Фриц Вёсс - Вечно жить захотели, собаки?

Тем не менее, Татарану, похоже, поручено передать согласие маршала, потому что Виссе получает указание прибыть к майору фон Цитцевицу, чтобы получить дальнейшие указания по расформированию румын.

Обер-лейтенант батальона связи армии, который проводил Виссе к бункеру майора, рассказывает, что фон Цитцевиц — шпион главного командования сухопутных войск, интересующийся всем, что происходит в «котле», и информированный обо всем лучше, чем Паулюс.

Бункер представляет собой голое и неприветливое помещение. В нем кипит бурная деятельность. Мелькают радисты и телефонисты. Десять телефонов звонят одновременно, и несколько офицеров принимают и передают непрерывно поступающие звонки, приказы и донесения.

И среди всего этого шума, держа руку на пульсе армии, связанный с пехотными войсками и Ставкой фюрера фон Цитцевиц, похоже, чувствует себя, как рыба в воде.

Плотному майору высокого роста, с манерами гражданского человека и размашистыми движениями, больше подошел бы двубортный пиджак, чем форма офицера генерального штаба.

Покровительственно и очень приветливо он приглашает Виссе сесть. Из папки вынимает несколько листков, на которых делает заметки. Не дожидаясь вопросов, он вводит Виссе в курс дела.

— В среднем ежедневно из строя выбывает 2400 человек, которых мы теряем из-за ранений, болезней, плена или гибели и которые должны быть заменены. Поэтому производится мобилизация необходимого личного состава из тыловых служб, чтобы сосредоточить их в батальонах укреплений и использовать в боевых действиях. К этим мероприятиям должны быть привлечены также и румыны 1-й кавалерийской дивизии. Однако маршал Антонеску потребовал, чтобы только небольшая часть его людей распределялась по батальонам и воевала под командованием своих офицеров! — Майор отмахивается, показывая, что он не слишком-то собирается придерживаться этого. — Маршал рассержен, что всюду говорится, будто румынские армии оказались не на высоте. Он упрекает нас в том, что мы отправили их на гибель на самые трудные участки фронта, чтобы сберечь свои ценные войска. Разумеется, это ерунда! Деление фронта было навязано маршалом Антонеску в Ставке фюрера вопреки сопротивлению группы сухопутных войск. Он, как и Муссолини, настаивал на том, чтобы союзным армиям были выделены самостоятельные участки фронта. Где и как можно было бы лучше всего использовать румын этой кавалерийской дивизии? Ведь вы тоже были там и видели как сражались румыны? — Майор дает понять, что этим интересуются «наверху».

Виссе колеблется минуту. Майор доброжелательно и ободряюще смотрит на него. Майора называют шпионом главного командования сухопутных войск. Разве это не означает, что он должен сообщать Адольфу Гитлеру о недостатках? Фон Цитцевиц похож на человека, которому можно доверять. Сколько раз обер-лейтенант хотел, чтобы Гитлер узнал о том, что происходит в Сталинграде!

Он коротко описывает характер румынского солдата, что он неприхотлив, стоек, послушен, добродушен и храбр, когда чувствует, что им командуют. Значительно худшая боеспособность румынских войск по сравнению с германскими вызвана чисто материальными причинами: недостаточным и устаревшим вооружением, отсутствием танков и противотанковых орудий… Единому, целеустремленному командованию мешают деликатные, противоположные политические течения в румынском офицерском корпусе!.. — Виссе умолкает и вопросительно смотрит на фон Цитцевица.

Майор кивает: «Именно это нас и интересует!»

— Высшее румынское командование вплоть до дивизионных штабов и командиров полков привержено королю и консервативно. Это направление приобрело сильное влияние с тех пор, как маршал Антонеску перестал поддерживать «Железную гвардию» Кодряну и опирается на окружение короля Михаля! Я пришел к этому выводу из общения и разговоров с румынскими офицерами!

Молодые армейские офицеры, которые в большинстве своем вышли из движения Кодряну, кажутся консервативному офицерскому корпусу слишком бескомпромиссными и радикальными! Хотя оба эти течения направлены против коммунизма, в результате политических противоречий самые сильные импульсы для борьбы с противником сдерживаются и даже заглушаются!

«Я не это хотел сказать!» — думает Виссе. Он сердится, что сам того не замечая, поддался настроению, чтобы только поважничать разболтал вещи, о которых его никто не спрашивал. Тем не менее, он продолжает:

— Французская военная техника, на которой обучалось боевое командование, хуже немецкой. Там, где румынским командирам удается приноровиться к немецкому командованию, они добиваются больших успехов!

— Вы имеете представление о французской военной технике? — спрашивает фон Цитцевиц.

— Не слишком большое, господин майор! — признается Виссе.

Цитцевиц улыбается и с удовольствием объясняет:

— Французская военная техника является наиболее утонченной, продуманной и совершенной! Просто для ее применения надо иметь нужные средства! Примерно так, как для изысканного французского обеда! Нам же слишком часто хватает только на добротный, сытный гуляш, у которого, конечно, тоже есть свои преимущества! — Майор доверительно прищуривается и дает Виссе понять, что такое мнение высказывается только офицерам, которые принадлежат к избранному кругу или которых считают достойными войти в него. — К сожалению, этот Сталинградский «котел» был приготовлен с небольшим количеством мозгового вещества и слегка подгорел!

«Наш человек», — ликует Виссе и высказывается прямо:

— Хотя германское командование было точно информировано о том, что 20-я румынская дивизия будет находиться в эпицентре русского наступления, ее там оставили, — на полосе обороны в девятнадцать километров, что было бы слишком и для германской дивизии. Да еще и без прикрытия правого фланга! Мы были разбиты при артобстреле противника и смяты русскими танками.

Обещанные штурмовые и противовоздушные орудия прибыли только тогда, когда фронт уже был уничтожен. Если бы подкрепление прибыло несколькими часами раньше, можно было бы предотвратить прорыв, удержать передний край обороны и сделать так, чтобы непрестанно атакующий противник был обескровлен в своих атаках. Две стоящие к югу от нас румынские дивизии должны были бы быть подкреплены танками, противовоздушными орудиями и боевыми самолетами! 29-я мотопехотная дивизия освободилась бы тогда, чтобы поддержать нас и устранить все возможные прорывы противника!

Фон Цитцевиц внимательно слушает Виссе, как будто ничего об этом не знает. Виссе, разгорячившись, продолжает:

— О планах противника все было точно известно, приближающаяся катастрофа была очевидна, и румын все же бросили в беде! Теперь на них хотят свалить всю вину и считают, что за их верность и стойкость с ними можно обращаться так пренебрежительно!