Валерий Николаев - Закуси горе луковицей

— Жора, а зачем он мне передал эту игрушку?

— Ты так и не понял? Это твой семейный талисман. Когда заведующий принимал дела, он поинтересовался, что за вещи лежат в шкафу рядом с сейфом, и записал все в тетрадку. Когда я назвал твою фамилию, он вспомнил об игрушке, заглянул в свои записи и отдал мне ее для тебя. А на словах передал, что принесла тебя молодая худенькая брюнетка. Сказала, что ребенок — не ее. Оставила сумочку с детскими вещами. А в ней была эта игрушка и записка с твоим именем и датой рождения. Тебе тогда был один год. Вместо подписи стояли инициалы: «Е.М.» Вот такие дела.

— А почему же мне раньше об этом не рассказали?

— Говорит, сначала мал был, а когда уезжал поступать в училище, об этих нюансах не вспомнили. Ну а потом, сам знаешь, были служба и война.

Володя помолчал.

— Спасибо, друг. Это неплохие новости. Есть над чем поразмышлять. Я обязательно напишу туда.

Через полчаса Георгий попрощался и уехал.

Лидка недели две ходила тихая, задумчивая. Иногда напевала что-то вроде: «Как мне тебя не хватает» или «Приезжай! Хоть на минуту приезжай». Сразу видно: влюбилась девчонка.

Однажды она пришла и, зарумянившись от удовольствия, показала Зое конверт.

— Жора письмо прислал. Тут есть кое-что и для вас.

Она вытащила и развернула голубоватый лист бумаги, исписанный размашистым почерком. В глаза бросилась первая фраза: «Здравствуй, моя Лидуся! Я ужасно скучаю по тебе…»

— Вот читайте, — указала она ей на один из абзацев.

Зоя, увидев надпись «Для Некрасова», прочла вслух: «Володя, на собрании личного состава части я предложил посодействовать тебе в приобретении хороших протезов. Ребята поддержали меня. Теперь, опираясь на решение собрания, мы с друзьями всесторонне изучаем этот вопрос, пишем ходатайства в инстанции, ищем источники финансирования. Надеемся на успех. Будь здоров. Жора».

Это чудесная новость.

Однажды, когда уже стояли холода, нежданно-негаданно приехали на микроавтобусе Женя с Анатолием. Они привезли для Владимира десятка два досок. Занесли их в летнюю кухню, аккуратно сложили. Одну показали Володе.

— Неужели это липа?

— Она самая, — сказал Женя.

— Это ж такой дефицит. Как вам удалось ее раздобыть?

— Да так, достали по случаю. Мы рассудили, что только мастер способен извлечь из нее красоту. Так что тридцать пять погонных метров твои. Украшай свой терем.

— Вот это подарочек! Как вы догадались, что я мечтаю об этом?

Ребята хитро улыбались. Глаза у Володи сияли.

— Ну, теперь-то мне есть чем заняться, зима не пройдет впустую. В лепешку расшибусь, а к маю декор сработаю. Спасибо, мужики.

Зима в этот раз Некрасовым показалась короткой. Много времени они посвятили детям: читали им сказки, разучивали с ними считалки, стишки. Все вместе ходили на прогулки. Однако особо расслабиться не удавалось: хлопот по хозяйству было по-прежнему немало.

Володя, как и обещал, занимался резьбой по дереву. Он сам делал себе резцы, разрабатывал сюжет рисунка, долго и терпеливо выпиливал лобзиком и всевозможными ножовками сложные орнаменты. Он сделал обрамление для слухового окна, карнизы для фронтона и крыльца, наличники для окон и входных дверей и одни ставни. А теперь из обрезков досок он вырезает украшения в виде накладных розеток для крылечка.

Весна началась с приятной для них новости. Жора вызвал Лиду на переговоры и сделал ей предложение. Она, разумеется, согласилась. И, спешно приведя в порядок свой гардероб, через двое суток покинула поселок. Некрасовы были рады за друзей и, конечно же, желали им счастья.

Как только растаял снег, и немного потеплело, Владимир зачастил в новый дом. Работы там, разумеется, было еще предостаточно. Прошло всего недели полторы. И тут Володя почувствовал недомогание. Измерили температуру: тридцать семь. Простудился, решили они. Рамы не остеклены — вот и результат. Зоя достала малиновое варенье. Заварила чай на травках. Ну, думает, дня на три муженёк в моей власти. На ночь растерла его водкой, дала аспирин.

На следующее утро она тихо встала, оделась и выскользнула за дверь. Сделав кое-что по хозяйству, приготовила завтрак и вернулась в дом. Ее встретила обеспокоенная бабушка.

— Что-то неладное с Володей: бормочет, а что, не разберешь.

Зоя, полная дурных предчувствий, поспешила к нему. Владимир, весь укутавшись в одеяло, лежал на боку с запрокинутой головой. Она с испугом заметила несвойственную ему бледность. Пощупала лоб.

«Боже! Да он горит весь. Что же я наделала? Столько времени упустила». Зоя затормошила его.

— Вова, Володенька! Ты меня слышишь?

Страх, вызванный тем, что она может потерять мужа, на какое-то время лишил ее самообладания. Но вот он с видимым усилием разлепил, будто сросшиеся, ресницы и долго неузнавающе смотрел на нее. Его непривычно замутненный взгляд постепенно обретал осмысленность.

— А, Зоенька, — прошептал он спекшимися синюшными губами.

— Володя, что с тобой?

— Не знаю.

— Как ты себя чувствуешь?

— Голова — как чужая, и тошнит.

— Сейчас вызовем скорую помощь. Только температуру измерим. Потерпи, пожалуйста.

Она сунула ему под мышку градусник. Через пять минут смотрит — тридцать девять и семь. Позвонила фельдшеру — никого. Набрала телефон районной больницы. Дежурный врач выслушал ее, уточнил симптомы, дал несколько советов и предложил попытаться доставить к ним больного своим транспортом — их легковушкам по бездорожью все равно не пробиться в Ольховку. Зоя задумалась. Рука сама набрала номер. Гудки бесстрастной вереницей устремились в неизвестность.

— Слушаю, — раздался ровный женский голос.

— Извините, это Некрасова. Вы не скажете, куда я попала?

— Зоя, что с тобой? Не узнала меня? Это Таня.

— Таня?.. Вот хорошо. У нас Володя заболел. Температура под сорок. Нужна госпитализация, а скорую — не обещают. Вся надежда на Женю. Он дома?

— Дома. Да как на грех с утра весь двигатель разобрал: кольца меняет. Подожди, сейчас я позову его.

Как странно. Время будто бы противодействует нашим желаниям. Иногда чудится, что целые часы прямо-таки сливаются между собой, и ты физически ощущаешь непрерывность и стремительность времени. Зато эта пара минут ожидания выявила его явную дискретность. Секунды, словно остывающие капли сахарного сиропа, просто зависали на своих тонких прозрачных ниточках. Зоя, почти не дыша, напряженно вслушивалась в загустелую тишину. Наконец в трубке зашуршало.

— Алло, Зоя! — раздался энергичный Женькин голос.

— Да, Женя.

— Я в курсе дела. Часа через полтора машина будет на ходу. Заправлюсь — и сразу к вам. Разыщи фельдшера, пусть прихватит санитарную сумку и носилки. У меня же списанная «скорая», весь крепеж на месте — на носилках и повезем. Захвати документы и на всякий случай резиновую обувь. Да, Зоя, позвони в бригаду, может, трактор дадут для сопровождения. Там есть одно паршивое место, где застрять — раз плюнуть. Ну, все, ждите.