Свен Хассель - Дьявольский полк

— Идем-идем, — проворчал Отто. — Мы просто остановились глотнуть пива. Карл, ты когда-нибудь задумывался, почему это шлюхи вечно спешат? Они самые трудолюбивые люди на свете. Помнишь ту высокую, тощую в Салониках, которая брала сразу по два клиента? Она была так занята, что не смотрела на старшину Груббе. Он смылся с ее заработком за четыре ночи, она погналась за ним, рассекла лоб о швартовную тумбу и упала в воду.

— Не называй меня шлюхой, — воскликнула девица, немного понимавшая по-немецки. — Для тебя, матрос, я лоретка, гетера, кокотка, жрица любви, кто угодно, но не шлюха.

— Ладно-ладно, — примирительно сказал Отто. — Давай войдем в док и выверим компасы. Кстати, как звали тебя в детстве?

— Лолита.

— Лолита, — с удовольствием произнес Отто. — Лолита. Карл, забирался ты когда-нибудь в постель с девицей, носящей такое имя?

— Не помню. Ну, пошли, Лолита, покажи нам свою койку.

Отто уронил бутылку пива, она покатилась по полу и вниз по лестнице. Он хотел схватить ее, выронил остальные бутылки, которые держал под мышкой, потерял равновесие и заскользил по ступеням, поднимая жуткий шум.

Мы с Карлом поспешили на помощь, громко топая по тихой лестнице. Двери стали распахиваться. Мужчины и женщины бранили нас так, как могут только итальянцы. Какой-то недомерок, стоявший возле огромной девицы, пообещал набить нам морду, но, увидев Отто, поспешил спрятаться в комнате и забаррикадировал дверь комодом и биде.

У подножья лестницы появился бармен, лицо его блестело от пота, в руке он держал дубинку.

— Per Вассо! Accidenti! [153] Черт возьми! Осложнения! (ит.). — Прим. пер. Ребята, если кто-то вам досаждает, я разберусь с ним.

— Нет, просто я уронил бутылку, — объяснил Отто.

— Разбилась она? — обеспокоенно спросил толстый бармен.

— К счастью, нет. Но какие тут отвратительные лестницы! Они напоминают мне о Нагасаки. Там я тоже съехал на заднице по ступеням. В ту ночь и подхватил сифилис. Она была японка, всего с тремя пальцами на правой ступне.

— Сифилис! — закричала Лолита. — Тогда у вас со мной не будет никаких дел!

Она помчалась по коридору, потом хлопнула дверь.

Карл начал ругаться.

— Ну, идиот! Какого черта объявил про свой сифилис? Неужели не понимаешь, Отто, что такие вещи совершенно секретны? Слышал ты, чтобы я болтал про трипак, который подхватил, когда мы заправлялись топливом в Пирее? Кстати, по твоей вине, Отто. Ты настоял, чтобы мы пошли в то чертово кафе. Пошли бы на телефонную станцию, как я предлагал, и ничего бы не случилось.

— Кто сказал, что те телефонистки не были заразными? — вызывающе произнес Отто. — Если тебе судьба подхватить его, то подхватишь, даже если проникнешь в королевский дворец и заберешься в постель с принцессой.

Мы уселись на ступеньки и открыли две бутылки; потом снова стали медленно подниматься, останавливаясь на каждой площадке глотнуть пива.

— Пиво уже не то, что раньше, — ворчливо заговорил Отто. — Пахнет пивом, называется пивом, стоит, как пиво, а на вкус вода водой. Когда пиво становится скверным, пора прекращать войну. Никто не может воевать без приличного пива.

— Вы кадровые служаки? — спросил я.

— Конечно, кто же еще? — отрывисто ответил Карл и плюнул на стену. — Мы с Отто вместе ходили в школу. Вместе росли и вместе в двадцать четвертом году завербовались в военный флот. Это была единственная постоянная работа, какую нам могли предложить. Мы сразу же подписали контракт на двенадцать лет. Что толку делить жизнь на части? Вот с тех пор остаемся там.

— И все еще рядовые матросы? — удивился я.

— Мы давно могли быть штабс-фельдфебелями, — усмехнулся Отто. — Нас разжаловали пять раз. Слишком много девок и пива. И слишком много идиотичных офицеров. Но жизнь была веселой, пока не началась эта гнусная война. Теперь из трехсот семидесяти пяти, учившихся в школе подводников в Киле, уцелели только мы двое.

— Что будете делать, когда мы проиграем войну и с военным флотом будет покончено?

— Не говори, сынок, о том, чего не знаешь, — сказал Карл, укоризненно покачав головой. — Военный флот так просто не отменишь. Вот вас, всех остальных, пошлют к черту. Подводные лодки на какое-то время у нас заберут, но поставят тралить мины.

Отто уже дошел до двери Лолиты и угрожал разбить выстрелом замок, если она не откроет. Побряцал карабином, дабы она слышала, что он не шутит.

— Отойди от двери, стреляю, — проревел он.

Изнутри раздался лязг двух задвигаемых засовов, и понесся поток брани. Лолита грозилась напустить на него Муссолини, Бадольо, Черчилля и папу, если он не уйдет.

В конце коридора открылась дверь, и нас пригласила к себе некая гостеприимная девица. Отто надел вещмешок и взял на ремень карабин, забыв о Лолите.

Мы обменялись рукопожатиями и представились. Девицу звали Изабелла. У нее возле умывальника стоял целый бочонок пива, с потолка свисали на веревочках кружки.

Отто тут же разделся. В носках у него были большие дыры, на брюках плесень. Он указал на свои сапоги.

— Не могу высушить эти чертовы чеботы. Нам пришлось идти по воде. Подводная лодка не могла подойти к берегу. Собачья жизнь у матроса.

Изабелла спустила юбку и вылезла из нее. На ней была короткая нижняя юбочка, восхитившая нас. Мы с Карлом сели на край кровати, каждый с кружкой пива. Отто с Изабеллой дружелюбно пререкались из-за позы. В конце концов она сдалась и встала на кровать коленями. Карл и я слегка мешали, и нам пришлось подвинуться. Потом ей не понравился презерватив, и мне пришлось достать другой из нижнего ящика комода. Изабелла проследила, чтобы он был надет правильно.

— Теперь мы готовы, — сказала она.

— Отлично, — проворчал Отто. — Тогда за дело.

Карл стал описывать мне жизнь на плавучих базах, куда они доставляли пленных.

— На одной из них я трахался лучше всего в жизни, — сказал он. — Она была негритянкой, необузданной, как дьявол. Задница у нее вертелась, как маховик на паровом катке.

Отто с довольным выражением на лице сел. Настала очередь Карла. Снимая брюки, он продолжал рассказывать про негритянку.

Изабелла обвила ногами его бедра.

— И я пока был на ней, — продолжал Карл, — ел икру ложкой из миски. Дам тебе сотню сверху, если сделаешь это по-французски, — сказал он Изабелле.

— Как хочешь. Выкладывай деньги.

— Пытался провести ее на подлодку, но капитан увидел, как мы спускались в кормовой люк. Я получил двенадцать суток, но она десять раз стоила того. Хорошая у тебя попка, — сказал он со вздохом, ущипнув зад Изабеллы.

Отто выбросил в окно использованный презерватив и поставил сапоги сушиться к радиатору.

— Слушай, Свен, что если мы объединим силы на пару деньков? Госпиталь может подождать. Думаю, нам нужно осмотреть этот город, который хотят повидать все культурные люди. Знать Рим — само по себе образование.