Абрам Вольф - В чужой стране

Быстро вскарабкавшись наверх, нащупав руками рельсы, они острыми стальными щупами начинают отрывать под шпалами углубления.

Внизу, окружив место работы цепочкой, лежат партизаны — шестеро русских и трое бельгийцев. Они держат автоматы и карабины наготове, ловят каждый шорох, каждый звук. Насыпь жесткая, острые щупы то и дело натыкаются на крупные камни, и тогда раздается громкий скрежет. Этот звук каждый раз заставляет настороженно поднимать голову, вслушиваться.

Наконец углубления сделаны. Дезире подсовывает Соколову под руку шашку, тот кладет ее в яму, закрывает землей, опускает вниз, под откос шнур. В пяти метрах закладывается вторая шашка, еще через пять метров — третья… Все! Только сейчас, когда надо отползать с насыпи, Соколов чувствует, что глаза его, все лицо заливает горячий пот.

Партизаны, держа в руках шнуры, спускаются вниз. Чепинский шепчет Соколову: «Десять минут»…

Сверкает молния, сердито перекатывается гром. Снова тишина. Партизаны лежат неподвижно, ждут, напряженно.

Но вот Соколов приподнимается. Он скорее почувствовал, чем услышал, приближение поезда. Показалось, что дрогнула земля. Слева должен показаться поезд. Гул идущего состава слышен уже отчетливо. А сигнала нет. Значит, это не эшелон. А что если они ошиблись? Нет, не может быть. Там, где выставлен дозор, — крутой подъем, составы идут тихо, в любой темноте можно отличить пассажирский поезд от воинского эшелона. А если он не заметил сигнала? Такая ночь…

Слева стремительно приближаются два белых круга. Грохот нарастает, гудят рельсы. Состав идет под уклон… Соколов приподнимается на руках, старается разглядеть вагоны. Обдавая ветром, грохотом, свистом, мимо проносится пассажирский поезд. Окна затемнены. Пассажиры спят, не подозревая, какой страшной опасности их подвергли гитлеровцы…

Снова глухая мертвая тишина. Низко над землей лениво идут тучи, изредка освещаемые короткими вспышками молний. Вот-вот разразится гроза. Но пока воздух неподвижен, все замерло, затаилось в ожидании грозы.

В глубокой тишине слышится едва различимый стук, и через минуту-другую далеко за поворотом вспыхивает розовый отблеск. Состава еще не видно, но он идет, он уже недалеко. В черное небо взлетает ракета…

— Зажигай! — крикнул Соколов. — Уходим…

Они бегут по вязкому, неровному картофельному полю. Поезд уже совсем близко. За спиной слышно громкое, свистящее пыхтение паровоза… Быстрее достигнуть шоссе, перескочить через него! Как трудно бежать — ноги подламываются, тонут в рыхлой земле, пот заливает глаза… Впереди тускло блеснул асфальт шоссе. Скорее, скорее!

Только они перебежали дорогу — сзади рванул взрыв. Ослепительная вспышка осветила дорогу, кусты, деревья — обозначилась каждая веточка, каждый листок.

Охваченные огнем вагоны с артиллерийскими снарядами и минами летели под откос. Взрывы сотрясали землю и небо. Огненные языки вонзались в низкие кипящие тучи.

Небо, словно только и ждавшее этой минуты, вдруг разразилось оглушительным громом, засверкало молниями, и на землю обрушилась стена воды: казалось, там, в черной вышине, что-то лопнуло, разорвалось.

Партизаны уходили все дальше, к озеру. Зарево пожара, острые всплески молний освещали грозовое небо, крыши домов, спрятавшихся среди садов, зубчатую стену далекого леса. Среди сухих, трескучих раскатов грома глухо ухали взрывы.

Ливень кончился так же внезапно, как и начался. Когда партизаны подошли к лесу, половина неба очистилась от туч, под лунным небом засеребрились потоки, с шумом катившиеся по глубоким колеям проселочной дороги. Чепинский, громко шлепая по воде босыми ногами, весело сказал шагавшему сзади Соколову:

— Гроза як по заказу. Поработали — будь ласка под душ. А я до ППД собрался, в баню…

— Да, искупало здорово, — откликнулся Соколов. — Курить есть?

Чепинский полез в карман брюк, но вместо сигарет извлек табачную кашицу.

— Да, невесело… — Соколов остановился. — Подождем ребят.

В лесу стояла тишина, было слышно, как стекают, падают с листвы дождевые капли. Соколов присел на пенек у дороги, устало вытянул ноги, гудевшие от долгой ходьбы. Далеко-далеко, как эхо пушечного залпа, прокатился гром.

— Что это? — Соколов вскинул голову. — Взрыв… Где-то у Пеера. Наверное, наши…

Соколов не ошибся: у города Пеера взлетел на воздух мост, минированный партизанами первого отряда.

Операция, проведенная первым отрядом, была сложной. Мост охранялся немецкими солдатами. Кроме того, в километре находилась рота егерей, недавно переброшенная с побережья для охраны дорог и промышленных объектов. Чтобы успешно провести операцию, надо было быстро и бесшумно, без единого выстрела снять часовых. Но этого сделать не удалось. Кто-то из партизан, подползавших к мосту, задел карабином о камень, раздался выстрел. Часовые подняли стрельбу. Охрану ликвидировали, но на это ушло время. Подрывники еще не успели установить мины, как на шоссе, идущему параллельно с железнодорожной линией, появились машины с егерями. Партизаны, прикрывавшие подходы к мосту, открыли огонь. В кромешной тьме ослепительно рванули гранаты, засверкали выстрелы. Гитлеровцы рассыпались, залегли. Они, по-видимому, решили, что столкнулись с крупным отрядом противника. Завязалась яростная перестрелка. Подрывники, находившиеся на мосту, тем временем закладывали мину за миной. Командовавший группой сержант Акимов будто не слышал грохота боя. Он повернул голову к шоссе только после того, как все было сделано.

— За мной! Вперед! — Акимов, зажав в руке автомат, спрыгнул с моста, побежал к шоссе, где вела бой группа прикрытия. С этой группой находились командир отряда Никитенко и политрук Грудцын.

Как только Акимов со своей группой оставил мост, Никитенко приказал отходить. Ведя бой, перебегая по одному, по двое, партизаны оттянулись вправо, перешли через шоссе и стали отходить к лесу. Егеря бросились за ними. Стараясь обойти партизан, отрезать им путь к лесу, они все дальше отходили от моста. А это и требовалось партизанам! С минуты на минуту должен появиться эшелон с вражескими солдатами: из Франции, с «Атлантического вала», на советско-германский фронт перебрасывалась пехотная дивизия.

Потеряв в бою двух человек, партизаны ушли в лес. Егеря, выйдя к опушке, остановились. Пока их командир размышлял, что делать дальше — уходить или ждать рассвета, чтобы прочесать лес, показался эшелон. Через несколько минут он влетел на заминированный мост…

Участвовавший в операции взвод Акимова ушел к Эликуму. Никитенко и Грудцын около села Гройтруд свернули в лес, где находился третий взвод отряда.

Ни командира взвода Захара Старцева, ни партизан в лесу не оказалось. Взвод ушел разрушать многопроводную линию связи, которую немцы спешно строили вдоль шоссе Леопольдсбург — Мазайк, и все еще не вернулся. Отыскав землянку командира взвода, Никитенко и Грудцын, не зажитая огня, улеглись на нары и мгновенно заснули.