stuka» [9] Пикирующий бомбардировщик (нем.). . Он внес одно дополнение: на самолеты устанавливали специальные ветровые свистки для повышения деморализующего воздействия на противника — отсюда и происходил жуткий вой пикировщиков «штука», который навсегда запомнили те, кто хоть раз оказался под их огнем. Кстати, вещь не такая и нелепая, как это может показаться на первый взгляд: во время войны в Ливане в 70-х годах израильские самолеты, проходя над позициями палестинцев на низкой высоте, преодолевали звуковой барьер и лишь затем заходили на бомбометание, пока арабские зенитчики приходили в себя после удара звуковой волны.

Вскоре новые бомбардировщики удалось опробовать в деле. 26 июля 1936 года мятежный испанский генерал Франко обратился к Гитлеру за помощью. Геринг обрадовался представившейся возможности проверить в боях уровень подготовки своих летчиков. И в Испанию началась переправка самолетов и летчиков, вскоре объединенных в так называемый легион «Кондор» под командованием генерал-майора Хуго Шперрле.

Назначение Шперрле не являлось случайностью: Гитлер и Геринг не хотели, чтобы легион попал в полное подчинение франкистского командования, поэтому легиону был необходим командир, способный отстоять свою независимость при любых обстоятельствах. Шперрле как нельзя лучше соответствовал этим требованиям. Он не только славился крайней непреклонностью, но и обладал соответствующей внешностью: Гитлер говорил о нем и о генерале Вальтере фон Райхенау как о своих «самых звероподобных генералах».

26 августа 1936 года люфтваффе прошли первое боевое крещение: истребитель «Хейнкель-51» сбил первый самолет республиканского правительства в небе Испании. Затем начались бомбардировки испанских городов и деревень. После того как бомбардировщики «Хейнкель-111» превратили в руины испанский городок Герника, настала очередь пикировщиков. Точные и устрашающие удары, наносимые немецкими самолетами «юнкерс-87», обеспечивали успешные атаки войск генерала Франко.

Впечатляющий дебют детища Удета задал тон всему мировому авиастроению. После Испании пикировщики оказались в моде, и другие страны спешно занялись созданием пикирующих бомбардировщиков для нанесения точных ударов при поддержке наземных войск. Бомбометание с пикирования — идеальная тактика для фронтовых бомбардировщиков. Но никому в голову не приходило, что любые бомбардировщики должны выполнять бомбометание с пикирования. Никому, кроме Удета. Он потребовал, чтобы «юнкерс-88» обязательно был пикирующим.

На «юнкерс-88» поставили воздушные тормоза, что потребовало укрепления крыла и фюзеляжа. Результат — масса самолета возросла вдвое (с 6 до 12 тонн), а скорость оказалась меньше, чем у устаревшего «хейнкеля-111»! Однако окончательно бомбардировочную авиацию Третьего рейха добила эпопея с «хейнкелем-177».

К весне 1938 года какие-то умные головы все-таки убедили Удета в необходимости выполнить программу создания четырехмоторного дальнего бомбардировщика, задуманную еще Вефером. Однако Удет и здесь умудрился хорошее начинание превратить в свою противоположность. Вначале он поддался энергичному нажиму Эрнста Хейнкеля и принял решение не о создании принципиально новой машины, а о доработке до требуемых характеристик самолета «Хейнкель-177». Хейнкель торжествовал победу, но через пару месяцев обнаружил, что победа — пиррова. Удет снова вспомнил о «славных делах» пикировщиков и выдвинул требование: бомбардировщик Хейнкеля должен быть способен совершать бомбометание с пикирования, да еще с углом атаки не менее 60 градусов! И напрасно Хейнкель пытался убеждать Удета, что машина весом в три десятка тонн в принципе может спикировать только один раз в жизни — в первый и последний. Удет проявил неожиданное упорство. Это было упорство смертника, о чем Удет тогда еще не задумывался.

Результаты испытаний, естественно, оказались неудовлетворительны. Но надо было чем-то громить Англию, а также отчитаться перед фюрером. И в конце 1940 года Удет приказал запустить «хейнкель-177» в серию. Выпуск «хейнкелей-111» прекратился, заводы переоборудовались — в производстве жизненно необходимых бомбардировщиков наступила пауза длиной в несколько месяцев.

А когда новые машины начали поступать из сборочных цехов на аэродромы, стали обозначаться зловещие контуры провала технической политики люфтваффе. Со всей очевидностью проявилась утопичность требования о возможности бомбометания с пикирования «хейнкелем-177» — при попытке спикировать на цель самолет просто разваливался в воздухе! Хуже того, злополучные бомбардировщики иногда взрывались при обычном горизонтальном полете: как полагали, из-за протечек горючего на горячие маслопроводы. На стадии испытаний около 60 (!) экипажей простились с жизнью, пытаясь «довести до ума» плод волюнтаризма Удета. Результат героических усилий: произведено 1446 самолетов, из них в люфтваффе поступило 33! За инженерную безграмотность главы технического управления рейх расплатился не только отсутствием столь необходимого в войне с Англией и Россией дальнего бомбардировщика, но и выброшенными на ветер миллионами марок, тысячами тонн стратегических материалов и жизнями сотен опытных летчиков.

Беда не приходит одна. Столь же поспешно запущенный в серию многоцелевой истребитель «Мессершмитт-210» вел себя в воздухе с непредсказуемостью необъезженного мустанга, а во время пикирования часто срывался в штопор.

Короче говоря, в войну с Францией, Англией и, позднее, Россией люфтваффе вступили на столь низком уровне, что покойный Вефер должен был не раз перевернуться в гробу. Впрочем, слабая готовность к войне люфтваффе вплоть до 1942 года не бросалась в глаза по весьма простой причине — противники Германии оказались еще хуже готовы к большой войне.

Франция к 1940 году практически не имела современной авиации, оставшись на уровне полукустарного производства эпохи Первой мировой войны. Британия и Россия здорово отстали от Германии в области истребительной и фронтовой авиации и лихорадочно пытались наверстать упущенное в конце тридцатых годов.

Смертельно больной конструктор фирмы «Супермарин» Реджинальд Митчелл в инвалидной коляске выезжал на летные испытания своего детища — истребителя «Спитфайр», призванного поставить заслон германским бомбардировщикам и составить конкуренцию «Мессершмитту-109» в борьбе за господство в воздушном пространстве Англии. Несмотря на то, что германские истребители неизменно превосходили по своим характеристикам модификации «спитфайров», именно эти самолеты и выиграли битву за Англию, успешно отражая атаки истребителей, бомбардировщиков и самолетов-снарядов «Фау-1».